Я снова запер дверь тяжелым железным ключом. На миг в мою голову забрались сомнения: а что если ловушка просто не могла сработать? Вдруг этой самой организации нет и все смерти алхимиков случайны? Но я вспомнил, сколько их было, этих смертей, и отверг всякую случайность. В моих планах на будущее важное место занимал пункт о том, чтобы поймать хоть одного из убийц алхимиков и добыть из него информацию об организации.
Когда я возвращался к своей охране, то остановился у стены, чтобы пропустить какую-то девчушку в зеленом платье, которая тащила тяжелый кувшин и меня даже не сразу заметила. Эта девушка, почти девочка, показалась мне смутно знакомой. Я прошел еще несколько метров, перешагивая через лужи с неровными краями, и почти уже свернул за угол, как вдруг за моей спиной раздался звонкий крик:
– Сзади, господин барон!
Я провел в этом мире почти три года и выжил лишь благодаря своей реакции. Часто приходилось сначала действовать, а потом уже думать. Вот и сейчас я сделал быстрый шаг вперед, одновременно разворачиваясь и выхватывая меч. Это было как нельзя вовремя, потому что за мной находились двое в плащах (и откуда они только взялись!): один уже замахивался длинным кинжалом, а другой сжимал в руке что-то вроде гладиуса.
Мой меч сразу рассек руку, держащую кинжал, и первый противник выбыл, озабоченный болью и кровью. Второй же заставил меня удивиться. Он принялся с таким искусством отбивать мои удары своим коротким гладиусом, будто был древнеримским легионером, а не наемным убийцей с повадками шпаны. Его лицо, обезображенное шрамами, вытянулось, поглощенное сражением. Он продержался против меня, знатока современного фехтования, наверное, больше двадцати секунд. Несомненно, у него был талант, и если бы я занимался с ним, то сумел бы вырастить первоклассного бойца. Но, к сожалению, мой меч все-таки проткнул его живот – и заниматься стало не с кем.
Мне пришлось снова обратить внимание на первого, который ковылял прочь, баюкая руку.
– Стоять! – распорядился я, быстро приближаясь. – Я с тобой не закончил.
От моего пинка убийца повалился на землю. Больше никого здесь не было, только девчушка, предупредившая меня, быстро потащила свой кувшин за угол. Я окликнул ее, но она не вернулась.
Потом примчалась моя охрана, благо до площади было всего ничего. Мы связали раненого и остановили кровь. Я отправил двоих вместе с ним в замок, к Антуану, чтобы десятник без спешки выяснил все обстоятельства.
Из-за прыжков во время боя мои черные сапоги совсем заляпались грязью, и мне пришлось заплатить какому-то мальчишке, чтобы он их почистил. В самом деле, не идти же в таком виде к бургомистру! И пока обувь чистилась, я вдруг вспомнил, где видел ту девчушку.
Она жила в замке Праста, в Таглиате, и во время штурма мой Воронок спас ее от автономного голема ценой собственной жизни. Я еще тогда хотел узнать ее имя, но завертелся в хороводе дел и забыл о ней.
После чистки сапог мы направились в ратушу, чьи две остроконечные башни с каменными горгульями величаво возвышались над всеми другими строениями. Персона бургомистра Эжена хорошо охранялась, да и сам он был жук еще тот, нечист на руку и изворотлив. Мне даже на миг показалось, что бургомистр мог увильнуть от встречи со мной, если бы не мое столкновение с убийцами. А так стражники доложили Эжену о происшествии, и тот вознегодовал. Ведь, действительно, все последние смерти в Фоссано были связаны со мной.
Бургомистр принял меня в большом светлом кабинете, напоминающем приемную министра какой-нибудь африканской страны. Посреди комнаты стоял белый инкрустированный золотом стол, а на полках сверкали золотые вазы. Сам Эжен, торговец по происхождению, выглядел как гриб: маленький, коренастый, безбородый, но в желтой широкополой шляпе.
– Господин барон, – бургомистр начал говорить, едва я вошел в кабинет, – я уважаю соглашение между городом и владельцами соседних замков, но всему должны быть пределы! Я не трогаю баронов, а бароны взамен не буянят тут. Однако в последнее время вы, точнее, с вашим участием…
Я без приглашения уселся на стул с золоченой спинкой и прервал говорящего:
– Бургомистр, я понимаю, что вы хотите сказать, но пришло время обсудить новое соглашение.
– Господин барон? – Эжен демонстративно поднял короткие брови.
– Я мог бы долго ходить вокруг да около, как это любит мой друг Никер, но у меня сейчас совсем нет времени. Я предлагаю вам и городскому совету назначить бургомистром меня, а вас перевести на должность управляющего или еще кого-нибудь. Поверьте, так будет лучше для всех.
Если бы я вдруг достал из воздуха медную трубу и начал на ней играть, одновременно танцуя на потолке, то это бы вызвало меньший эффект, чем мое заявление.
Эжен стал моргать часто-часто, будто пытаясь сбросить с глаз морок. Наконец его губы сложились в робкую улыбку.
– Вы… шутите, господин барон?
Я откинулся на спинку, и стул заскрипел.
– Да какие тут шутки, бургомистр! Я разве похож на шутника? Граф идет на меня войной, я собираю армию… У меня уже столько людей, что их негде размещать. Мои повара с ног валятся, чтобы накормить вновь прибывших. Нет, бургомистр, я не шучу.
Эжен выдохнул и вроде бы даже слегка сдулся.
– Вы мне угрожаете, господин барон? Вы собираетесь штурмовать Фоссано?!
Я положил руки на стол и начал барабанить пальцами марш.
– Бургомистр, штурм Фоссано – это последняя мера. К ней я сейчас не готов прибегнуть. Наверное, вы не совсем понимаете, что за люди собрались вокруг меня. Это грабители. Не удивляйтесь, не хватайтесь за сердце, я говорю так, как есть. Они будут грабить, и с этим ничего не поделаешь. Я обещал им в качестве оплаты замки и деньги. Много денег, столько нет ни у меня, ни у вас. Замков на всех не хватит, и моя армия начнет грабить. Если мы разгромим графа, то устроим марш по его владениям. Все, что попадется у нас на пути, будет разграблено. Я не смогу этому помешать. В мои полномочия входит лишь общее руководство армией и назначение вассалов. В этом смысл договора между моей армией и мной. Другим приказам она не будет повиноваться. Поэтому я стану всячески сопротивляться тому, чтобы эта армия штурмовала Фоссано. После штурма от города мало что останется, а он мне нужен целым и невредимым.
– Город в состоянии за себя постоять, господин барон! – Эжен гордо вскинул голову, показывая, что его так просто не запугать.
Я лишь поморщился.
– Да, я знаю. Стражники, ополчение… Это несерьезно, бургомистр. Ко мне сегодня пришли десять магов. Десять! И у них на всех наберется, может, несколько грошей состояния. Нет такого преступления, которое они не могли бы совершить ради хилы. Но, повторяю, я постараюсь не направлять армию на Фоссано.
Эжен достал из рукава белый батистовый платок и вытер лоб, на котором появилось несколько капель пота.
– Тогда чем вы мне угрожаете, если вообще угрожаете, господин барон?
