Еще и ключи забыл.
Все еще с мыслью о ванной она отперла замок – и перестала дышать. На нее смотрели безразличные, мертвые глаза Антона Ландера.
Вслед за ним в квартиру вползла травянистая горечь. Словно ветер подхватил дым погребального костра с брошенными в пламя пучками сухой полыни.
Запах сырости после дождя, запах смерти от одиночества.
– Что тебе нужно?
Он не отвечал и неотрывно глядел ей за спину.
– Почему ты меня преследуешь? Твоя Ника вернулась. Оставь меня в покое!
Ландер поднял руку. Арсеника попятилась.
– Скоро с тобой будет покончено, – произнес чей-то голос. Но не Ландера. Говоривший стоял у нее за спиной. – Тебе недолго гулять.
Арсеника вжалась в стену. Боковым зрением она увидела, что на кухонном табурете сидит, ссутулив спину, патлатый неопрятный мужчина. Водит по ладони лезвием ножа и смотрит вниз, себе под ноги. На длинный деревянный ящик без крышки.
– Странная у тебя куртка, – прохрипел Есми, не оборачиваясь. – На похороны такие надевают.
И вдруг уставился прямо на Ландера подернутыми мутной белой пленкой глазами.
А затем повалился, не меняя позы, головой вниз, прямо в поджидающее его нутро гроба.
В вытянутой руке Ландер держал пистолет с неестественно длинным дулом. Теперь к запаху полыни примешивался еще один – пороха.
– Это не убийство, – сказал он, переводя оружие на Арсенику.
И упал ей под ноги.
– Это игра.
На месте рухнувшего Ландера возник ухмыляющийся Дев с битой наперевес.
– Какая неожиданная встреча! – восхитился он, разглядывая лежащего на полу стонущего парня. Втянул носом воздух, мгновенно помрачнел: – И до ужаса знакомая вонь…
Дев пинком заставил его перевернуться лицом вверх. Крутанул в руке биту, но не ударил. Уставился в темный потолок.
– Твою мать. Это не Игни.
– Как не…
– Да вот так! – взорвался он внезапно. И так же резко замолчал, глядя в сторону кухни. – А там что еще за хрень?
Арсеника посмотрела туда же. Гроб по-прежнему чернел посреди пола. Тело мужчины выглядело так, словно… не успело улечься как следует, прежде чем испустить дух.
– Это ты его, что ли?..
Арсеника замотала головой.
– Ладно. По крайней мере, до глюков не спятил, – пробормотал Дев, подбирая с пола пистолет и засовывая его за пояс джинсов. – Одевайся и жди.
Пока Арсеника пыталась попасть ногами в ботинки, он втащил вяло сопротивляющегося Ландера, или кем он там был, в соседнюю комнату. Вернулся минут через десять. Вытолкнул Арсенику на лестничную клетку, вышел сам и запер дверь на все три замка.
Спустившись по пожарной лестнице, она по привычке свернула к выходу, но Дев удержал ее за руку.
– Не туда.
И со скрипом распахнул дверь, которой Арсеника раньше не замечала. Подъезд оказался проходным.
Они вышли на улицу с противоположной стороны. Машина Дева стояла вдали от фонарей, с торца здания.
– Дверью не хлопай, – предупредил он, когда оба оказались внутри, и оставил свою приоткрытой. Бросил биту на заднее сиденье. Двигатель не завел. – Подождем.
– Если это не Ландер, то кто же? – спросила Арсеника, как только отдышалась. Ее знобило от холода и нервов. И еще она не понимала, почему они медлят и не уезжают прямо сейчас.
Дев действительно никуда не спешил. Достал сигарету, глубоко затянулся. Арсеника нерешительно потянулась к пачке и закурила тоже.
– Вторая душа, – пояснил он, выпуская дым сквозь зубы. – Неживой.
Вторая душа? Неживой?
– Но ведь Ландер…
– Не тупи, ты же сама такой была. Вторая душа Ландера. Он, мать его, по-прежнему двоедушник, только теперь наоборот!
Сквозь мутное лобовое стекло Арсеника смотрела на спящий двор. Детская площадка под снегом, расчищенный тротуар со снежными горами вдоль него и несколько светящихся окон – самая невинная декорация к тому, что планировал Ландер и что в итоге удалось Деву.
Сигарета в ее пальцах мелко подрагивала.
– Что ты с ним сделал?
– Да что я с ним сделаю? Привязал к батарее и забыл выключить утюг. Если утром он не вернется к хозяину…
– Ландер не проснется?
В темноте салона было слышно, как шуршит по крыше мелкая снежная крупка. Из приоткрытых дверей по озябшим ногам тянуло холодом.
– Я б на это не рассчитывал, – первым нарушил молчание Дев и щелчком отправил окурок в сугроб. – Скорее всего, очухается и свалит через Полупуть. Это ведь так называется?
Ей показалось, или из одного из окон потянулась вверх сизая струйка дыма?
– Ты слишком хорошо разбираешься в двоедушии.
– Я слишком хорошо знаю Игни.
Арсеника не успела задать вопрос. От того, что пришло ей в голову вслед за упоминанием Полупути, впору было стреляться.
– Дев, он ведь меня видел. Он видел меня, а значит, сможет…
Не договорила. Так и застыла с открытым ртом. Теперь дым валил жирными клубами, запах гари ощущался даже здесь. Черный столб поднимался высоко в небо и не рассеивался, а превращался в огромное облако, которое должно было быть видно издалека.
Она покосилась на своего спутника. Тот тоже смотрел на пожар, не отрываясь. На его лице читался мальчишеский восторг.
Потянувшись к бардачку, Дев извлек оттуда отвертку. Сжал ее в кулаке, будто кинжал, и выскользнул на улицу.
– Никуда не уходи, – подмигнул он Арсенике и растворился в темноте.
В памяти застряла его напрочь безумная, клоунская улыбка одними губами. Без тени веселья в глазах.
Дев – стопроцентный псих, и это делает его сильным. Он верит в свою удачу, как в Господа Бога, и это тоже делает его сильным. Да, рядом с ним страшно, но без него еще страшней. Вот только все это не имеет никакого значения, потому что Ландер – двоедушник, и нет на свете такой силы, которая смогла бы от него защитить.
Ее просто нет.
Божена
– Почему так долго?
– Значит, надо, – терпеливо ответила Ника, хотя сама глаз не сводила с ярко освещенного окна на третьем этаже.
Бо поерзала, но устроиться поудобней не удалось. Она провела целый день в проклятой машине. Целый чертов день. Попасть домой уже отчаялась и продолжала ныть скорее по инерции.
– А вдруг этот ее приятель вернется? Ох и стремный же он, ты бы видела! С виду – дурак дураком. Поначалу все время лыбился, потом на меня уставился, и у меня мурашки по спине вот такенные поползли. И показалось, что его глазами смотрит совсем другой человек. Или даже не человек, а… сущность. Только не смейся, это капец как страшно!
