Сотник сразу поднялся и вышел из комнаты. Я поговорил с Раксисом и расспросил о настроениях среди городской стражи. Оказывается, народ в целом принимал меня положительно. Многие надеялись, что их финансовое положение улучшится, бедность отступит. На людей особое впечатление произвело то, что я забрал голодающих сирот у жрецов и организовал что-то вроде юнкерской школы для мальчиков. А девочек Эмилия перевезла в замок Таглиата.
Еще Раксис сказал мне, что люди взволнованы вестями о надвигающейся с юга Италии эпидемии какого-то мора. Впрочем, и тут раздавались голоса, уверяющие, что граф защитит от этой напасти.
Рупрехт вернулся вскоре и доложил, что Олаф во всем признался, даже не особенно запирался. Стражник думал, что убийство графа способно остановить казнь его братьев.
В моей голове мелькнула забавная мысль, что мы раскрыли это преступление, сидя в кабинете, в лучших детективных традициях. В тот же день я и Рупрехт отобрали из всех наших арестантов десяток самых отпетых разбойников и убийц, а остальных поручили городскому суду под председательством бывшего бургомистра Эжена.
Я старался выполнять все данные обещания и потому сделал Эжена дворянином. Для этого пришлось прибегнуть к ухищрениям, я же все-таки граф, а не король. Я выделил небольшое поместье рядом с Фоссано, назвал это поместье манором и взял Эжена в вассалы. Прямой вассал графа, обладающий манором, автоматически считается дворянином.
Все последние дни я ждал вестей от преподобного Аскольда и наконец дождался возвращения гонца. Аскольд писал в ответном письме, что встревожен моими туманными намеками насчет появления опасных «големов нового типа», и звал меня в гости. Наш план по противодействию шпионам деймолитов перешел в активную фазу.
Глава 40
Дорога в Авиньон на этот раз показалась мне длиннее. Возможно, дело в том, что я уже видел и эти горы, и летающих големов, и острые камни на обочинах – следы от обвалов. Сам город встретил меня хмурыми низкими тучами и слякотью. Я взял с собой лишь охрану и Алессандро. Никер с Эмилией остались на хозяйстве.
Авиньон мне не очень нравился из-за бередящих душу воспоминаний о смерти Виолетты. Я не стал отдыхать от поездки и гулять по улицам, а прямиком с постоялого двора отправился к преподобному Аскольду.
Священник встретил меня радушно. Угостил чаем с булочками и предложил дождаться, пока подадут обед. Мы поговорили о разных вещах. О политической обстановке у восточных границ королевства, о болезни Туссеана, о магах в целом, и, наконец, Аскольд не выдержал.
– Господин граф, – священник прищурил внимательные темные глаза, – я знаю, что вы хотите сообщить мне что-то важное, и вижу, что не решаетесь. Все ходите вокруг да около. Мне кажется, что у нас с вами установились если не дружеские, то приятельские отношения, и вы можете мне доверять.
Я сделал глубокий вдох. Мы с Вилли и с Никером и с Эмилией неоднократно обсуждали этот шаг. Можно ли верить Аскольду? Я считал, что можно, потому что он маг. Деймолиты однажды уже пытались сделать големов с магическими способностями – богов, и чем это закончилось? А обжегшись на молоке, подуешь и на воду. Я полагал, что деймолиты больше никогда не станут изготавливать независимых големов-магов, и поэтому Аскольд – не агент деймолитов, а человек. Никер возражал мне тем, что я рассуждаю с точки зрения уроженца Земли, а у деймолитов может быть иная логика.
Эмилия соглашалась с Никером, и лишь дядюшка Вилли сказал мне, что у нас нет другого выхода, что Аскольд нам очень нужен, и что мы просто должны рискнуть и предположить, что Аскольд с деймолитами не связан. Я посмотрел на скудное убранство кабинета священника, на черные стол и стулья, на деревянные полки, добротно приделанные к побеленным стенам, и… решился.
– Ваше преподобие, известно ли вам, что среди нас, людей, живут не совсем… гм… люди?
Аскольд пригладил небольшую окладистую бородку и с легкой улыбкой ответил:
– Конечно, господин граф. Среди нас, людей, живут собаки, кошки, курицы разные, коровы и даже големы, помогающие нам по хозяйству. В Авиньоне таких големов почти нет, им запрещено показываться на улице, но я слышал, что в сельской местности их держат, например, в качестве тягловой силы.
Я отпил немного уже остывшего зеленого чая и произнес:
– Я имел в виду, что среди нас живут те, кто похож на нас, но людьми не являются. Более того, мы искренне принимаем их за людей.
Улыбка медленно погасла на веснушчатых щеках священника.
– Что вы имеете в виду, господин граф? Что среди нас живут големы, неотличимые от людей?
Я красноречиво развел руками и кивнул. На лицо Аскольда набежала тень озабоченности.
– Я слышал о попытках сделать человекоподобных големов. Даже видел несколько. Но, увы, мы, маги, еще недостаточно искусны, чтобы изготовить голема, действительно неотличимого от человека. Те, которых я видел, двигались довольно хорошо, но их действия и речь, а также отсутствие способности хорошо мыслить вызывали лишь жалость.
– Я говорю не о магах. – Моя белая фарфоровая чашка звонко звякнула о блюдце. – Големов, которые живут среди нас и выдают себя за людей, изготовили не маги.
– О… – сказал Аскольд после паузы. – Вы видели человека-голема, который создан деймолитами?
– Не просто видел, а поймал и разобрал. Это получилось случайно, ваше преподобие, из-за особенного стечения обстоятельств.
– И он действительно был почти неотличим от человека?
– Он служил в моих войсках и служил хорошо. Начал с самых низов, потом получил чин десятника, а затем стал подсотником, командиром стрелков. Я бы его и дальше продвигал, уж больно хорош был, но, увы, он оказался големом.
Аскольд резко встал и оперся о высокую спинку стула.
– Я, конечно, допускаю, что деймолиты могут создавать таких големов, господин граф. Но не могу понять, зачем его подсылать к вам. У вас есть что-то особенное, что интересно деймолитам?
Я покачал головой, показывая, что у меня ничего особенного нет.
– Дело не во мне, ваше преподобие. Я думаю, что деймолиты подсылают таких големов к каждому барону, графу, герцогу и даже королю. Разумеется, вокруг графов, герцогов и королей человекоподобных големов больше, чем вокруг мелких баронов. Хотите, я объясню, почему так происходит и зачем это нужно деймолитам?
Аскольд сдвинул густые брови и нахмурился.
– Кажется, я понимаю… Но… у вас есть доказательства, господин граф? Я вам, конечно, верю, но ваши утверждения настолько выходят из ряда вон, что…
Я тоже встал и придвинул стул к черному столу.
– Доказательства есть, я их привез с собой. Это части тела голема. Заспиртованные. В банках.
– Где они, господин граф?
– На постоялом дворе.
Аскольд решительно направился к двери.
– Идемте немедленно, граф. Я хочу посмотреть на них.
