– Пальцем.
– Мёртвый?
– Наверно, живой ещё был. Написал, а потом стрельнул.
– А кровь тогда откуда? Больше же ран не было. Так?
Ваня насупился.
– Вот я и говорю: учись, Ваня, головой работать. Думать учись. Это тяжело, но надо. Иди. Охламон!
Принялся опять набивать диск. Вот придурок! Ну никому ничего доверить нельзя. Мститель одноразовый! Твою мать! Особисты нагрянут. Хоть всё делай сам! Чем люди думают вместо головы?
Настроение было испорчено до конца. Психуя, добил диск, закинул пулемёт за плечо, зашагал по улице, поглядывая на небо. Оно было ярким и солнечным. Прилетят?
– Воздух!
Прилетели. Двое «лапотников». Прямыми попаданиями неразорвавшихся бомб развалили два макета, погоняли из пулемётов моих сонных штрафников, покачали на прощание крыльями и улетели. Легко отделались. Только одного убили. Раненых нет. Ушибленных много. Это хорошо, что бомбы не взорвались, а то жертв было бы больше. Почему же бомбы не взорвались?
А они и не могли взорваться – это были не бомбы, а брёвна. Так немцы сообщили нам, что разгадали наш замысел с фальшивой батареей. Деревянными бомбами по деревянным пушкам. Я оценил юмор.
– Политрук, в штаб дивизии сообщи, что немцы догадались про деревянную батарею. Так и сообщи, что подверглись бомбёжке деревянными бомбами.
Серёга убежал к заградотряду – звонить. Больше он не вернулся. Лечить отправили.
– Рота! Через час построение. Готовность к маршу!
Суета стала лихорадочной.
Руины столицы (1942 г.) Уроки подлёдного плаванья
– Бойцы! Мужики! Началось освобождение нашей Родины! И началось оно с освобождения столицы. Нам предоставлена честь принять в этом непосредственное участие. Сегодня ночью мы по льду форсируем реку и захватываем плацдарм на западном берегу. Все мы оказались здесь не по своей воле, но за свои грехи. Сегодня нам будет дана возможность смыть с себя пятно позора кровью. Своей кровью и кровью врага. Помните, то, что мы штрафники – это временно. А то, что мы русские – это навсегда! Да, кто-то сегодня падёт, кто-то будет ранен. Но все мы сможем лицом к лицу сойтись с врагом и отомстить! Отомстить за тех, кто уже никогда не сможет, за тех, кто никогда и не мог. За убитых жен и детей! За матерей и отцов! За братьев и сестёр! За расстрелянных и повешенных, за задавленных танками и заживо сожжённых! Отомстим! За Родину! Бей выродков! Ура!
Вот такую речугу я толкнул перед строем. Похоже, прониклись. Самое время спеть что-нибудь патриотическое.
– Напра-во! Шаго-м… Арш! Запе-вай!
Спели «Вставай, страна огромная», потом я пел «Молитву», немногие подпевали:
Ночь. Над Русью ночь
И гладь небес. Млечный Путь так
Предвещает. Тьма
Во степи. Рыщут шакалы.
Ведь Русь в ночи, как чаша, туманом,
Сон-травой испита дурманом
И во лжи росою полита.
Белый конь ступает копытом.
По восходе солнца над Русью
Поднимайтесь, русские люди!
Разжигайте горны во кузнях!
Здесь жатва кровавая будет!
Степь Руси здесь,
Слабый зов здесь,
Бродит тень здесь,
Сына кличет мать. Но
Спят сынки. Лишь
Слышится стон слабый.
Здесь была кровавая битва,
Пала рать, изменою бита,
Болью стонет мёртвое поле,
Зверя вой врезается в поры.
Родина взывает по праву
И земля, испившая крови,
Отомстить кровавым шакалам,
Выкинуть чужестранных уродов.
Чёрный дым здесь,
Казнь сынов здесь,
Смерть мужей здесь,
Портят белых дев здесь,
Чёрный дым.
Над Русью вой слышен.
Погибает русская раса,
Празднуют враги в нашем доме.
Собирайте новые рати,
Бой врагу в подарок готовьте!
Не погибнет русская раса,
Не бывать врагу в нашем доме!
Растерзайте вражие стяги,
Пламя верните в родные чертоги!
Родина взывает по праву
И земля, испившая крови,
Отомстить кровавым шакалам,
Выкинуть чужестранных уродов.
Подняв стяги, идут поколенья
Отомстить за преданных смерти
И за жён, иссеченных плетью,
За детей, закованных в цепи.
Родина взывает по праву
И земля, испившая крови,
Отомстить кровавым шакалам,
Выкинуть чужестранных уродов.
Погибает русская раса,
Празднуют враги в нашем доме.
Собирайте новые рати,
Бой врагу в подарок готовьте.
Не погибнет русская раса,
Не бывать врагу в нашем доме!
Собирайте новые рати,
Растерзайте вражие стяги!..
Так дошли до штаба батальона, на участке которого нам и предстоит пересечь реку. Людей расположили по укрытиям – шальные снаряды частенько долетали сюда. Изрядно поредевший батальон вел бой, зачищая восточный берег. Комбат был удивлён:
– Ни хрена себе рота! Сколько у вас? Две сотни! У меня в ротах и по полсотни не будет.
– Будет, будет. Всё у тебя, старлей, будет. Показывай, где мы будем наступать.
Вышли почти на берег. Лёд зиял чёрными проплешинами – пробоинами. После каждого удара снаряда об лёд столб воды поднимался высоко в небо и потом падал, смывая снег.
– Немец ещё ночью отошёл. Тут остались немногие – это мы их не пустили. Вот они по льду и долбят, боятся, что мы на него полезем.
– Не полезешь?
Комбат отвёл глаза:
– У меня другая задача.
– И какая?
– Обеспечить вас связью. Протянем вам шнурок на тот берег, и две рации с радистами получите.
– Запасные БП?
– Само собой. Связисты уже прибыли. Заряжаются.
Потом я около часа разглядывал в комбатовский бинокль противоположный берег. Немцы не особо там и суетились. Ясно, что уже заранее готовы. М-да, нелегко нам придётся.
Уже два часа, как стемнело. Мороз крепчал. Немец подвешивал минимум по две ракеты над полоской реки, постреливал из пулемётов и покидывал мины. Тише не будет. Пора!
– Помните: как проваливаться начнёте, жердь ставить поперёк. В воде резких движений не делать! Ну, с Богом! Пошли помаленьку!
Я спустил на лёд самодельные санки – лыжи с закреплённым на них ящиком с гранатами, ДТ и своими пожитками, взял в обе руки четырёхметровую жердь, вздохнул поглубже и побежал. Санки, привязанные к моему поясу, покатились следом. Я опять бежал первым, стараясь подальше оббежать пробоины во льду. Это опять был расчёт – глядишь, и проскочу. Главное, не провалиться и темпа не потерять.
