— Скоро прибудут дедушка, кузины и кузены… совсем скоро все узнают, — в очередной раз всхлипнула Филиция, когда в коридоре послышались спокойные, размеренные шаги. В дверях возник как всегда невозмутимый Ферт.
— Прошу вас, — обратился он к собравшимся, — будущий глава рода, господин Димитрий и госпожа Филиция, вам надлежит пройти со мной.
— Для чего? — оторвавшись от плеча дочери и на миг перестав плакать, поинтересовалась женщина.
— Господин Рэйнхард ненадолго пришел в себя и желает увидеть вас, дабы…
— Я поняла, не продолжай, — активно закивала Филиция, поднимаясь с кушетки и тут же опираясь на руку Эрдана.
Преступление и наказание — казалось бы, весьма простая закономерность. Так и есть, если ты можешь принимать решения, опираясь на закон и веря в его спра ведливость. Так и есть, когда твои решения не затрагивают тебя лично. Так и есть, когда последствия твоих решений никогда не коснутся твоей семьи. Он никогда не верил в справедливость. Он знал, как нужно сделать так — чтобы его решение оказалось благом для его страны, семьи… И сейчас он знал, как верно продолжать идти к тем же целям. Не поддаться ненависти, не позволить гневу оглушить себя. Ему не нужно все это. Ярость ослепляет. Она делает наказание легким, быстрым и бесполезным. Глупым актом насилия, не дающим ничего, кроме растраты сил, мимолетного удовлетворения и кучи проблем.
Словно статуя темного бога, он недвижимо сидел на своем рабочем месте, внутренне отсчитывая последние секунды мнимого благополучия его семьи. Совсем скоро он разобьет эту идеально ровную гладь. Он успел перебрать в голове сотни тысяч вариантов того, как бы он наказал ее… Да, вопреки всему он понимал, что из всех живущих в его доме, кому была выгодна его смерть, Филиция — номер один. Кто-то сказал бы, что следовало бы избавиться от нее еще тогда, но кто бы позаботился о младших в таком случае? Теперь же… Теперь необходимость в этом отпала.
Дробный стук в дверь ознаменовал собой новый отсчет жизни Ариен.
Дверь отворилась, и на пороге возник Ферт, пропуская внутрь тех троих, с кем Рэйнхард желал говорить в этот вечер. Джемма и Аргус… он скинет их фигуры с доски в этот вечер.
Вошедшие явно не ожидали увидеть открывшейся перед их взором картины. После того как Соль приложил к нему свою силу, ладони Рэйнхарда и кисти рук совершенно зажили. Даже шрамов не осталось, потому не было особой нужды в перчатках. Его общее самочувствие значительно улучшилось, даже легкий румянец появился. Множественные язвы на теле покрылись пока еще нежной кожей, и боль… стала такой… незначительной. Правда, чесалось все изрядно, но разве это не мелочи?
— Брат! — первым в себя пришел его младший брат, не привыкший держать в себе свои эмоции и переживания. На лице Эрдана расцвела неподдельная улыбка, и он было попытался броситься к Рэйну с объятиями, как был тут же остановлен его жестом.
— Сперва присядьте, — спокойно сказал он, указывая на три кресла перед своим столом, — и просто послушайте то, что я хочу сказать.
— Но какой в этом толк, если ты…
Рэйн тяжело вздохнул, уже жалея о том, что решил открыть брату глаза на происходящее именно сейчас. Должно быть, было бы лучше обойтись в этой беседе без него.
— Просто слушать, Эрдан, не забудь, — и сказано это было таким тоном, что даже если бы ему и захотелось забыть, то он уже явно не смог бы. — Ну что же вы? — изогнув бровь, поинтересовался Рэйн, взглянув на приемных родителей.
— Сынок?! Как же так, нам сказали… — следом за Эрданом пришла в себя и Филиция. Женщина так же, как до этого момента Эрдан, попыталась подойти к Рэйну, вот только на этот раз вмешался Ферт.
— Господин отдал приказ, — достаточно жестко пресек он ее попытки обнять приемного сына.
— Что ты себе позволяешь? Что происходит, Рэйн?! — достаточно резко отреагировала женщина на подобное вмешательство слуги.
— Что происходит, что происходит, — глубоко вздохнул Рэйн, а подушечки его пальцев поочередно коснулись поверхности стола. Стоило ему это сделать, как трое членов его семьи тут же сели на предложенные им места и в кабинете воцарилась тишина. Каждый из них знал, что такой жест их главы не может предвещать ничего хорошего. — И правда, что происходит в моем доме? Вопрос ироничный, особенно из уст главы тайной службы империи, — краешком губ усмехнулся Рэйн. — Признаться честно, еще неделю назад я искренне полагал, что умру, так и не разворошив осиное гнездо, что образовалось под крышей моего дома. Я искренне считал, что это будет всего лишь бесполезной возней перед неизбежным концом, который лишь усугубит развязку. Я смирился. Смирился, что так или иначе моим наследником станет кто-то из братьев, хотя ни один из вас к этому не готов. Смирился с тем, что скорее всего это станет концом Дома Ариен, как и с тем, что вероятнее всего вы сами пустите этот род под откос… Жалел я лишь об одном — что вовремя не смог переключиться с проблем внешних на те, что так давно назревали у меня под носом. Что ж, спасибо моему младшему брату, но у меня появился шанс все исправить… Филиция Иль Таррен…
Глаза Филиции широко распахнулись, стоило ей услышать свое имя от названого сына. Никогда прежде он не называл ее так.
— …Если в этот вечер я увижу твои слезы, — тем временем продолжил Рэйн, — ты лишишься глаз. Уже этой ночью Аргус будет лишен зачатков крыльев.
— Р-рэйн… — в миг онемевшими губами попыталась что-то сказать женщина.
— Я, кажется, забыл добавить, что если ты решишь хоть что-то сказать мне здесь и сейчас, то останешься без языка, — холодно добавил он. — Твоя дочь Джемма будет также лишена крыльев, уже завтра я начинаю переговоры о ее замужестве. Поздравляю тебя, мама, твоя дочка выходит замуж и отправляется в далекие земли Илонии, не абы к кому, а к самому сыну Парчи Риссана Аз Чар… Ему как раз нужна замыкающая жена в гарем.
Филиция лишь в ужасе прикрыла ладонями свой рот, поскольку понимала, что этот мужчина слов на ветер не бросит… не теперь.
— Да, — коротко кивнул он, — пятой женой быть непросто, но думаю, ее умения ей пригодятся, если она, конечно, все еще захочет выживать. Заметь, — он наставительно поднял палец, — я не лишаю твоих детей жизни, не обрываю твою ветвь рода, и как бы там ни было, если у твоих детей найдутся силы встать с колен, они смогут прожить пусть и недолгую по нашим меркам, но все же жизнь. Аргус станет участником военной кампании, которую организовывает император в ближайшие месяцы, и даже если он погибнет — это будет героическая смерть. Мы будем гордиться, что такой юный имперец настолько любил свою родину, что добровольно решил вступить в армию императора, невзирая на возраст и то, что война не лучшее место для столь юного создания.
Да, Рэйн говорил о возможной гибели члена своей семьи, но каждый из присутствующих уже знал, что Аргус с войны не вернется. Этого возможного «если» не было.
— Но все еще остается один вопрос… Что же будет с матерью, которая не сможет вынести трагедии, что случится с родным сыном? Покончит ли она жизнь самоубийством? Добровольно лишится крыльев в знак траура по сыну, решив умирать медленно? Или, быть может, у нее есть свой вариант того, как сложится ее жизнь после? Я разрешаю, скажи мне, — кивнул он Филиции, лицо которой стало белее мела.
