— Кагыльдинов Николай Исмаилович, — сказал он.
— А я — Иванова Татьяна Александровна. Вы сказали, что с вами приехал врач. Где же он?
— Он дожидается меня в машине, — ответил Кагыльдинов. — По телефону я вам сказал, что нужно согласие родственников на вскрытие, потому что уголовное дело не возбуждено. Так что… с кем из них я могу поговорить?
— Да, конечно. Здесь находятся вдова и дочь Златопольского. Сейчас я позову кого-нибудь из них.
Я снова поднялась на второй этаж и постучала в комнату Варвары. На мой стук вышла девушка и вопросительно посмотрела на меня.
— Что-то случилось, Татьяна Александровна?
— Варвара, приехал полицейский, а с ним — врач. Они собираются забрать тело Ивана Борисовича на вскрытие. Но требуется согласие родных.
— Идемте, Татьяна, — сказала девушка.
Мы спустились на первый этаж.
— Здравствуйте, Николай Исмаилович, — поздоровалась Варвара.
— Здравствуйте, — ответил капитан. — Частный детектив, — он кивнул в мою сторону, — сказала, что вы настаиваете на выяснении всех обстоятельств гибели вашего отца.
— Да, — твердо ответила Варвара.
— Тогда нужно ваше согласие на произведение вскрытия тела и проведение необходимых анализов.
— Я готова дать его. Что нужно подписать?
Кагыльдинов достал папку и вынул из нее какой-то документ.
— Распишитесь здесь, — сказал он.
Когда формальности были соблюдены, полицейский спросил, где находится тело Златопольского.
— Идемте со мной, — сказала Варвара, — я покажу.
Мы вышли из помещения. Вечер уже вступил в свои права. Солнце еще только садилось, но кое-где на небосклоне уже сияли звезды. Остроконечные вершины гор рельефно виднелись на фоне темного неба.
Мы подошли к полицейской машине. Судебный медик все еще находился в ней.
«Вечерело. Солнце уже село, на восточной части небосклона выступили звезды. Снежные вершины гор резко вырисовывались в темнеющем небе».
Увидев меня, Варвару и Кагыльдинова, он открыл дверцу и вышел наружу. Врач был маленького роста и худой, как щепка.
— Долго же вы, — заметил он, взглянув на Кагыльдинова. Меня он словно и не заметил. — Одного не пойму, зачем мы снова сюда приехали? Я ведь уже произвел осмотр тела. Что нового могло появиться за сутки?
— И все же я прошу вас осмотреть отца еще раз, — твердо сказала Варвара.
Врач пожал плечами, но ничего не ответил. Варвара открыла дверь в рефрижератор, и мы вошли туда. Варвара зажгла свет.
— О-о, — с удивлением произнес врач, — тут даже и свет есть?
— Ну а как вы думаете? — спросила его Варвара. — Здесь находились продукты. Неужели их в темноте доставать?
— Так мне что, еще раз осматривать тело? — задал вопрос врач Кагыльдинову. Вероятно, он решил проигнорировать просьбу Варвары.
— На ваше усмотрение, — ответил капитан. — Можете осмотреть здесь, а можете увезти.
— Ладно, — согласился медик, — осмотрю еще раз, раз уж приехал.
Он подошел к телу Златопольского и отложил в сторону покрывавшую его материю. Потом он неторопливо осмотрел тело, останавливаясь на местах переломов.
— Все, как и в первый раз, ничего нового. Множественные ушибы и перелом основания черепа. Следов борьбы нет… Ну-ка, а это что такое? — сказал он с некоторым удивлением.
Я проследила за его движением и увидела, что он осматривает глаза погибшего, оттянув веки. Поскольку врач продолжал молчать, я спросила:
— Должно быть, вы сейчас заметили что-то, на что при первом осмотре не обратили внимания?
— А вы кто? — спросил врач, бросив на меня косой взгляд.
— Татьяна Александровна — частный детектив, — ответила Варвара. — Я наняла ее расследовать обстоятельства гибели отца.
— Понятно, — более мягким тоном проговорил врач. — Здесь вот в чем дело. Если бы у погибшего были бы расширены зрачки, тогда все было бы вполне объяснимо. Потому что в темноте они всегда расширены. Ведь он погиб глубокой ночью?
— Да, именно так, — ответила я.
— Вот. А у него зрачки сужены. Такое впечатление, как будто кто-то светил ему в глаза.
— Но… кто мог светить папе в глаза? — растерянно спросила Варвара.
Врач развел руками.
— Этот вопрос не ко мне. Я только констатирую факты. Отмечаю, что видел при осмотре.
— Доктор, — обратилась я к нему, — может быть, вы заметили еще что-то?
— На данный момент ничего сказать не могу. Как я уже говорил, он погиб от травм, несовместимых с жизнью. Возможно, при вскрытии обнаружится что-то еще.
— Позвоните мне, пожалуйста, как только будут результаты, — попросила я его, — вот моя визитка.
— Ладно, позвоню, — пообещал врач.
Вдвоем с Кагыльдиновым они, положив тело Златопольского на носилки, транспортировали его в машину и уехали. Мы остались вдвоем с Варварой.
— Варвара, а Виталий Александрович сейчас дома? — спросила я девушку. — Мне надо задать ему еще некоторые вопросы.
— Был дома, — ответила она.
— Тогда пойдемте в дом и проверим, — предложила я.
Я поднялась на второй этаж и увидела Гречанинникова, который выходил из своей комнаты.
— Виталий Александрович, — окликнула я его.
— А-а, Татьяна, — сказал он, — вы ко мне?
— Если не возражаете, я хотела бы задать вам несколько вопросов, — ответила я.
— Какие же могут быть возражения, конечно, идемте в мою комнату.
— Из окна я видел полицейскую машину, — сказал Гречанинников, когда мы начали разговор.
— Да, приехали полицейский и врач, чтобы забрать тело и произвести вскрытие, — пояснила я.
— А у вас, Татьяна, возникли какие-нибудь предположения относительно случившегося?
— Предположения есть, но они нуждаются в подкреплении фактами. Пока я только набираю нужную информацию и уточняю некоторые моменты. Виталий Александрович, проясните ситуацию по поводу того, что вы выступали инициатором знакомства Ивана Борисовича с девушками. В результате вы ни много ни мало разрушали его семью.
На лице Гречанинникова выступило неподдельное изумление.
— Боже мой! — воскликнул он. — Татьяна, и кто же вам сообщил такое?
— Какое это имеет значение, Виталий Александрович? Просто ответьте на мой вопрос.
— Хорошо, отвечу. Все было совсем не так.
— Вот как? А как же все было?
— Мы действительно часто встречались с Иваном в ресторанах за дружеской беседой. Нужно же было иногда и снимать накопившееся напряжение. Но я никогда не поставлял Ивану девушек. Мой друг был красивым, видным мужчиной. И проблем в том, чтобы познакомиться с женщинами, у него просто не возникало.
