А сегодня? Определенно — да. Кто их ел, кроме Рэйнхарда? Никто. Фрукты вообще никто старался не трогать, кроме меня и Рэйнхарда. Но я пробовала яблоки. Отрезала для себя небольшой кусочек, и он был совершенно чистым… А вот в прошлый раз попробовать не смогла…
Осторожно переложив голову мальчика с колен на подушку, я спустилась с кровати и принялась за поиски. Если я хоть что-то и знала точно о мальчиках-подростках, так то, что понятие «мусорное ведро» им совершенно не знакомо. Потому первым и, как оказалось, верным решением было заглянуть под кровать. Огрызок был заброшен аккурат под кровать так, чтобы его можно было достать, только если полностью залезть под нее. Что, собственно, и было сделано мною, когда в комнату вошел Рэйнхард.
— Что вы делаете? — поинтересовался он, опуская на стол у окна все то, что я просила его принести.
— Пытаюсь разобраться, — пробормотала я, вытаскивая из-под кровати так нужный мне огрызок.
Во взгляде Рэйна притаился невысказанный вопрос и скепсис.
— Скажи мне, — посмотрела я на него, — какой твой любимый фрукт?
— Нет предпочтений, — пожал он плечами.
— Тогда почему грыз яблоко сегодня?
— Привычка.
— Привычка? — нахмурилась я.
— Да, привычка родом из детства. Когда я был ребенком, то моя настоящая мать давала мне именно яблоки после завтрака. К чему этот вопрос и зачем вам этот огрызок?
— Доем, — фыркнула я, осторожно откусывая не самую пропыленную часть.
— Надеюсь, вы не думаете, что меня травят именно яблоками? — тем временем продолжал рассуждать Рэйн, пока на моем языке расцветал затхло-гнилостный привкус отравленной пищи. — Это просто невозможно, поскольку то, что я ем, проверяется тщательнейшим образом моими людьми и…
— И, я надеюсь, ты точно знаешь, кто именно проверял яблоки в тот день, когда одно из них я взял с собой, — сплюнув недожеванный кусочек на ладонь, поинтересовалась я.
— Это невозможно, — повторил он.
— Но это так. Советую тебе заняться первой зацепкой по нашему делу, пока я буду заниматься своим ассистентом. И надеюсь, как только я закончу, господину ассистенту Жреца Двуликого Бога будет дозволено шляться за своим Мастером шаг в шаг.
Рэйн ничего не ответил. Он молча смотрел мне в глаза, будто пытаясь заглянуть в мысли, а после излишне резко повернулся на каблуках и вышел за дверь. Чудной он, этот глава тайной службы Великой Империи Алании.
— Ну да и хрен с ним, — фыркнула я, погружаясь в работу, которую, кроме меня, было делать просто некому.
Когда я закончила, за окном опустились сумерки. После проведенных процедур и оказанного лечения Кит наконец-то перекочевал из состояния «бред» в «оздоровительный сон». Мальчик шел на поправку, и это, конечно же, было радостной новостью. Но день я провела вовсе не так, как планировала, и это тормозило меня. Я чувствовала, что топчусь на месте. И так будет продолжаться ровно до тех самых пор, пока меня будут водить по дому семьи Ариен на коротком поводке по заданному маршруту. Все, на что я способна в таком положении, — это отыскивать отравленные предметы и еду. Но что в том проку? Если на смену тому, что я нахожу, подложат еще десять?
Я безумно устала за этот день, но просто завалиться поперек кровати и послать все куда подальше мне мешал мой проклятый дар. Всем сердцем, душой и естеством целителя я хотела помочь. Кто бы знал, как сильно меня раздражали подобные порывы откровенного идиотизма в ущерб собственным нуждам, но и поделать с ними было ничего нельзя. Стоит только попытаться поставить себя во главу угла и просто лечь спать, как полноценная бессонница гарантирована. Если я знаю, что не сделала все на сто процентов, то о покое можно забыть.
Распахнув окно в комнате Кита, я выглянула наружу. Теплый пряный воздух тут же окутал меня, дурманя ароматами летних трав, ночи и моря. Глубоко вдохнув, я лишь на мгновение позволила себе насладиться южной ночью: прикрыла глаза, обращаясь к собственному дару.
Почему моего бога называют Двуликим? Вовсе не потому, что у него два лица или две головы, как можно было бы подумать. Двуликий Бог являет собой два лика: жизни и смерти, переплетая их в собственной сущности самым замысловатым образом. Что есть жизнь для одного, то есть смерть для другого — так можно описать его суть. Именно смерть может послужить началом жизни, и наоборот. Все это запутано, но таков баланс. Мне очень много лет… очень… не потому, что я жива, но и не потому, что мертва. Это сложно понять, но пока во мне есть крупица его силы, я где-то между жизнью и смертью. Я не умираю, не старею, не болею и вроде бы как существую, но ничто живое не может не стареть, не изменяться и в то же самое время быть. Ничто, кроме меня… Теперь осталась только я одна. Когда в моих братьях выгорела эта самая искра Двуликого, они перестали существовать.
К чему я, собственно, все это говорю? Просто дом семьи Ариен был защищен невидимыми глазу заклятьями от проникновения чужаков. Все пространство, начиная от крыши и заканчивая фундаментом, было укрыто замысловатой вязью символов, призванных защитить обитателей дома от проникновения извне. Но поскольку мало кто из живущих вообще улавливал, что такое я, а я и не собиралась их просвещать, то сегодня по плану у меня была весьма интересная прогулка.
— Мертвец идет погулять, — хохотнула я, припомнив строки из старой пиратской песни.
Можно сказать, в Храме Двуликого Бога мы изучали не только медицину и свой собственный дар, но и природу. Разумеется, делиться такими знаниями мы не собирались ни с кем.
Я осторожно вылезла на широкий карниз и посмотрела вниз. Высоковато. Если что-то пойдет не так, переломы обеспечены. Ненавижу их, особенно сложные. Больно, так еще надо всё на место поставить, чтобы правильно срослось. А если, упаси Двуликий, сподобишься сломать шею, так с час, а то и дольше будешь регенерировать за счет собственного дара, бездумно таращась в одну точку. Бе-е… Как-то раз я рухнула со скалы, как мешок с рисом, честное слово, пролежала сутки, уткнувшись носом в гниющие остатки какой-то скотины, которая была первопроходцем в бездну, судя по всему. Ощущения фееричные, скажу я вам.
— Да пофиг, — прошептала я себе под нос в целях успокоения, — кустов много, подумаешь, кверху задницей повишу немного — и всего делов.
Вдоль стен особняка темными тугими плетями вился дикий виноград, который опутывал собой специально для него установленные решетки, вот они-то мне и были нужны, чтобы спуститься чуть ниже, а там уже погулять и послушать, о чем болтают в этом доме. Не то чтобы я надеялась услышать нечто конкретное, но порой бывают важны и вскользь брошенные фразы. Да, мне было приятно думать, что травит Рэйна его мачеха. Но в то же самое время это казалось весьма глупо с ее стороны. Был бы смысл, если бы ее старший сын вошел в нужный возраст для главенства в Доме. Но он был еще слишком юн и глуп, его бы убрали чужие либо же устранили свои. Эрдан еще не набрал веса в обществе, не сформировался как полноценный аланит. Пока есть Рэйн, ее дети прикрыты, их будущее устроено. Пока Дом силен, с ним хотят породниться сильнейшие.
