Вот о чем я говорила, когда предупреждала о том, чем отличаются аланиты от простых людей. Они могут ослеплять. Их магия сочится из каждой клеточки их тела. Если вы до сих пор не знаете, что такое настоящая любовь, счастье, искушение и страсть, то испытаете все это непременно, стоит им лишь слегка задеть вас своим магическим флером. Люди выдумывают небылицы о том, как прекрасны Крылатые. О том, сколько юных дев и парней теряло голову от одного только метко брошенного взгляда. Разумеется, в людском прочтении такие истории всегда заканчивались брачной церемонией и прекрасной фразой «Жили они долго и счастливо». Но, как известно, желаемое и реальность частенько разнятся. В реальности аланиты с легкостью добивались взаимной симпатии, использовали жертву по назначению, хотя для любого из них это было всего лишь частью флирта или же чем-то, что люди назвали бы обаянием, то есть частью натуры, которая просто была дана им от природы и стыдиться которой не пристало. Хотя если спросите меня, это не что иное, как завуалированное принуждение. Когда Крылатые прекрасно знали, как действуют на существ, обделенных магией, и продолжали этим пользоваться. Возможно, среди царящих ныне нравов в империи, где рабство — это норма жизни, когда твой господин тебе приятен — это не что иное, как благость? Я не знаю. Но человеческие женщины и мужчины теряли головы от своих господ. Их образы воспевали, восхваляли и приравнивали к божественным. Люди говорили: «Красива, как юная аланис» — и это было лучшим комплиментом девушке.
На деле же все гораздо проще: не столь уж красивы они были, сколь опьяняла простых людей магия, что пела свою песнь в крови каждого аланита. Сейчас, похоже, никто из присутствующих не пытался чуть пригасить свой магический фон. Разве что Эрдан казался просто медным чайником среди золотых кувшинов. У него все еще были заблокированы его энергопотоки. Рэйнхард был болен, и ошеломляющей разницы между нами я не ощущала. Его люди привыкли быть незаметными и понапрасну свои силы не тратили. Но, похоже, его родственники решили просто ошеломить меня в это утро…
Им это удалось — у меня заболела голова.
— Ох, Соль, — воскликнула мать семейства и тут же расплылась в лучезарной улыбке. Я болезненно сощурилась. — Так рада видеть вас! Почему вас не было с нами вчера? Я скучала! — проворковала она.
В этот момент я заметила на себе сосредоточенный взгляд Рэйнхарда, который выглядел несколько обеспокоенным. Ну еще бы, его псевдоматушка решила меня охмурить… похоже. А может, и сестра тоже? Шучу, конечно, но что-то было не так. Единственным человеком за столом была я, а стало быть — единственной, кто мог остаться под впечатлением от подобного. Хотя, может быть, им хотелось показаться радушными и очаровательными хозяевами? Ага.
— А ты ведь оставался вчера дома? — обратилась она к Рэйнхарду. — Мог бы и поприсутствовать с нами на ужине, — обиженно поджав губы, укоризненно посмотрела она на него. — Нельзя жить только работой!
— Я не работал, — возразил Рэйн. — Соль занимался мной.
— Да? — встрепенулась женщина. — Это правда? Соль, умоляю, скажите мне, что вы можете помочь моему несчастному сыну! — живо обратилась она уже ко мне. — Вы не представляете, как я себя чувствую, стоит мне только подумать о моем мальчике!
Мне стоило невероятных трудов сдержаться и не рассмеяться в лицо этой женщине. Разве может мать переставать думать о своем больном ребенке?!
— Так, может, лучше не думать? — осведомилась я.
— Вы, вероятно, шутите?!
— Вероятно, так, — пожала я плечами, не дожидаясь приглашения сесть за стол и занимая первое свободное место, впрочем, это было то самое место, которое досталось мне и в первый раз.
— Как вам новое место жительства? — подал голос мой первый пациент в этом семействе. — Не находите, что жить в доме, где у вас есть не только удобная кровать, но и своя личная ванная, гораздо удобнее? — мило улыбнулся парень, а я подумала, что некоторые мужчины смотрелись бы гораздо симпатичнее, не будь у них передних зубов. Они хотя бы щериться стеснялись бы на людях.
— Кто тебе сказал, что в моем доме не было ванной? — мрачно поинтересовалась я.
— Я прожил у вас не один день…
— Ты провалялся в прихожей, можно сказать, в зоне карантина. Или ты думаешь, я всех подряд приглашаю пользоваться моими предметами для личной гигиены? — поинтересовалась я.
Эрдан как раз набрал побольше воздуха в грудь, чтобы сообщить мне, как он признателен за спасение собственной жизни, как в разговор вновь вклинилась его несносная мать.
— Вам не очень приятен мой сын? — прибавив жалобных ноток в голос, поинтересовалась она. — Почему бы вам не перестать на него злиться, ведь он поступил так лишь с мыслью о своем брате…
На этот раз я прямо посмотрела на нее, сбрасывая тот налет человечности, что обычно присутствовал в цвете моих глаз, — глазами первородного.
— Почему бы тебе, дочка, не перестать указывать мне, как и к кому относиться? А еще — притуши свой магический фонарь, в моем возрасте даже мысль о том, что ты ничаво, — неуместна. Есть будем или как?
— Вы… — еще одна дама благородного семейства набрала в грудь побольше воздуха, дабы высказать свое восхищение моей персоной.
— Я старше тебя, твоего мужа, детей и племянника, вместе взятых, и то, что ты продолжаешь проверять мои нервы на крепость, меня безумно раздражает. Прекрати зудеть и ешь молча. Устал я. Коли уж приволокли меня сюда, то будьте так любезны не нервировать ради своего дражайшего сына и его болезни, разумеется.
— Рэйнхард! — наконец собравшись с мыслями, воскликнула мамаша, обратив взор, полный негодования, к сыну.
— Позже, — коротко бросил он и, дав знак слуге подавать на стол, тем самым прекратил любые разговоры.
Странная эта семья Ариен. То, что сегодня в этом мире у меня стало на одного врага больше, я понимала со всей ответственностью. Надо сказать, я хотела, чтобы маски были сброшены как можно скорее и мы бы перестали играть в добросердечие. Я ставила на то, что отравителем была именно мать Рэйнхарда. У нее было больше всего возможностей и средств для подобного. Разумеется, ей кто-то помогал. Возможно, даже ее собственный муж. Но все это, конечно, были мои домыслы ввиду того, кто получил бы большую выгоду от смерти старшего Дома. Хотя по большому счету мне казалось, что проиграли бы все. Зачем сознательно ослаблять собственный Дом? Выходила какая-то ерунда! Ведь каждый из присутствующих жил и особенно не тужил, пока рядом существовал Рэйнхард. Разве нет?
— Ай, — неожиданный вздох юной Джеммы привлек всеобщее внимание.
Как это нетрудно представить, я отвлеклась от процесса поглощения пищи, поддавшись стадному инстинкту.
— Что такое, милая? — участливо проворковала мать семейства.
— Ничего, — смущенно пробормотала девушка. — Просто ты уверена, что мое платье действительно из ис’шерского шелка? — капризно изогнув губки, поинтересовалась она.
— Разумеется. К чему подобный вопрос?
