– Отлично сказано. Значит, языковой барьер нас больше не разделяет. Следовательно, мы можем познакомиться поближе.
Ярослава кинула на него взгляд, далекий от робкого или непонимающего. Но при этом и ничего приятного и призывного там тоже не было. А жаль.
– Познакомились мы и так, – отрезала она. – Я пришла не для этого.
Крампе и Клаус быстро переглянулись.
«Ультиматум», – подумал Крампе.
«Точно-точно», – усмехнулись серебристые глаза Клауса.
Дело принимало интересный оборот. Госпожа иностранная ведьма решила поиграть по своим правилам. Что ж, пусть наигрывает свою мелодию, а слова уж к ней придумаются.
– Да-да? – изобразил крайнюю степень заинтересованности Крампе. – Мы чем-то можем помочь?
Во взгляде Ярославы проскользнуло нечто такое, что ясно давало понять: можете и помочь. Но лучше бы не мешали. Но так как мешать и безобразничать – чуть ли не основной профиль его работы, отказать себе в этом удовольствии Крампе никак не мог.
– Сегодня мы проведем с Соней один обряд, – медленно сказала она, внимательно глядя в глаза Клауса и заставляя Крампе почувствовать себя несколько ущемленным. Вот так вот все время пытаешься-пытаешься обворожить девушку, а она – раз! – и на другого заглядывается. Впрочем, он прекрасно понимал, что этот взгляд не просто так. Сама Ярослава к светлым силам не относилась, поэтому уж если кто и мог учинить безобразие и сделать так, чтобы все ее действия накрылись медным тазом, то это именно Клаус. Крампе, конечно, тоже мог наследить неслабо, но это было не в его интересах.
– Какой? – холодно спросил его напарник.
Что ж, сразу весь такой недоступный и невозмутимый. Словно только что не вещал всяческие истории, которые не годится говорить вроде как святому. Интересно, раскусит его Ярослава? Барышня неглупая, должна увидеть, что за маской непогрешимого ангела прячется совсем не ангел.
– Суженый-ряженый, – сказала она, не меняя интонации. – Все, кто прячется в зеркалах, не имеют права противиться этому зову. Обычные люди считают, что если зажечь свечу, сесть перед зеркалом в темной комнате, проделав все это в полном одиночестве, и произнести заветные слова, то можно увидеть свою судьбу.
– Это только женский обряд? – зачем-то уточнил Клаус.
Крампе подобного вопроса задавать не стал бы. С зеркалами всякое вытворяют. Просто обычно брак куда больше влечет женщин, чем мужчин. Поэтому они и гадают, вызывая в неверном отражении гладкой поверхности сущность, которой потом не могут дать объяснения. Из зеркала может появиться любой житель Зеркалья, и намерения его обычно далеки от миролюбивых – не любят они бросать свои дела, чтобы выйти навстречу смертному.
– Мужчинам запрета проводить его нет, – хмыкнула Ярослава. – Но обычно больше удается все же женщинам. У Софии все получится. Стефан должен ее услышать. Дар на двоих не даст промахнуться.
– Но обряд же на жениха, – заметил Клаус. – Вы же собираетесь его использовать по прямому назначению. Не боитесь, что что-то пойдет не так?
Ярослава пожала плечами:
– Я не провидица, дорогой друг. Поэтому будем полагаться на удачу. Райн пообещал помочь и дать силу Соне.
Крампе оценил размах. Что ж, весьма неплохо продумано. Золотая Тень – почти неиссякаемый источник энергии, поэтому даже если что-то пойдет не так, сумеет отвести от Сони удар.
– А от нас ты что хочешь? – спросил он. – Смотрю, уже все налажено.
Ярослава наконец-то посмотрела ему в глаза:
– Сделать так, чтобы ваши местные темные силы не влезали. Обряд – надежда вернуть Стефана. Или хотя бы поговорить с ним. Любое нарушение или поток чужой силы могут серьезно повлиять на исход запланированного события.
Крампе обдумал ситуацию, а потом кивнул. Что бы там ни было – поможет. Во-первых, это интересно. Во-вторых, если Стефан вернется, то все успокоятся. В-третьих… за помощь с прекрасной ведьмы можно будет потом спросить и благодарность. Горячую такую и сладостную.
Ярослава все поняла и криво усмехнулась:
– Спасибо. Вижу, что согласен. Потом рассчитаемся.
* * *
Я волновалась.
Казалось бы, чего это зеркальщице переживать? Я же не обычный человек, которого может напугать житель Зеркалья. И знаю, что на зов не выйдет дьявол, как считали наши предки. Это всего лишь те, кто живет за тонкой перегородкой между мирами.
Но… когда ты одна-одинешенька в помещении, где зажжена всего одна свеча, а в углах пляшут тени – страшно. За окном завывает вьюга, ведь не гадают же в летнюю пору, а только когда придет зимняя стужа.
Страшно и сладко, по коже пробегают мурашки. Шепчут губы слова заклятия-призыва:
– Суженый-ряженый, приходи ко мне…
И вглядываешься в неверное отражение, закутанное в полумрак и отблески дрожащего пламени. Сразу ничего не происходит, а потом начинает казаться-чудиться всякое… Словно кто стоит за твоим плечом или, наоборот, приближается из зеркального коридора. Лица его не разглядеть, сердце сжимается и…
– Соня, все в порядке? – мягко прозвенели колокольчики над ухом.
Я усмехнулась. Да уж, замечталась что-то об обрядах да женихах. А не в моем положении об этом думать.
– В порядке, – успокоила я Райна. – Ничего страшного не произошло. Все хорошо.
Почти невесомая рука легла на мое плечо, а ноздрей коснулся аромат яблок с корицей, теплое дыхание немного пошевелило выбившуюся из косы прядь. Он стоял близко, очень близко. Одного уже потерял, теперь боялся потерять и вторую. Я это чувствовала.
Чуть улыбнулась уголком губ и положила свою руку на его. Не бойся, Золотая Тень, тут все должно пойти как надо. Обряд мне родной, да и зеркала тоже. Справлюсь, я сильная.
Во время гадания вообще-то не должно никого присутствовать в помещении. Ведь тайна может открыться только той, кто спрашивает. Однако… видели ли вы когда-то, чтобы человек был без тени? То-то и оно. А то, что тень вдруг засветилась золотом, так это уже не с человека спрос. Сами понимаете, тени они такие… своевольные.
– Все будет хорошо, – сказала я, уже сама не понимая, кого пытаюсь убедить: себя или Райна.
Он ничего не ответил – и правильно. Не стоит сейчас нарушать атмосферу. Обряд решили провести в моей комнате. Принесли два больших зеркала. Одно поставили передо мной, второе – позади. Зеркала только перешептывались, словно предчувствовали, что сейчас будет происходить нечто из ряда вон выходящее и совсем им непривычное. Я встала между ними. По бокам находились зажженные свечи. В комнате пахло сушеными травами. Это все Славка. Она знает, что надо делать и как: знания у них передавались от матери к дочери.
О том, что подруга имеет ведьминские корни, я, разумеется, знала. Но это было непоказным и скрываемым от чужих глаз. Никакой бравады: я ведьма. Никаких лишних разговоров, никаких лишних действий. Славка умела кое-что такое, что было недоступно обычным людям. Но при этом тщательно хранила свои тайны, не рискуя посвящать в них слишком много народа.
