— И сколько времени они так жили? Ну, не желая разговаривать друг с другом?
— Ну, лет семь-восемь, наверное. Нет, Татьяна, вы не поймите меня превратно. Я не хотел сказать, что они молчали, как будто в рот воды набрали. Просто Иван не был вполне откровенен с женой.
— То есть он что, скрывал от нее что-то?
— Да, и, надо признать, многое.
— Теперь понятно.
«Ну, собственно, то же самое мне говорила и Варвара. Просто я должна быть уверена в том, что их показания не расходятся».
— А чем занимается Вероника Константиновна? — спросила я. — Надо полагать, она ведь не работает?
— Ну, разумеется, не работает. Зачем? А занимается она… Ну, всякие там салоны красоты, фитнес-центры, театры, путешествия, музеи-выставки-вернисажи. Да, Вероника, кстати, и сама коллекционирует картины. Так что занятий более чем достаточно.
— Ясно. Теперь поговорим о дочери Златопольского. О Варваре.
— Хорошо. Варвара — девушка очень целеустремленная. Знает, чего хочет, и всегда добивается этого.
— И чего же хочет Варвара? — улыбнулась я.
— Ее увлекает профессия дизайнера, — объяснил Гречанинников. — Не сомневаюсь, что из нее получится классный специалист. А еще она очень любит горнолыжный спорт.
— Как и сам Иван Борисович?
— Да.
— А отношения Варвары с отцом? Какие они были?
— Очень хорошие! Иван очень любил Варю, и она отвечала ему тем же. Они по-настоящему, очень искренне общались.
— Надо полагать, с Вероникой Константиновной Варвара вела себя более сдержанно?
— Ну, мне трудно об этом судить, — пожал плечами. — Сам я с Вероникой общаюсь постольку-поскольку. Видите ли, когда Иван только-только начинал создавать компанию, и в их семье не было хорошего достатка, тогда Вероника еще снисходила до общения со мной. Ну а когда дела у него пошли в гору, Вероника просто стала игнорировать меня, да и других друзей Ивана, которые остались еще с той поры.
— Ну ладно, я поняла. А теперь расскажите, пожалуйста, о телохранителе Златопольского и о его коммерческом директоре.
— А вот о них, боюсь, рассказать мне нечего.
Я посмотрела на него вопросительно.
— Просто я их очень мало знаю. О телохранителе Иван отзывался положительно, сказал, что ему повезло с ним. Парень он ответственный, к своим обязанностям относится очень добросовестно. А коммерческий директор… О нем у нас с Иваном разговора не было, поэтому я и не знаю, что сказать… Извините.
— Ничего, — сказала я. — Пока этого достаточно.
— Теперь поговорим о вчерашнем вечере. Да, кстати, а Иван Борисович что, вчера вечером впервые отправился на трассу? — спросила я.
— Нет, ну что вы! Иван был заядлым горнолыжником, он даже принимал участие в каких-то там соревнованиях по горнолыжному спорту. Поэтому всегда, если была такая возможность покататься, он ее не упускал. И здесь, на курорте, он как минимум раз в день обязательно выходил на трассу, — объяснил Гречанинников.
— А вы сами? Вы любите горные лыжи?
— В общем, да. Но я, признаюсь сразу, не такой фанат горных лыж, каким был Иван.
— Виталий Александрович, мне необходимо восстановить всю картину вчерашнего вечера. Желательно до мельчайших подробностей. Я надеюсь, вы мне в этом поможете.
— Конечно, — заверил меня Гречанинников, — спрашивайте, все, что я знаю, я расскажу.
— Итак, скажите, вам доводилось наблюдать, как ваш друг готовится к спуску с гор?
— Конечно, и не один раз.
— К каким моментам Златопольский относился особенно тщательно? Перед спуском по трассе, — уточнила я.
— Ну, я думаю, к проверке крепления, — ответил Гречанинников. — Впрочем, не только он один придавал этому моменту большое значение. В общем-то, все горнолыжники так делают. Понимаете, это ведь не обычный лыжный спорт, где важна температура снега и, соответственно, определенная смазка.
— Значит, Иван Борисович проверил крепления, — начала я.
— Точнее сказать, сначала он оделся, то есть надел костюм, а потом проверил крепления, далее надел очки. И… отправился к подъемнику.
— А перед тем как отправиться на трассу, ваш друг ужинал? Или он пошел на пустой желудок?
— Ну, ужина в прямом смысле этого слова не было, мы собирались ужинать попозже, когда Иван вернется. А перед его выходом на трассу у нас был просто легкий перекус.
— Значит, вы все перекусили, и ваш друг отправился на трассу? Или подкреплялся только Златопольский?
— Нет, мы все собрались в столовой, не только Иван.
— Что же было на полдник? — поинтересовалась я.
— Мы ели салаты, овощные и фруктовые, еще были морепродукты. Рыба, креветки, мидии, крабы…
— А по поводу напитков что можете сказать? Меня, естественно, интересует, что именно пил ваш друг?
— Иван пил какой-то сок, не помню только, какой именно. И еще — кофе.
— Кто варил кофе?
— Да сам Иван и варил, — ответил Гречанинников.
— Точно он?
— Он, он, — уверенно ответил друг Златопольского. — Он принес его в столовую и разлил по чашкам.
— Теперь снова давайте вернемся к тому времени, когда Иван Борисович должен был уже вернуться после спуска с трассы. Кто первый из вашей компании понял, что Златопольский слишком задерживается?
— Пожалуй, это была Варя. Да, она. Потому что я, Вероника и Леонид смотрели телевизор, а Варя была у себя в комнате. Потом она вышла к нам и сказала, что уже поздно, а отец все не возвращается. Помню, Вероника посоветовала ей позвонить Ивану на сотовый. На что Варя ей ответила, что отец не берет с собой телефон. Тем не менее она набрала его, но мобильник отозвался из его комнаты.
— Понятно, что было потом?
— Прошло еще сколько-то времени. Варя все ходила взад-вперед, нервничала. А потом заявила, что пойдет искать отца. Естественно, одну мы ее не отпустили.
— Мы — это кто?
— Я, потом Слава и Леонид.
— Значит, вы собрались и…
— Мы пошли к подъемнику. У меня теплилась надежда, что Иван попадется нам на пути и все завершится благополучно. Подъемник уже был выключен. Но я поговорил с механиком, и он его вновь включил. За отдельное вознаграждение… Мы поехали наверх. Потом спустились по трассе. Ивана нигде не было. Ну а затем вернулись к себе на базу. Выяснилось, что и там Ивана нет. Я поговорил с Вероникой и уговорил ее позвонить в полицию.
— А Вероника Константиновна что же, не хотела обращаться в полицию? — удивилась я.
— Да, она… — как-то неопределенно начал Гречанинников, — в общем, она сначала стала говорить, что нечего пороть горячку, надо подождать до утра.
