Я засмеялся. Мой друг даже не представлял себе, каковы мои планы.
– Не совсем. Я сам собираюсь стать быстрым и неуязвимым. Сверхпрочная кожа мне нужна для того, чтобы создать экзоскелет!
– Скелет… что? – удивленно переспросил Никер.
– Понимаешь, это такая штука, которая не только защищает тебя, но и делает сильнее. Снаружи, наверное, я буду выглядеть как голем, а сам буду управлять им изнутри. Меня станут принимать за автономного голема. Для многих это окажется роковым заблуждением.
Брови Никера поползли вверх. Сначала он ничего не сказал, а просто принялся машинально листать атлас, словно пытаясь там что-то найти. Страницы с разнообразными големами мелькали одна за другой. Поэт задержался только на громиле зеленого цвета, предназначенном для сокрушения крепостных стен, а затем захлопнул атлас.
– Арт… я даже не знаю, что сказать. Если у тебя все получится, то появятся подражатели. Или даже хуже – сначала решат, что ты слишком заигрался в изобретения, и захотят тебя окоротить. Соседи в первую очередь захотят. Граф тоже. А только потом появятся подражатели.
Я снова рассмеялся. Неподдельная тревога Никера выглядела забавно.
– Ты не услышал самое главное. Сначала никто даже не поймет, что этот голем – не совсем голем, а просто экзокостюм. Мы будем тянуть с оглаской так долго, сколько это вообще возможно. А там, глядишь, наши позиции настолько усилятся, что нам будет наплевать на соседей.
Никер махнул рукой.
– Ты до сих пор слабо разбираешься в местных реалиях, Арт. Нам никогда не будет наплевать на соседей. Вот смотри, мы забрали замок у Праста и стали сильнее. Теперь с тремя замками мы можем претендовать на графскую корону, нам не хватает только благословения короля. Ты думаешь, что наши соседи-бароны счастливы от этого? Ты полагаешь, что граф радуется такому повороту? Они все только и ждут, как сделать нам какую-нибудь гадость! У них нет повода, но это только пока. Праст обещал нам две недели перемирия. А через две недели он побежит по соседям, помчится к графу с жалобами… вот у них и появится великолепный повод.
Я убрал атлас обратно в шкаф.
– Ты слишком пессимистичен, Никер. Я вижу все в другом свете. Наши соседи разленились и разжирели. Они жадные, да, но силы у них не соответствуют запросам. К тому же они ненавидят друг друга больше, чем нас. Кто мы для них такие? Выскочки! А их ненависть друг к другу длится десятилетиями. Ставлю на то, что все они не договорятся. Вероятно, некоторые даже захотят выступить на нашей стороне, как это сделал Понци. Мы тут способны такую заварушку устроить, что дух захватывает. И мой новый голем поможет в этом.
И снова я не успел высказать все мои наполеоновские планы. Мне помешал Грег, молодой воин, который ворвался в кабинет, даже не постучав.
– Господин барон! Сфинкс вырвался! Она убила слугу, а теперь ломает двери!
Мы с Никером бросились вниз, перепрыгивая через ступени. Я не представлял себе, на что способен сфинкс, но деймолиты наверняка поработали на славу, чтобы создать отличную машину для убийств. Дядюшка Вилли как-то описывал мне Лернейскую гидру, которую в свое время сварганили деймолиты. Судя по этому рассказу, у них получился ходячий ужас, с которым никто не хотел бы столкнуться. К счастью, гидра давным-давно окочурилась.
В подвале клубилась паника. Алессандро торопливо расставлял копейщиков и арбалетчиков напротив стальной двери, которая сотрясалась под ударами сфинкса. Я уже видел в стене очертания петель, которые становились отчетливее с каждым ударом. Казалось, еще минут пять-десять и петли не выдержат, дверь рухнет.
– Дверь лучше чем-нибудь подпереть, – деловито заметил Никер. – И наших големов сюда. Побольше големов!
Словно в ответ на это заявился Рупрехт, под чьем командованием трое солдат тащили большое бревно.
После того как мой Воронок погиб, в этом замке не осталось ни одного управляемого мной голема. Только два автономных двуногих ящера ждали приказов в стойле неподалеку.
Я окинул взглядом подвальный зал. Если в дополнение к копейщикам и арбалетчикам привести сюда и ящеров, то станет слишком тесно. Сфинкс покажет нам кузькину мать и так и так, вопрос лишь в том, во что обойдется это сражение, сколько людей погибнет.
– Арт! Чего ты ждешь?! – Никер обратился ко мне. – Приведи големов! Сфинкс ведь опасен? Очень опасен?
– Да уж поопаснее жалких человеческих поделок, – буркнул я.
Рупрехт кое-как подпер дверь бревном. Это помогло снизить амплитуду ударов и, наверное, выгадало нам несколько лишних минут.
– Господин барон! – Алессандро отвлекся своих воинов и подошел ко мне. – Я все видел, был здесь с самого начала, когда она заставила слугу открыть дверь клетки. Того самого, которого раньше ругала за болтливость…
– Каким образом заставила?
– Этого не знаю. Я заглянул в комнату, услышав шум. Дверь клетки была открыта, а сфинкс пила кровь из слуги.
– Пила кровь?! – Никер вытаращил глаза.
– Да. Она свернула язык трубочкой и пила кровь из раны на шее. Это ее задержало, дало мне время на то, чтобы запереть дверь в комнату.
Мне стало любопытно, какова же была задумка создателей сфинкса. Они сконструировали разумную тварь, которая не могла противостоять искушению попить свежей крови! Явная слабость, ведь иначе сфинкс была бы уже на свободе.
– Господин барон! Командуйте! Что делать? – теперь и Алессандро смотрел на меня в ожидании какого-нибудь ловкого решения, которое позволит сохранить жизни наших людей.
У меня не было ловких решений, но зато имелась одна вещица, насчет эффективности которой я сомневался.
– Всем отойти от двери! – произнес я, обращаясь к Рупрехту и его людям, удерживающим бревно.
– Что ты задумал, Арт? – встревоженно спросил Никер.
– Хочу кое-что попробовать, – я достал из потайного кармана бумагу, свернутую несколько раз, и подошел к двери. – Не знаю, получится или нет, но попытка – не пытка.
Никер следовал за мной, остальные расступились.
Бумага выглядела желтой, потертой и шершавой, но письмена на ней я мог легко разобрать. Еще бы – они написаны моей рукой, правда, под диктовку.
Я кое-как встал около бревна и принялся читать вслух непривычные для меня слова. При первых же звуках удары сфинкса стихли. Я продолжал читать, надеясь, что правильно произношу шипящие согласные. Судя по мучительно сдвинутым бровям Никера, он не понимал ни слова.
Наконец я остановился. И, не прошло и десяти секунд, как из-за двери раздался приглушенный голос сфинкса. Она спрашивала что-то на том же языке, на котором я только что читал.
– Прости, не понимаю, – ответил я. – Я лишь передал послание.
– Человек, а от кого ты получил его?
Я обернулся к Рупрехту и Алессандро.
