Снова улыбка, от которой мороз по коже. Ну нет. Не проведешь ты меня. Пугаться больше не стану.
– На балу и поговорим, – невозмутимо ответила я и резко крикнула: – Чур сего места!
Фигуру Теневого Короля облила непроницаемая смолянистая тьма. Раздался жуткий хрип, по зеркалу прошла трещина.
– Уничтожу, – донеслось сипло и мерзко. – Умрешь…
Холод сковал тело. Вмиг стало дурно, стена злобы замуровала меня, не давая сделать глоток воздуха.
– Соня! – обеспокоенно прозвенели на ухо золотистые колокольчики.
Я покачнулась и рухнула на руки Райна.
Глава 4
Кайзер Страшных Снов
Не знаю, сколько времени я пробыла в отключке. Или мне все это привиделось?
– Доброй ночи, фрау Сокольская, – вдруг мягко прошептали над ухом.
Кто это? Голос приятный, как шелест листьев в саду. Ни намека на злобу, насмешку или жесткость. А еще какое-то странное ощущение, что от сказанных слов во рту появилась едва различимая сладость. Или это не во рту? Что-то у меня с головой, кажется, происходит. Это не языка коснулась леденцовая свежесть, это по всему телу пробежала сладкая волна. Непонятное чувство. С тактильными ощущениями тоже что-то не так.
Я открыла глаза… и замерла. Я… я… снова вижу! Пусть словно в каком-то полумраке, но вижу! Кресло, стены, шкаф, стол, люстра. Внутри все загорелось от радости, с губ почти сорвался крик. Однако чья-то ладонь, обманчиво нежная и крепкая, зажала мне рот. По телу будто пробежал разряд электрического тока. Я беззвучно охнула.
– Не надо шуметь, – прошептали мне ухо. – А то слишком много чужих ушей рядом. До поры до времени некоторым не стоит знать, что некоторые вещи… изменились.
Меня резко повернули. Рядом стоял незнакомый мужчина. Выше меня где-то на полголовы. Белокожий, стройный, хорошо сложенный. Длинные темно-русые волосы до лопаток. Синий кожаный костюм, на руках – черные перчатки из неведомого мне материала, переливающегося серебром. Словно вырезали кусок ночного неба, усеянного звездами, свернули в рулон и отправили к волшебнику-портному. А тот уж из них сделал такие перчатки.
В лице мужчины вроде бы ничего необычного не было, но в то же время отвести взгляд не получалось. Высокий лоб, красивой формы нос, глаза посажены несколько глубоко, но смотрится все равно хорошо. Цвет, кстати, у них очень необычный, темно-синий. И не кричаще-яркий, как обычно бывает, когда человек носит линзы, а естественный. Такой бывает у младенцев. Странно, как сохранился-то до стольких лет? Хотя о чем это я? Понятия не имею, кто передо мной и что скрывает его внешность.
Он будто прочитал мои мысли и улыбнулся. Губы не назвать узкими, только вот нижняя заметно полнее; впадинка над верхней очерчивает ее настолько выразительно, что любая женщина позавидовала бы. Но ничего женственного в этом человеке не было. Чувствовались сила, спокойствие и уверенность. А вот у меня, увы, ничего подобного. Правда, и страха тоже нет. Кем бы он ни был – причинять вред он мне точно не собирается.
– Добрый вечер, – пробормотала я. – Вы кто?
Он улыбнулся уголком губ. На миг я позабыла, как дышать. Все лицо будто изменилось. Черты остались прежними, но напротив будто стоял совершенно другой человек. В синих глазах мелькнуло нечто такое, от чего екнуло сердце.
– Называйте меня Валентин, – сказал он. – Пожалуй, пока это самое подходящее.
Я попыталась возразить, что меня интересует не только имя, но он только покачал головой.
– Соня, еще рано.
До меня внезапно дошло, что он так и придерживает меня за плечи. Даже не подумал отпустить после того, как развернул. И не сказать, что прикосновения неприятны. Даже наоборот. Так, стоп! О чем я вообще думаю?
И тут обожгло догадкой: это же просто сон!
Вокруг вдруг начала меняться обстановка. Стены увило плющом, вместо ковра под ногами оказалась дорожка из темных плит, по бокам которой росли кусты белых роз. Потолок скрылся, увитый цветами, похожими на аметистовые глицинии. Голову закружило от дурманного сладкого запаха, густого и насыщенного. А еще невероятно пьянящего.
Валентин аккуратно взял меня под руку и повел по дорожке. По мере нашего приближения розы раскрывались и расцветали прямо на глазах.
«Ну точно, все как во сне», – подумала я и покосилась на него.
– Откуда вы меня знаете? – все же осмелилась спросить.
Валентин бросил на меня задумчивый взгляд. Пристальный, внимательный. Мне показалось, что земля уходит из-под ног. Чувство нереальности стало еще сильнее. Когда вроде бы смотришь человеку в глаза, но одновременно видишь все, что происходит возле тебя. Даже там, куда не может протянуться поле зрения.
– Тебе снятся слишком яркие сны, Соня, – мягко сказал он. И вновь почудился шепот листьев в саду. – И это замечательно. Каждый из них – огромное удовольствие для меня. Однако… когда чужие врываются на мои территории без спросу, я очень не люблю. Поэтому пришлось принимать… меры.
– Сны? – сразу показалось, что я ослышалась. – У меня что, все так на лице написано?
Валентин усмехнулся:
– Ну… есть немного. Но речь пока не об этом.
Со мной что-то не так. Точно не так. Вот иду рядом с ним, и… хорошо как-то, спокойно. А еще до ужаса хочется рассмотреть его повнимательнее. Вот, например, детали: ресницы у него не слишком длинные, невероятно густые; на шее виднеется плоская серебряная цепочка. Что там на ней? На безымянном пальце правой руки – темный перстень с фиолетово-черным камнем, внутри которого крутится золотистый овал. И только если присмотреться, понимаешь, что это не овал, а миниатюрная живая Вселенная.
Дыхание перехватило. Учитывая, что на его руках и так были сияющие перчатки, вместе с кольцом это смотрелось просто сказочно прекрасно.
– Стефан – мой старый знакомый, – сказал Валентин. – Но теперь его нет, Соня.
Формулировка мне совершенно не понравилась. Нет – это когда совсем нет. А когда есть, но не здесь – это уже другой разговор.
– Не стоит хоронить моего брата раньше времени, – холодно сказала я. – Сидеть сложа руки не намерена.
Валентин посмотрел на меня с интересом. В темно-синих глазах промелькнуло одобрение. На мгновение показалось, что весь его внешний вид – всего лишь маска. В любой момент она может растаять, и обнажится суть. Только ничего человеческого в ней не будет.
Все внутри захлестнула острая волна разочарования. А потом захотелось расхохотаться, громко и немножко безумно. О чем я вообще думаю? О нереальности того, кто появился во сне. Господи, кажется, я начинаю сходить с ума. Нельзя так. А то уж совсем плохая делаюсь. Надо срочно что-то предпринимать.
– Что вы хотите, Валентин? – спросила я. Ни к чему ходить вокруг да около.
– Сразу к делу – это хорошо, – кивнул он, словно только этого и ждал.
