Никер потрясенно замотал головой.
– Что же ужасы ты мне рассказываешь, Арт! Это ведь… я и слов не нахожу. Как же люди-то выкрутились?!
Луна наконец вышла из-за туч, но все равно казалась бледной, спавшей с лица.
– А вот тут мы подходим к самому интересному, – сказал я. – Деймолиты так увлеклись процессом создания богов, что утратили бдительность. И среди всего прочего сгоряча сотворили одного великого бунтовщика. Выдающегося бунтовщика, можно сказать, и одарили его всеми его качествами. Что делать, и на старуху бывает проруха. Деймолиты здесь сильно ошиблись.
Никер невольно ухмыльнулся.
– Так этот бунтовщик попортил им кровь?
– Если вкратце, то да. Если подробнее, то он, в силу его качеств, не только взбунтовался сам, но и подбил всех остальных на грандиозное восстание. Людские боги схватились со своими создателями деймолитами. Надо сказать, что боги почти победили. Нападение было внезапным, силы почти сравнялись… Богам до победы оставался лишь маленький шаг, но они не сумели его сделать. Зато настолько проредили численность деймолитов, что те были вынуждены удалиться в горы зализывать раны. Деймолитов осталось так мало, что даже людские маги представляют для них опасность. Но и богов почти всех повыбили. А тех, кто выжил, деймолиты постарались уничтожить потом. Боятся своих созданий аж до жути! Правильно делают.
Никер прислонился разгоряченным лбом к древку своего копья.
– Так что, наш дядюшка Вилли – один из богов? Ну и ну. Кто же он?
– Я должен тебя подготовить к этому знанию. Все-таки ты из приличной религиозной семьи, которая почитала Многоединого. Скажу лишь, что если ты столкнешься с дядюшкой Вилли, то узнаешь его без труда, – я пришпорил лошадь, чтобы догнать отряд. – Его любой узнает. Только я не советовал бы встречаться с ним без особенной необходимости.
Глава 21
Вопреки моим ожиданиям, ночной штурм Фужеро оказался не легкой прогулкой, а быстро превратился в кошмар. Сначала все развивалось хорошо: мы поставили требушеты, выстроили баррикады перед ними на случай атаки големов, сделали несколько выстрелов, и тут ворота замка распахнулись, и все люди и големы барона Тарра предстали перед нами как на параде.
Я никогда не мог предположить, что Тарр решится на такой отчаянный ход: оставить замок без защиты, чтобы подороже продать свои жизни. Не знаю, надеялся ли он победить, но что решительно настроился на мясорубку – это уж точно. Проблема заключалась в том, что мясорубка меня никак не устраивала. Даже потеря десятерых воинов явилась бы для моих распыленных сил огромным уроном.
Тарр выдвинул вперед семерых автономных големов, напоминающих огромных черных обезьян, которые побежали на нас толпой, слитно и спаянно. За ними располагались две управляемые «обезьяны» поменьше под руководством магов. Сами же маги укрылись за щитами шестнадцати человек, включая и барона.
Я успел приказать своим людям спрятаться за баррикадами и послал вперед пятерых двуногих автономных големов-ящеров, каждый из которых был размером с хорошего лося. К сожалению, мой маневр немного запоздал: «ящеры» ударили «обезьянам» в бок, связав боем только трех из них. Остальные големы противника такой же дружной толпой, как и прежде, бросились на баррикады.
Алессандро и Ракшан встретили «обезьян» копьями. Я очень надеялся, что десятникам хватит умения разделить нападающую толпу и прикончить големов поодиночке.
Я ничем не мог помочь своим людям, ведь прочно увяз в сражении с управляемыми големами. Эти обезьяны оказались чертовски подвижны. Они быстро нанесли длинными когтями несколько ран «мишке» Виолетты, но при этом ловко уворачивались от зубов моего ящера.
Я был максимально сосредоточен: если потеряю голема, то «обезьяны» убьют мишку и тоже ринутся на баррикады. А управляемые големы в десять раз опасней автономных.
Никер находился за моей спиной и даже в ненадежном свете факелов мог видеть всю картину боя. Внезапно он метнулся к баррикадам. Я подумал, что дела там совсем плохи, но никак не мог оторваться от сражения между четырьмя големами. Виолетта тоже ни на что не обращала внимания, кроме как на движения мишки, которому приходилось периодически стряхивать с себя прытких противников.
Наши автономные големы прикончили трех «обезьян» и теперь безумствовали на поле боя посередине двух отрядов. Никто не мог отдать им никакую команду, а без этого они представляли опасность для всех, даже для своих.
В самый ответственный момент, когда мой ящер удачно ухватил зубами управляемую вражеским магом обезьяну, я вдруг понял, что задумал Никер. Наш разудалый поэт храбро бросился от баррикад прямо к нашим беспризорным големам, чтобы направить их к противнику. Зря, зря он не взял с собой хотя бы десяток щитоносцев. Наверное, хотел сохранить солдат, не рисковать их жизнями.
Мое внимание разом рассеялось: теперь я следил и за своим големом и за Никером. Как выяснилось, не напрасно: мой друг не добежал до беспризорных големов. Он внезапно схватился руками за грудь и рухнул в траву. В полумраке я не мог видеть, что именно произошло, но легко было догадаться – кто-то выстрелил в Никера из арбалета и попал, пробив его доспехи.
Я почувствовал себя так, будто мою голову облили ледяной водой. Никер, мой старинный друг и советник, музыкант и бабник, один из немногих логичных людей, встретившихся мне в этом мире, поэт, мечтавший выиграть какой-нибудь знаменитый поэтический турнир, безуспешный воздыхатель графской дочки, специалист по винам, замкам и гербам, сейчас валялся на сырой земле, и неизвестно, был жив или мертв. Мне приходилось терять боевых товарищей и горевать по ним, но Никер был мне почти как брат! Я часто спорил с ним, но никогда на него не злился всерьез. Невозможно даже перечислить, сколько полезных советов дал мне Никер. Без него, вероятно, меня бы уже и не было среди живых, я не смог бы выжить в этом мире, столь отличном от привычной мне обстановки.
Я не мог бездействовать. Нам грозила главная потеря – потеря моего друга и ключевого советника!
– Держись, Виолетта, я скоро буду, – кажется, я впервые обратился к магичке по имени.
Она изумленно обернулась, но тут же вновь сосредоточенно поджала губы. Мой ящер, лишившись управления, не много из себя представлял.
Я метнулся к обозу. Телеги располагались полукругом и вместе со всяким хламом создавали кольцо баррикад. Наши воины столпились у противоположной стороны, пытаясь сдержать автономных големов, не дать им прорваться.
Моя цель – большой коричневый ящик, валявшийся на одной из телег. Я быстро откинул боковую крышку и скользнул внутрь. Не думаю, что в этой ночной суматохе кто-нибудь видел меня. Но по большому счету мне было уже все равно – в голове стучала только одна мысль: вытащить Никера.
Скафандр «Халк», мирно лежавший в ящике, мгновенно ожил. Я поздравил себя с тем, что не поддался лени и взял с собой скафандр на всякий случай. Мои люди считали, что перевозят обычного голема, который недвижим до тех пор, пока маг не возьмет над ним управление. В целом они были правы.
