Совет затянулся далеко за полночь. Сложившаяся ситуация не оставляла времени на сон и уж тем более не давала права спокойно лечь спать, оставив все как есть. Встретились главы Домов Алании, император и конечно же те, кто непосредственно отвечал за безопасность в империи. На повестке собрания стояли вопросы об усилении границ.
— Уже триста лет… — говорил глава Дома Тиранов, высокий и статный аланит, внешность которого подошла бы больше воину, привыкшему покорять и завоевывать, но никак не аристократу. Хотя одно вовсе не отменяет другого. — …Прошло с того момента, как мы пришли в эти земли. Уходили мы сознательно от тех, с кем больше не могли делить существование, с надеждой, что им хватит того, что было оставлено. Но мы не можем отдать им то, что принадлежит нам теперь. Если грядет война, мой Дом готов к битве.
— Лексан, вы не на военном параде, — скучающим тоном прервал выступающего император. — Ни один из присутствующих не намерен отдавать свое, так что не стоит распаляться. Стоит подумать, какого Айда этим тварям понадобилось от нас сейчас? Думаю, после нашего ухода земли — не то, в чем нуждаются эти рептилии.
Рэйн лишь беззвучно усмехнулся на подобную реплику правителя. Недооценить противника означает дать ему шанс убить себя. Называть ритаров «рептилиями» в столь пренебрежительном тоне — что ж, остается только надеяться, что у императора хватит задора для решительных действий. Мир Айрис — мир, где лишь каким-то чудом прижились люди. В стародавние времена, столь древние, о которых стараются не помнить, считалось, что люди, не имеющие дара, — сродни корове для крестьянина. Магов среди этой расы было гораздо больше, а стало быть, они могли жить наравне с двуликими расами. После того как исчезла Эйлирия, магов среди людей рождалось чрезвычайно мало, а отсюда следовал естественный для мироздания вывод — человек как подвид разумного существа в их мире — это вымирающий вид. Это мир двуликих рас. Аланиты, оборотни и ритары — вот за кем было будущее мира. Кто такие ритары? Еще одни создания с двойственной природой, что в момент перехода от одной личины к другой становятся больше всего похожи именно на змееподобное создание с огромными кожистыми крыльями. Их тело покрывается чешуей, видоизменяются глаза, появляются вполне себе осязаемые крылья. Если аланиты и оборотни могли существовать вместе, то аланиты и ритары давным-давно определили для себя разные пути в этом мире. Пока существовала Эйлирия, ни один из них и подумать не мог о том, чтобы захватить нынешние территории. Они жили, воевали, грызлись в родных землях, которые даже с натяжкой нельзя было назвать столь роскошными, как те, которыми они обладали теперь. Но Эйлирия угасла, маги выродились, а стало быть — не было смысла держаться за то, что приносило больше растрат, чем могло называться домом. Они ушли, оставив все ритарам. Хотя что там было оставлять? Жаркие степи? Неприступные горы? Богатство их расы было больше в них самих, нежели в землях, ими занимаемых. И вот, спустя триста лет… Какого Айда?!
— …эти агрессивные варвары, не способные созидать, а желающие лишь обогащаться за чужой счет… неужели допустим их появление на нашем пороге… стоит ли нам ждать или, быть может, ударить первыми? — очередной глава, не на шутку распалившись, предлагал «прекрасную» альтернативу войне — военный поход?!
«Лурес, неужели обязательно создавать идиотов?! Зачем они тебе?» — тоскливо подумал Рэйн, положив нога на ногу и подперев рукой подбородок. Совет обещал быть долгим и, похоже, бесполезным. Обычно он спокойно высиживал подобные собрания, посвященные разглагольствованиям о величии собственной расы. Все одно — решение о дальнейших действиях они будут принимать уже завтра утром на военном совете, а сегодня был как бы вечер поэзии в исполнении самых словоохотливых, пока императорские войска уже начинали исполнять то, что им было приказано несколько часов ранее. Но сейчас ему почему-то было невыносимо сидеть тут. Странный дискомфорт, сердце почему-то стало биться чаще, а дыхание едва удавалось держать ровным. И какой придурок решил, что не мешало бы включить отопительный контур? Жарко-то как!
Раздраженно дернув за высокий воротник куртки, Рэйн расстегнул верхние пуговицы. Как это ни странно, но, несмотря на то что он чувствовал себя теперь совершенно здоровым, стиля в одежде менять не спешил. И именно сейчас очень завидовал Домеусу и его незамысловатой тоге.
«Проклятье, я задыхаюсь, — подумал он, немного заерзав в кресле. — Неужели меня снова отравили?! О демоны, что это…»
Дышать становилось все тяжелее, сердце билось все чаще, но, как это ни странно, чувствовал себя он хорошо… Он бы мог сказать, что даже очень хорошо!
Дав мимолетный знак Ферту, что незримой тенью стоял у двери в зал, он лишь дожидался, пока мужчина подойдет к нему и сообщит о срочном донесении. Скажем так — это был единственный предлог, который у него был, чтобы покинуть честное собрание.
— Надеюсь, это не повторное нападение, — коротко бросил император, на что Рэйн ответил весьма сдержанно, но емко:
— Пока там мои люди — это невозможно, — и вышел за дверь.
— С вами все в порядке? — тут же спохватился Ферт, в то время как Рэйн не мог толком вздохнуть. И, демоны его разорви, вовсе не потому, что ему было больно!
— Сам не пойму, — сквозь зубы процедил он, понимая, что ощущения очень близки к тем, какие испытываешь вовсе не на собрании глав! Вопреки всему физиологически происходящее никак не выражалось. Только ощущения, но и их было предостаточно, особенно в тот самый момент, когда он кое-как дошел до лестницы и едва не рухнул кубарем вниз, потому как ноги неожиданно подкосились и волны удовольствия буквально пробили его тело насквозь.
— Да что с вами, — вовремя спохватившись, подхватил его Ферт.
Несколько секунд Рэйн приходил в себя, пытаясь управиться с собственным дыханием и ощущениями, даже не пытаясь открыть глаза или сказать что-либо. А потом с какой-то звериной решительностью, гневом и в то же время отчаяньем сказал всего одно-единственное слово, которое лично у Ферта вызывало дрожь и зарождающуюся панику:
— Соль.
Он появился на пороге в мою комнату, как и ожидалось, в приподнятом состоянии духа. Вот только смотрел на меня зверем, сопел громко и не пытался войти. Я же… Ну, как вам сказать, я женщина в летах и смутить меня не так-то и просто. Потому я вежливо продолжала всматриваться в каракули Кита, которые должны были означать нечто вроде «Мама варит кашу», но читались почему-то как нечто нецензурное и непереводимое. Маленький оболтус думал, что раз середина тетрадки, то я проверять не буду, а вон оно как вышло!
— Должно быть, ты что-то хотел? — смею заметить, спросила я достаточно вежливо, дабы разбить затянувшуюся паузу. Вот только Рэйн, похоже, поперхнулся воздухом и как-то странно просипел:
— Сейчас скажу, что я хотел, — и медленно стал продвигаться ко мне так, будто горный кот, готовящийся к прыжку.
— Мне пора спать уже, — невозмутимо намекнула я, что не стоит начинать долгую беседу. — Так что…
— О нет, — как-то зловеще оборвал он меня на середине фразы. — Вы прекрасно знаете, почему я пришел, — выплюнул сквозь зубы.
