Тем не менее, мы шли дальше, только теперь намного медленнее. И уже довольно долго – все устали, находясь в постоянном ожидании опасности, и, конечно, стали менее внимательны. За что чуть не поплатились. Проход, по которому мы двигались, уже давно сузился до своего первоначального состояния и шеф снова с трудом протиснулся. Теперь он на полном серьезе корил себя за глупость – дескать, нужно было захватить побольше масла, обмазаться им, чтобы легче было пробираться. Хотя на самом деле, до такого состояния, когда масло могло бы пригодиться, было еще далеко. Я отвлекся на его болтовню, и потому не сразу заметил, что леди остановилась.
– Твой зверь почувствовал что-то враждебное.
– Что враждебное? – поинтересовался Ханыга.
– Он и сам не знает. Только не хочет идти дальше.
Тогда я тоже остановился, и стал изо всех сил вглядываться в темноту под ногами. Что бы это могло быть? Вряд ли зверь станет зря поднимать панику. В голову ничего не приходило, но какая-то мысль все время крутилась на краю сознания. Я прикрыл глаза, и попытался вспомнить:
Вот мы, мальчишки, рожденные под землей, сидим вокруг костра, который, вообще-то запрещено разводить где-то, кроме разрешенных мест, и рассказываем друг другу страшные истории. Я слушаю не очень внимательно, потому что отчаянно боюсь, что о моем непослушании узнают родители. Я вообще не должен был опускаться до разговора с простыми сидами, ведь я принадлежу правящей семье… Страх наказания ближе и реальнее, чем малоправдоподобные страшилки. И все-таки я слушаю…
– А он и говорит – ничего там нет, нечего бояться. Сплюнул этак презрительно, сквозь зубы, и пошел. Он храбрый был, только глупый очень. Если маги говорят, что лучше дальше не ходить, то ходить туда не надо, это всякий знает.
– Да ну, вранье все. Не всегда маги знают. – Возражает другой голос. – Да вот хоть мы – нам говорили, что костер тут нельзя разводить – и что страшного случилось?
– Тише, не перебивай его. Ты рассказывай, дальше-то что?
– Еще раз прервешь меня, я тебя отравлю, имей ввиду! Ладно, слушайте, – рассказчику так интересен собственный рассказ, что он готов даже стерпеть обвинение во вранье – верный повод устроить если не несчастный случай отравившему, то хотя бы хорошую драку. – И вот, идет он так спокойно, а потом начинает рассыпаться на кусочки… мелкие. И кровь во все стороны льется, а он даже не вскрикнул, представляете? Просто боли не почувствовал!
– Так что это было-то? – срывающимся голосом спросил один из слушателей.
– Паутина! Эти маги научились делать такую тонкую паутину, что ее ни за что не увидишь! И ты пройдешь сквозь нее – вернее, это она сквозь тебя, и даже ничего не почувствуешь.
– Ха! А почему бы им тогда удавку не сделать такую? Это же как удобно, можно голову одним движением отрезать!
– Да чтоб ты понимал! Она же и руки отрежет! Нет, они ее когда жидкая устанавливают, а потом все!…
Я открыл глаза. Интересно, мне правильно вспомнилось? Чтобы долго не гадать, я просто развернулся к шефу, и попросил, чтобы сзади передали факел. Шеф недоуменно повиновался, и через минуту я швырнул вперед горящую деревяшку. И оказалось, что мое предположение верно. На пол факел упал не одним куском, а несколькими неровными деревянными обрезками. В трех шагах впереди была паутина из детских страшилок.
– Это что? – ошеломленно поинтересовался шеф.
– Кажется, что-то очень острое… – задумчиво протянул Ханыга.
– Да я понял, что не рябчики в яблочном вине, проворчал шеф. – Сарх, вопрос к тебе вообще-то. Что это за дрянь, и как ты о ней узнал.
– Просто дурацкие детские страшилки вспомнил. Предположение высказал. Это такая паутина, она режет вообще все подряд.
– И как ее оттуда снять?
Я пожал плечами:
– Да кто ж его знает? Может, мечом попробовать?
Попробовали мечом – только испортили. После удара в руках у гоблина, который протиснулся вперед мимо ведьмы остался только косой обрубок. Ханыга с сожалением посмотрел на испорченное оружие, и уныло проконстатировал:
– Нет, тут надо как-то по-другому…
– Вот что, надо мне туда протиснуться – решил шеф. – Давайте, как-нибудь посторонитесь.
– Что это вы придумали, господин Огрунхай? – поинтересовалась девушка.
– Да уж ничего гениального, поверь. Тут грубая сила нужна, – туманно объяснил орк. Впрочем, я его понял, и согласился – тут действительно нужна грубая сила, и еще виртуозное владение топором. Хотя лучше всего, если бы тут был гном с киркой. Ему было бы удобнее.
С кряхтением и руганью, шеф перебрался вперед. Посмотрел внимательно на те места, где паутинки крепились к камню, и начал методично обкалывать породу. Паутинки стали провисать одна за другой, через несколько минут возле пола пещеры болталась уже целая гроздь камушков на почти невидимых нитях. Проход был освобожден довольно быстро, и шеф готов был двигаться дальше, но гоблин его остановил:
– Подожди, шеф. Давай ты ее до конца освободишь?
– Зачем? Тебе места мало? – раздраженно поинтересовался наш командир.
– Мы ее с собой заберем. Вдруг пригодится? – пояснил гоблин.
Шеф признал справедливость замечания, и даже высказал одобрение умственным способностям коллеги:
– Соображаешь, зеленый. Хорошая штука будет, только как бы самим не покалечиться.
Еще через несколько минут все было готово. Паутина вместе с кусками камня, к которым были прикреплены нити, лежала на полу. Шеф аккуратно, стараясь не дотрагиваться руками до нитей, собрал ее и передал назад, гоблину:
– Смотри, не отчекрыж себе чего-нибудь, – напутствовал он.
Гоблин обещал поберечься. Мы двинулись дальше тем же порядком, что шли раньше – впереди крысодлак, за ним леди Игульфрид, следом я, Ханыга, шеф, а за нами все остальные. Мы посчитали, что так будет надежнее всего – крысодлак и ведьма вернее всего могут почувствовать близкую опасность, а я, в случае чего – правильно на нее отреагировать. Я пытался выйти вперед, но мне не дали, и это чуть не привело к потере девушки. Мы не отошли от паутины даже на десять шагов, когда послышался легкий треск. Девушка уставилась на обломки небольшой сухой веточки у себя под ногой, а я рванулся вперед, и изо всех сил ее толкнул – каким образом я догадался о том, что сейчас будет, я и сам не знаю. В следующее мгновение все вокруг затрещало и заскрипело, а я постарался быстро прочесть отходную молитву, потому что сам я находился как раз под большим валуном, который теперь быстро сползал на меня откуда-то сбоку. Я попытался выскользнуть, но валун был слишком большим, а сам я не успевал уже набрать скорость – весь импульс передал леди. Но прощался с жизнью я преждевременно. В тот момент, когда меня уже начало пригибать к полу, все замерло. Камень, за самый его край держал шеф – я видел только его ладони. И из-под ногтей у него текла кровь от напряжения:
