— Ты не боишься так просто его отпускать за пределы дома? — со спины раздался голос младшего брата. За эти недели Эрдан заметно изменился, и сейчас Рэйн испытывал смешанные чувства, смотря на него. С одной стороны, брат стал взрослее, сильнее, на многое учился смотреть иначе, это могло стать гарантом его выживания в этом мире. Но… положа руку на сердце (и он мог признаться в этом лишь самому себе), Рэйну было очень жаль, что все это коснулось его младшего брата. Неужели нельзя взрослеть, не испытывая боли, разочарования и предательства самых близких? Видимо, не в их семье.
— Нет, — скупо качнул он головой, так и не оторвав взгляда от маленького старичка, что скоро семенил впереди своего ассистента, который тащил за ним с десяток тюков, и активно жестикулировал руками. Просто гиперактивный старик, молодым остается только завидовать.
— Даже в расчет не берешь, что он может сбежать?
— Это невозможно.
— Без клейма? — усмехнулся Эрдан. — Для этого ненормального, похоже, нет таких слов, как «невозможно» и «нельзя».
— То, что клейма нет на коже, вовсе не означает, что клейма нет совсем. Пока Соль жив, его местоположение всегда под контролем, не стоит переживать по этому поводу.
— Думаешь, те артефакты, что ты ему дал, его удержат…
— Мусор, — отмахнулся Рэйн. — Я же не ребенок, чтобы позволять событиям идти своим чередом. Старик не выносит ошейников, я ему благодарен и могу подарить иллюзию свободы…
— А свободу?
— Зачем же? — наконец повернувшись лицом к брату, поинтересовался мужчина. — Мы заключили сделку, и в нее не входил уговор о свободе. И потом, империи нужен тот, кто сможет улучшить положение дел в сфере здравоохранения. От того, что он поделится своими знаниями, он не пострадает.
— А если он не хочет?
— Это не вопрос желания — делать то, что должен.
— Он не наш раб…
— Тебе стоило об этом подумать прежде, чем ты оглушил его и притащил сюда…
— Но…
— Нет. Я не требую от него чего-то невозможного, не издеваюсь и практически ни в чем не ущемляю его прав, почему же ты хочешь меня устыдить?
— Я не то имел в виду, — потупив взор, тихо сказал Эрдан.
— Хорошо, — спокойно согласился Рэйн, садясь за стол. — Хорошо потому, что совсем скоро может начаться война, брат, и у меня совсем нет времени на то, чтобы терзаться мыслями, достаточно ли я щедр и благодарен. Соль не сможет покинуть Аланию, как бы ему этого ни хотелось, внутри же он волен перемещаться как ему вздумается. Тщательно контролируемая свобода или просто свобода — разница лишь в том, где он будет ложиться спать и с какой пользой для общества проживать свою жизнь.
Даже несмотря на то, что он ступал чуть слышно, его шаги эхом отражались о глухие серые стены подвала. Последний раз в подвалах дома Ариен он был не одно десятилетие назад, разумеется, тот визит еще помнило его тело. Такое просто так не забывают. Да и вообще, не стоит просто так забывать то, что следует помнить, иначе как жить дальше?
В кромешной тьме он легко ступал по влажному каменному полу, и, казалось, темнота никоим образом ему не мешала ориентироваться в бесконечных лабиринтах дома. В какой-то момент он остановился у небольшой двери с маленьким зарешеченным оконцем, чуть наклонился, чтобы наверняка определить, туда ли пришел, и скупо улыбнулся, увидев на полу, в дальнем углу, то, что больше всего напоминало ворох грязного тряпья. Но стоило мужчине зажечь на своей ладони небольшой магический светлячок, как «ворох» слабо зашевелился и на свету оказалось все перемазанное чем-то бурым женское лицо.
— Ты… — слабо зашептала Филиция, — пришел за мной? Да? Я знала, — слабо улыбнулась она, подползая к двери. — Он меня не бросит, ведь так?
— Не совсем, — улыбнулся мужчина, сверху вниз посмотрев на женщину. В свете магического огня его глаза цвета весенней травы показались неестественно зелеными и зловещими. — Ты через многое прошла, ведь так? Я не чувствую в тебе больше силы твоих крыльев, они выдрали их из тебя, да?
Женщина болезненно прикрыла глаза и всхлипнула.
— Да, — тихо ответила она.
— Хорошо, — немного шире улыбнулся мужчина, в то время как глаза Филиции широко распахнулись. — Это меньшее, что могла ты отдать за мои потери, — жестко сказал он. — Жаль только, что ты оказалась такой дурой. Я научил тебя, как убить подобного тебе так, чтобы оказаться в стороне, но ты и твои детки даже этого не смогли, — раздраженно дернул он подбородком в знак своего пренебрежения. — Хотя если не ты — значит, кто-то другой, и вот я пришел за тобой.
— Почему? — тихо спросила она, не находя в себе сил на крик.
— Потому, что теперь в этом моя нужда, — просто ответил он, не встречая сопротивления от женщины, касаясь ее подбородка открытой ладонью. Сотни тончайших голубых нитей протянулись от ладони мужчины к коже женщины, всего на краткий миг касаясь ее. Филиция упала на пол, словно одно это прикосновение остановило ее сердце.
Некоторое время мужчина просто смотрел на тело, лежавшее у самой двери в камеру. Взгляд его был холоден и бесстрастен. Произошедшее не принесло ему ни единой эмоции, будь то радость от свершенного или удовлетворение.
— Ничего, — устало сказал он, — еще немного…
Первый день на новом месте был милостиво отдан мне в качестве выходного. Ну, если под выходным подразумевается день, посвященный обустройству на новом месте жительства. Хотя мне все равно, я отдыхала, сославшись на острый приступ радикулита. Кит, конечно, не особенно в это поверил, но его новая должность обязывала верить мне на слово. Потому ему пришлось самостоятельно разложить наши вещи, купленные мною не так давно на рынке, по шкафам и сходить за продуктами. Стоило ему вернуться, как я неожиданно почувствовала себя лучше и, решив лишний раз не рисковать пищеварительной системой, приготовила нехитрый ужин.
— Мой отец говорил, что мужчинам должно быть стыдно стоять у плиты, — неожиданно поделился Кит, наворачивая приготовленное мною. — Почему вы не попросили выделить вам кухарку?
— Стыдно сидеть голодным, когда у тебя есть руки и ноги. Стыдно не слезать с нужника, кушая то, что приготовил неизвестно кто и из чего. А быть самостоятельным и независимым — это повод собою гордиться, — поделилась я жизненным опытом.
— Вам просто надо было жениться, когда были помоложе, конечно, и тогда самостоятельным быть бы не пришлось, — резонно заметил молодой человек.
— Хм, — усмехнулась я. — Возможно, сейчас и не скажешь, но когда-то давно я был весьма хорош собой и имел привлекательный склад души, что особенно нравилось во мне противоположному полу, так что и… жена у меня была весьма… ммм… хороша собой во всех отношениях, — невольно улыбнулась я, представив Его в женском платье и переднике.
— Должно быть, это было очень давно, — усмехнулся парень, на что получил меткий бросок кухонным полотенцем в лицо.
