В кофейню она шла, кипя от злости, в надежде как можно скорее вернуться домой и привести себя в порядок. Влетела в распахнутые стеклянные двери с кучей фирменных пакетов в руках, отыскала глазами своего неказистого спутника и… Едва не развернулась, чтобы незаметно исчезнуть. Но было поздно. Дев уже махнул ей рукой.
За его столиком, прямо напротив, сидел самый красивый парень, какого Арсеника когда-либо видела. Вот так, чтобы в жизни – точно нет. Разве что в журналах. Светлые волосы до плеч, бледное лицо античной статуи с точеными скулами, темные ресницы и брови, печаль во взоре… и вдруг ей стало тоскливо до тошноты. Так, что хотелось зареветь в голос от того, что есть на свете такие, как она и Дев, – никакие. Обычные. Толпа. И есть вот он. Весь словно из другого мира, в который ей, Арсенике, дорога заказана.
Загребая ногами в направлении столика, она чувствовала запах своих немытых волос. Спина под свитером чесалась, щеки пылали румянцем, но в полумраке помещения это, к счастью, было не слишком заметно.
Когда Арсеника села, держась подальше от Дева, где-то на углу, полубог едва мазнул по ней взглядом и сразу же отвернулся. Едва заметно пожав плечами, она уставилась в меню, но не успела перевернуть страницу, как те двое дружно встали и засобирались. Красавчик натянул кожаную куртку с меховым воротником. Дев сунул под мышку непрозрачный черный пакет с чем-то прямоугольным, напоминающим книгу, внутри.
Арсеника поняла, что заказ не состоится.
На подземную стоянку они спустились втроем. Блондин поигрывал брелоком с ключом от авто, но на чем именно он приехал, так и осталось тайной, потому что он все время держался рядом с Девом. Вопреки обыкновению, тот не открыл багажник, не забрал покупки и вообще, похоже, забыл о присутствии Арсеники. Ввалившись с пакетами в салон, она швырнула их на заднее сиденье и громко хлопнула дверью. Та самая «более выгодная партия» уплывала у нее из-под носа только потому, что нарисовалась крайне несвоевременно.
Она оглянулась в поисках Дева и заметила его в зеркале заднего вида. Он стоял, прислонившись к машине спиной, его приятель, на целую голову выше, замер напротив и опирался вытянутой рукой о крышу «Спортейджа». Другой же, свободной, он… Арсеника даже прищурилась, решив, что ей показалось, но нет. Они действительно держались за руки. Красавчик наклонился и шепнул что-то Деву на ухо, тот рассмеялся в ответ, а блондин вовсе не спешил отстраняться и вроде бы погладил Дева по щеке, хотя Арсеника не была в этом уверена.
Похоже, выгодная партия срывалась вовсе не по причине затрапезного внешнего вида одной из сторон, а потому, что сегодня Арсеника играла роль страшной подружки. Той самой, которую берут на свидание третьей, чтобы в нужный момент сказать – я не могу с тобой поехать, потому что вот ей родители велели быть дома в девять.
Когда Дев сел за руль, Арсеника не сдержалась и хмыкнула, в последнюю секунду замаскировав этот звук под кашель.
– Я знал, что ты заценишь. – Смущенным он не выглядел. Пристыженным тоже. – Никитос давно намекает, что был бы не против, но я…
– Но ты?..
– Да что-то… – Вынув из внутреннего кармана пластиковую карту, Дев вытянул руку через опущенное стекло и кинул белый прямоугольник в щель паркомата. – Времени нет.
Она молчала до того момента, как перед ними поднялся шлагбаум. Потом решила уточнить:
– То есть единственная причина твоего отказа – это занятость?
Дев заржал, забыв притормозить перед искусственным препятствием, и машина проскочила его на скорости. Пакеты с заднего сиденья посыпались вниз.
В остальном он ехал на удивление аккуратно, словно опасался привлечь к себе внимание. Встроился в правый ряд и тащился за вонючей маршруткой, не обгоняя. Дворники плавно смахивали снег с лобового стекла. День выдался пасмурный, но все вокруг казалось уютно-сказочным из-за этих кружащихся в воздухе огромных снежных хлопьев, белесых от инея деревьев и одноэтажных частных домиков, мимо которых они проезжали.
– Нет, – произнес Дев, когда Арсеника уже перестала надеяться на ответ, и положил ладонь в черной водительской перчатке на ее колено. – Вторая причина – ты.
Эти слова все еще звенели у нее в ушах, когда они заходили в подъезд и когда поднимались по темной пожарной лестнице – хорошо, что всего лишь на третий этаж. Дев покорно тащил пакеты с вещами и даже свой собственный, полученный от приятеля, с чем-то вроде книги внутри, Арсенике не доверил, хотя она и предлагала помочь. И когда до цели оставался всего один пролет, ее поразила простая, в сущности, мысль. Ничего особо нового, но именно сейчас она поняла, что такими – странно одетыми, грязными, никому не нужными – они вполне друг другу подходят, нет, они просто созданы друг для друга, и обернулась к Деву, чтобы об этом сказать, но вместо слов обняла его за шею, стянула с его головы дурацкую шапочку и зарылась пальцами в волосы.
Чтобы удержать равновесие, он впечатался спиной в стену и стоял так, с пакетами в руках, только дышал все более шумно, когда она требовательно его целовала, постанывая от нетерпения, затем опустилась ниже, нащупала молнию джинсов и расстегнула ее, готовая сделать все прямо здесь и сейчас.
Этажом выше оглушительно хлопнула дверь. Кто-то спускался по той же лестнице. Арсеника выпрямилась, давясь от смеха. Дев тоже с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. В обнимку они дошли до квартиры и, едва оказавшись внутри, вернулись к прерванному занятию. И тогда, замирая от ставшего привычным ощущения нечистоты, которое внушала близость с Девом, Арсеника разглядела в себе еще одно, пугающее, новое – желание быть испачканной.
Вещи полетели на пол. Все, кроме того бесценного черного свертка.
– Я сейчас, погоди…
Прошло не больше минуты, как он вернулся из кухни с пустыми руками и изменившимся лицом. Этот стеклянный взгляд Арсеника с содроганием вспоминала с той ночи, когда он едва не зарезался.
– Что? Дев, что случилось? Ты снова что-то видел?
Пройдя мимо нее, он вышел из квартиры. Даже дверь не закрыл. Арсеника не стала догонять. Необъяснимый побег ее задел. Разобравшись с замками и сняв уличную одежду, она потащилась в кухню. Загадочный черный пакет лежал возле мойки. Не удержавшись, Арсеника отогнула край упаковки и заглянула внутрь. То, что она приняла за книгу, оказалось бруском грязно-белого пластилина или чего-то вроде. Непонятно и скучно. Прежде чем отправиться в душ, она мелкими затяжками выкурила сигарету. Парковка возле дома была пуста.
Божена
– Входи.
Та легкость, с которой Ника оказалась в запертом доме, а потом открыла дверь изнутри, настораживала. Потоптавшись на пороге, Бо сделала неуверенный шаг в сырую темноту. Тысячу раз она проходила мимо этого грязно-коричневого здания и никогда не интересовалась, кому оно принадлежит. Чей-то там бывший особняк выглядел заброшенным. Штукатурка облезла, балконы того и гляди обвалятся во внутренний двор, окна пыльные… Лезть внутрь ей бы в голову не пришло, да и не любила она такие приключения. Мало того, что опасно, так еще и незаконно. Застукают – не знаешь, как оправдываться. На работе она достаточно насмотрелась на покинутые жильцами здания и не находила в них никакой романтики. Только грязь, травматизм и хрустящие под ногами шприцы.
