И пока, дезориентированная, я старалась вернуть мыслям ясность, Клевер сжал пальцами верхнюю часть моего левого уха, приложил к нему острый край серьги… и надавил.
Не успела вскрикнуть от боли, как меня снова поцеловали. Да, на месте прокола чувствовалась боль, но прикосновение губ Кела к моим губам действовало сильнее любого обезболивающего средства. Правда, на этот раз поцелуй не затянулся и даже показался мне слишком мимолетным. И только теперь меня осенила странная догадка, что сегодня кое-кто себя неожиданно прекрасно контролирует, в то время как я по-прежнему теряю разум от малейшего прикосновения.
– Притяжение… – прошептала я, стараясь унять бешено колотящееся сердце. – Ты его больше не ощущаешь?
А он в ответ нежно улыбнулся, обнял мое лицо ладонями и снова поцеловал… легко и невесомо.
– Ощущаю, – признался, поймав мой растерянный взгляд. – Но теперь не схожу от него с ума. Вот. – Он вытянул из-за ворота рубашки круглый медальон на цепочке и, заметив мое непонимание, продолжил: – Это «Аэрдон» – между прочим, древний артефакт, когда-то принадлежавший одному из ринорских королей.
– Так ты что… за ним ездил?
– И за ним тоже, – кивнул Кел. – Заодно проверили с Этом, какую максимальную скорость может развивать амнилет. Результат приятно удивил. Представляешь, до Белых врат мы добрались всего за шесть часов. Хотя на анатрии путь туда занимает двое суток.
– И что дает этот твой «Аэрдон»?
Мои руки, будто бы живущие своей жизнью, потянулись к медальону, но вместо того, чтобы коснуться кругляша, опустились на плечи Кела. Пальцы легко пробежали вверх, погладили шею, а потом и вовсе скользнули под ткань рубашки.
Я сама не поняла, как расстегнула верхние пуговицы, как прильнула ближе, как поцеловала его куда-то в район ключицы. Боги, да что говорить – я сама потянула несопротивляющегося Клевера вниз, уложила прямо на плиту, разместилась сверху и продолжила целовать. Шею… грудь, подбородок. Касалась губами его кожи и чувствовала, что начинаю плавиться изнутри. Он же обнимал меня, но не мешал проявлять инициативу. Его дыхание казалось мне частым, его пальцы иногда сильно сжимались на моей талии, и от этого я внутренне ликовала.
Когда же снова поцеловала его в губы, способность мыслить здраво отключилась окончательно. Более того, на сей раз он отвечал куда более страстно, даже немного грубо. И сейчас мне даже это казалось поразительно приятным и правильным.
Но все снова закончилось слишком быстро… так и не успев начаться.
– Стоп, – резко выдохнул Кел, перекатываясь вместе со мной.
Теперь я оказалась распластана на отполированной водами реки скальной плите, а Клевер разместился сверху. Вот только продолжать эти игры явно не собирался. Запястья мои он поймал и зафиксировал одной рукой. А второй уперся в камень и теперь нависал надо мной, но приближаться не спешил.
– Остынь, пожалуйста, – проговорил, вглядываясь в мои затуманенные желанием глаза. – Эли, ты права, того притяжения я не чувствую. Но все равно тебя хочу. И получается, что магия тут ни при чем, хотя именно она усиливает это влечение. У меня и для тебя есть такой артефакт, но в столице он тебе не понадобится. А сейчас, прошу, перестань меня провоцировать. Ты мне очень нравишься. Даже больше чем очень. Но сейчас не время и не место.
– А реакция Лами тебя при этом не беспокоит? – выпалила я зло. Почему-то само понимание того, что меня корежит от желания, а он умудряется спокойно рассуждать о высоком, невероятно бесило.
– С Лами все иначе, – ответил он, чуть качнув головой. – С Лами мы слишком давно, но между нами никогда не было такого дикого желания. Она меня любит, она меня всегда ждет. Она – душа моего дома.
– Так и иди к ней! – выкрикнула я, высвобождая свои руки и отталкивая его. – Не трогай меня! Не целуй! Не мучай этим! Я же не нужна тебе, Диар.
Но вместо того чтобы прислушаться, он снова сгреб меня в объятия, усадил перед собой и притянул ближе.
– Мне страшно, Эли, – неожиданно тихо признался Кел.
И всего одной простой фразой умудрился заставить меня напрячься и мгновенно забыть обо всех своих претензиях.
– Я безумно боюсь отпускать тебя в столицу, – продолжил, вглядываясь в мои глаза, в которых точно застыло непонимание. – Но я много думал о словах императора. Даже к прадеду поехал, чтобы узнать его мнение. Так вот: и он, и Этари в один голос утверждают, что стоит сделать шаг навстречу Олдару. Вот только действовать мы начнем только после того, как вы с Олли снова вернетесь в Зеленую крепость. Но если ты вдруг почувствуешь, что тучи начали сгущаться, пиши рапорт, увольняйся со службы и приезжай сюда. Олиту серьезно навредить никто не сможет, а вот ты всегда будешь в опасности.
– Я могу вообще туда не ехать, – проговорила я, осмысливая услышанное.
– Нет. Сейчас официально ты в плену. Если просто откажешься возвращаться, то тебя сочтут предательницей. От этого могут пострадать твои родители, чего допускать нельзя. Да и… за Олли нужно присмотреть. И за императором.
– Ты ему не веришь?
– Нет, – тихо проговорил Кел. – И у меня есть на это причины. Но то, что он предлагает, – настоящий шанс для нас всех. И я не имею права не попробовать, хоть и сомневаюсь в успехе.
Какое-то время мы сидели молча. Я снова обнимала его, гладила по волосам, а он крепко прижимал меня к себе. Рядом с ним было хорошо, спокойно, и даже завтрашний обмен пленными почти перестал беспокоить. И во всем этом оставалось лишь одно, о чем я просто не могла не думать.
Лами.
– Скажи, – начала я, глядя на светлый зигзаг молнии, в очередной раз осветивший затянутое тучами небо, – вот сегодня ты придешь домой, снова ляжешь в постель к своей Ламилии. Будешь целовать ее… так же горячо…
– Это называется ревность, – бросил он, улыбнувшись.
– Нет, мне просто интересно, – возмутилась я. – Тебе ни капельки перед ней не совестно?
– Совестно, – кивнул Кел. – Но мне бы не хотелось сейчас разрывать с ней отношения. Да и тебе, Эли, я не нужен.
– Нужен, – ответила я раньше, чем успела подумать, что говорю, только оправдываться было уже поздно.
– Преступник? Миторе?
– Ты не преступник, а я давно не митора, – ответила возмущенно.
Затем, отодвинувшись чуть назад, присела на колени, так, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и пристально посмотрела ему в глаза.
– Дело совсем в другом. Это я тебе не нужна. Ты ведь у нас кто? Диар Стерфилд! Наследник герцогского титула, – зло процедила я. – Хотя нет… ты Диар Ринорский. Старший сын императора. Зачем тебе какая-то бывшая митора, пусть и из обедневшего рода аристократов. Какой от меня прок? Про Лами я вообще молчу. У нее просто нет шансов. Куда ей… до принца.
– Элира, ты заговариваешься, – попытался осадить меня он.
