– Рэн! – зовет женщина, вытянув шею. – Иди сюда, у нас гости!
О боже! Я устала, я стесняюсь, в конце концов.
– А Хэрри дома? Мне нужно с ним поговорить.
Она открывает рот, но не успевает ответить.
– Что за гости, Дол? – слышится низкий голос, принадлежащий, по всей видимости, мистеру Нортону. В комнату входит высокий черноволосый мужчина с острым подбородком. На нем клетчатая, не по размеру широкая рубашка. И мне почему-то кажется, что я прервала его воскресный вечер с традиционным просмотром бейсбольного матча.
– Это Ари Монфор, – серьезным тоном протягивает миссис Нортон, а я помахиваю рукой. Такое чувство, что так просто меня из гостиной не выпустят. Мужчина меняется в лице, усмехается и решительно направляется ко мне, вытянув руку.
– Подружка Хэрри?
– Можно и так сказать, – я готова сквозь землю провалиться!
Я неловко топчусь возле дивана, а мистер и миссис Нортон стоят напротив, и все это похоже на сцену из мелодрамы, когда парень знакомит свою девушку с родителями. Чертовски глупо.
– Ты вовремя приехала, – очень серьезно говорит мистер Нортон.
– Ну, наверное… В каком смысле?
– Ребята стали больше общаться, ходят куда-то вместе. Мы все ломали голову, как наладить их отношения. А с твоим появлением все вышло само собой.
– Вы и на танцы вместе пойдете? – не скрывая любопытства, интересуется Долорес.
– На какие еще танцы?
– На осенние, конечно!
Странно… Она ведь не родная мать Мэтта, а мимика у них похожая. У меня в груди больно екает, когда я вспоминаю о том, что Люк – не мой родной отец.
– Не знаю, – хрипло отвечаю я и вымученно улыбаюсь, – я и не слышала о танцах, миссис Нортон. Может, их отменили?
– Это вряд ли. Обязательно заскочите к нам перед началом! Я вас сфотографирую.
– Дол, опять ты со своим альбомом!
– А что? У детей должны остаться воспоминания.
– Да… мы заедем. Конечно.
– Надеюсь, ты уже познакомилась с Джил? Мэтт с ума по ней сходит.
Да-да, я в курсе. Мэтт ее любит, пастор ее любит. Бог ее любит, да благословит он ее чудесные золотистые волосы. Аминь.
– И что тут такое? – я слышу знакомый голос и готова разрыдаться от облегчения. – Ари? – Хэрри меняется в лице и хватает мою руку. – Что ты тут делаешь?
– К тебе пришла.
– К тебе пришла, – эхом повторяет миссис Нортон и гордо улыбается. – Ты и думать не думал, что она придет, а она здесь. Может, выпьем чаю? Как вы?
– О, нет, нет! – я как могу подаю Хэйдану сигнал SOS. Слава богу, он верно истолковывает мои ужимки. – Не стоит.
– Да мам, мы пойдем на задний двор, – подыгрывает парень. – Дело есть.
– Что это за дело такое, которое подождать не может? – спрашивает мистер Нортон и хмурится. – Пять минут с нами посидите, а потом…
– Но это важно. Пап, чертовски, важно. Откладывать – ну никак. Честно.
– Прямо-таки никак?
– Нет, слово даю. Мы, может, попозже подойдем. Договорились?
Хэйдан лыбится, поправляет очки и подталкивает меня к задней двери, а я вежливо киваю родителям. Надеюсь, они не поняли, что очень смутили меня своими расспросами.
Мы выходим на задний двор, и я удивленно замираю на ступеньках.
Деревья украшены светящимися гирляндами; между веток огромного дуба натянуты самодельные гамаки из простыней, а под ними на сухой траве разбросаны книги.
На улице свежо. Погода успокоилась, вечер окунул Астерию в сумерки.
– Хэрри…
– Да-да, тут очень красиво. Я знаю. – Парень с самодовольным видом тащит меня к гамакам, на которых нет ни капельки. Приподнимаю голову и замечаю навес, сооруженный из толстой металлической пластины. Проследив за моим взглядом, Хэйдан кивает. – Ох, мы с Мэттом целое лето пыхтели. Папа дал задание. Я почти уверен, что он специально придумал эту чепуху, и поначалу мы ворчали, но теперь…
– Сами здесь торчите, – заканчиваю я и усаживаюсь на гамак. – Чудесное место.
Мечтательно улыбаюсь. Хэрри выглядит счастливым! Руки сложил на груди и явно ждет, что я его похвалю. А я вдруг забываю и про гамак, и про гирлянды.
Я встаю и обнимаю друга.
– Я очень испугалась за тебя, Хэрри, когда ты потерял сознание.
Парень расслабляется, опустив плечи, и тоже обнимает меня, будто боится, что я исчезну. Почему он еще ноги не унес? Почему не сбежал? Рядом со мной такая чертовщина творится, а он еще рядом.
– Все обошлось, к счастью.
– Эй, ты должен пообещать мне, – я пристально гляжу в ореховые глаза парня. – В первую очередь думай о себе, Хэйдан. За меня не бойся.
– Странная просьба.
– Почему странная?
– Потому что я твой друг. А друзья иначе не могут.
– Могут. Так нужно.
– Я ведь в порядке, верно? – усмехается Хэрри. – Мне не нужно ни ногу ампутировать, ни яму рыть. Все целы и невредимы.
– Пока что, – ворчу я сквозь зубы. – Я, кстати, могу тебя заставить.
– Заставь, ради бога! Думаешь, мне умирать охота?
Он смеется, а я ничего смешного в его словах не нахожу. Это чистая правда. Никто не должен умирать из-за меня. Но заставить Хэйдана забыть обо мне?
Да, на такое силенок у меня не хватит.
Парень падает на гамак, я сажусь с ним рядом. Мы молчим некоторое время, слушая, как шелестит листва.
– Ты маме обо мне рассказывал…
– Ну да.
– Ну да? Так себе оправдание.
– А я должен оправдываться? – не понимает Хэрри. – Ари, я не мог не сказать родителям о том, что мы общаемся. Это глупо.
– А не глупо говорить, что глаза у меня, как у настоящей ведьмы?
– Это шу-у-утка.
– Прекрасная шутка.
– Успокойся, хорошо? Я правда пошутил, никто ничего не понял.
– Смотрю, ты любишь всем все рассказывать, – подначиваю я, – ты и Мэтту рассказал, почему я сюда приехала, верно? Про аварию, и все такое.
– Естественно.
– Хэрри…
– Что? – Парень приподнимается на локте и серьезно смотрит мне в глаза. – Я не собираюсь совершать самую тупую ошибку из всех. Ясно?
– Это какую же?
– Скрывать все друг от друга. Не рассказывать правду. Ждать чего-то, но чего? Когда хуже станет? Подходящего момента обычно не бывает, понятно? А желание утаить что-то важное обычно оборачивается огромными неприятностями.
– Да, но…
