— Где захотел — там и положил, ясно? Вот приду я к тебе средь ночи, замыслив непотребное, можешь и меня тоже под кровать засунуть, как говорится — твое моральное право.
— А Кит…
— А Кит где хочет, там и спит — его моральное право, он тут живет. А теперь ешь, пожалуйста, для тебя старался.
— Этого-то я и боюсь, — себе под нос буркнул Рэйн, а Соль любезно сделал вид, что не услышал.
«Боится он, — хмыкнула я про себя. — Можно подумать, мне не страшно решиться на глупость, которая мне потом еще и аукаться будет неизвестно сколько! Оно мне надо? Зачем, если да?» — задумчиво покрутив перед собой вилкой с кусочком омлета, я раздраженно фыркнула и отправила его себе в рот. Как бы там ни было, что делать дальше, скоро покажет время. Вчера, перед тем как оказаться дома, мы с Китом пережили весьма неприятный момент в госпитале. Один бедолага из интенсивной терапии профукал выданный на время мероприятия амулет переноса. Что весьма печально для него, поскольку такая штука стоит немалых денег, но весьма полезно для меня, так как заставить Кита его сожрать было делом непростым, но вложение, думается мне, окупится своими дивидендами. Осталось изъять капитал… В конце концов, я могла бы и сама его съесть, но при условии, что Кит бы его спер. Парень оказался не слишком искусен в такого рода делах, потому пришлось заставить делать его то, что у него выходит лучше всего. Как выяснилось позже, ничего я не «престарелый параноик», обыскивали всех на предмет пропажи. Пропажа не нашлась, мы за свои побрякушки отчитались, а стало быть, оставалось ждать момента X для Кита, а после хорошенько припрятать найденное. Жаль только, что перенос возможен лишь до границы. Менять настройки в таких вещах я не могла.
Мы как раз были посреди трапезы, когда наверху послышались смачные ругательства, совершенно не подходящие юным отрокам, и звуки, как если бы что-то падало, поднималось вновь и снова падало.
— Он еще такой маленький, — улыбнувшись, прокомментировала я, — ходит плохо…
— Угу, — скептически посмотрев на меня, кивнул Рэйн, — у меня и то до сих пор все тело покалывает от такой ночевки. Представляю, что с ним творится.
Я лишь отмахнулась, мол, какие его годы.
— Если я правильно помню, завтра у нас важное мероприятие? — спросила я нарочито небрежно, чтобы лишний раз не показывать, как сильно меня заботит это. И дело не только в том, что мне предстоит встреча с магом, с которым меня связывают не самые приятные воспоминания. Хотя, стоит признать, меня волновали и мучили его последние слова о том, что один из моих собратьев сам пришел к нему, и если даже допустить, что такое возможно… это было слишком нереальным, чтобы просто так поверить в это и принять. Слишком! Потому самым главным для меня было то, как нынче принято гулять у аланитов… Вру, конечно, но предпочитала думать именно об этом, внутренне обмирая от страха и борясь с простым желанием просто удрать куда подальше отсюда! Сейчас у меня было два человека, о которых мне следовало позаботиться, прежде чем начинать строить планы относительно себя. Как это ни парадоксально прозвучит, но помимо Кита была Тереза, женщина, которую признала моя сила, а стало быть, я взяла ответственность за нее.
— Переходите ближе к делу, Соль, — едва улыбнувшись, сказал Рэйн, начиная перебирать подушечками пальцев по столешнице.
Ну да, конечно!
— Не психуй на меня, — угрожающе приподняла я указательный палец.
Постукивания прекратились, мужчина тяжело вздохнул.
— Ну?
— Медальон, что твой брат спер у меня, — верни, — протянула я ладонь и выжидающе уставилась на мужчину.
— Зачем? — резонно поинтересовался мужчина, посмотрев на меня.
— На этот вечер он останется у Кита, и если со мной что-то случится на данном мероприятии, этот мальчик должен иметь возможность покинуть Аланию. Таковы мои условия, на которых я согласен не позорить тебя в этот вечер, — скрестив руки на груди, уведомила я его.
— Не позорить меня? — переспросил Рэйн.
— Да. Я буду вежлив, культурен и старомоден согласно возрасту, ты очумеешь — гарантирую, — подмигнула я ему.
— Я уже…
— В хорошем смысле слова, — постаравшись смотреть благожелательно, добавила я. — Но Кит со мной не пойдет. Согласен, прямо сейчас передавать мне медальон — не лучшая идея, отдашь мне его, как только заедешь за мной на бал…
— Заеду за вами? — изогнув бровь, поинтересовался Рэйн.
— Нет, я за тобой, на Ферте. Хочешь?
— На ком?
— На чем, — поправила я.
— Хорошо, я подумаю, а сейчас мне пора, — начал подниматься он из-за стола.
— Подумай-подумай… и представь, — подняв скрюченные пальцы и изобразив нечто пугающее, продолжила: — Такой я или такой, — изобразив, как если бы мои пальцы были бы цветком и распустились точно нежные лепестки, ласково сказала я. — Выбор не должен быть сложным.
Рэйн лишь тяжело вздохнул, поднялся из-за стола и, уже возвышаясь надо мной, сказал:
— Если вы надеетесь сбежать, то вам следует знать, что мои люди не покидают меня ровно до тех пор, пока я сам не отпускаю их. А вы, Соль, мой человек. То, что я многое спускаю вам с рук, вовсе не означает, что вы научились манипулировать мной. Это означает лишь то, что я знаю границы вашей клетки и полностью уверен в том, что, пока вы свободно гуляете по отведенному вам пространству, смогу получать то, что нужно мне.
— Ты удивишься, но как-то так я себе и представлял подоплеку наших отношений, — сказала я это легко, но на сердце появилась тяжесть и едва терпимая тоска. Тоска глубиной в пропасть, которая ведет к одиночеству. Я помню, Рэйнхард Эль Ариен, как бы ни пыталось мое сердце содрогнуться рядом с тобой, я помню, насколько я одна. А насчет того, чтобы сбежать…
Я лишь усмехнулась этой мысли. За свободу можно заплатить лишь отсутствием привязанностей. Лишь одиночество дарит людям крылья, которые способны унести их так далеко, насколько может увидеть их душа. И порой целого мира бывает мало, когда ты обладаешь крыльями как у меня. Вот только почему-то каждый взмах такого крыла становится в тягость однажды.
— Очень рад, что мы понимаем друг друга. Медальон я отдам вам, как только заеду за вами, и вы сможете передать его Киту, хотя я не вижу в этом необходимости. С вами ничего не случится.
Стоило Рэйну выйти за дверь, как на пороге появился помятый и лохматый Кит, рыжие кудри которого сейчас почему-то решили, что законы притяжения им нипочем, и упрямо стремились ввысь.
— Проснулся? — спросила я, стаскивая повязку с лица и устало прикрыв глаза.
— Я не понял, — раздраженно начал он, садясь за стол и начиная уплетать то, что было приготовлено, — на кой Айд я сожрал ту переноску, если у тебя еще есть? Знаешь, похоже, эта дрянь какая-то неправильная, в животе у меня все кишки ходуном ходят… И кстати, — засунув в рот полную ложку с поджаренными яйцами, продолжил он, — почему я проснулся под твоей кроватью — раз? И с какой стати я должен бежать из страны — два?
