Врач рассказал мне следующую историю: княжна Б., девочка четырнадцати лет, дочь богатых родителей, оставалась в Крыму, когда ее внезапно поразил паралич. Мой собеседник осмотрел ее, но он ничего не мог сделать. Тогда вызывали врачей из Санкт-Петербурга, Берлина и Парижа, попробовали многие методы лечения, но все безрезультатно, и медики потеряли надежду на исцеление. Потом мой друг решил, что можно обратиться к гипнотизеру, поэтому он отправился к родителям девочки, чтобы дать им совет. К его удивлению, он обнаружил, что родители отправились в Кронштадт, взяв с собой свою дочь. Через два дня после этого его пригласили поехать к его бывшей пациентке, и он с радостью узнал, что она нормально ходит. Это было более пятнадцати лет назад, и исцеление оказалось постоянным. Сейчас она замужняя женщина с маленькими детьми. Человек, о котором идет речь, является лютеранином, врачом, и он говорит, что сила отца Иоанна только в гипнозе. Я, в свою очередь, больше склоняюсь к тому, что он лечит верой, как древние апостолы. Многие люди боятся отца Иоанна, и о нем существует много любопытных историй. Говорят, что у него нет сочувствия, никаких чувств ни для кого, кроме людей из греческой церкви. Он не всегда спасает, как показывает следующая история. Молодой человек заболел, и его врач распознал болезнь сердца, которая была неизлечимой. Этот человек проехал большое расстояние, чтобы увидеть отца Иоанна, который сообщил этому человеку откровенно, что его не спасти. Он сказал, что даст ему небольшой подарок, который он должен был открыть в определенный день. «В то же утро, — продолжал он, — вы получите по почте от меня еще один подарок». Отец Иоанн вышел из комнаты и вернулся с посылкой, которую он вручил больному со строгим наказом отложить эту посылку до определенной даты. Затем он помолился с бедным страдальцем и отослал его. Утром назначенного дня молодой человек открыл посылку и обнаружил, что в ней саван. Он был очень шокирован и все еще держал ужасный подарок в руке, когда ему передали обещанную вторую посылку. Он с нетерпением открыл ее и нашел внутри поминальные свечи — так в России называются свечи, которые зажигают вокруг тела. Несчастный молодой человек упал мертвым. Это, безусловно, жестокое злоупотребление своей властью. Я больше не видела отца Иоанна.
Мы отбыли из Кронштадта на красивой яхте «Штандарт». Она размером с океанский лайнер и управляется экипажем из пятисот человек. За нами последовала «Полярная звезда»
[181] в качестве эскорта. Именно на этой яхте император совершил свое путешествие по всему миру, когда он был царевичем.
Было дано указание, что в случае тумана, который очень часто появляется в Балтийском море, оба судна должны идти с половиной крейсерской скорости. Начался туман, и «Штандарт» сбавил ход, но «Полярная звезда» этого не сделала. Она быстро настигла нас и была в нескольких дюймах от нашей кормы, прежде чем ее заметили. На борту обоих судов было большое волнение, и каждое из них быстро совершило маневр в разные стороны. «Полярная звезда» прошла мимо нас так близко, что мы могли пожать экипажу руки. Остальная часть нашего рейса прошла без приключений.
В порту Копенгагена нас встретил старый король Дании, тогдашняя принцесса Уэльская Виктория, король Греции и многие другие люди из правящей семьи. Мы поехали в замок Бернсторф, недалеко от Копенгагена. Это очень маленькая резиденция, и была она сильно переполнена. Существует при ней крошечный парк и розарий, который посадила покойная королева.
Принцесса Виктория восхищалась своими маленькими кузенами, и они, со своей стороны, проявляли большую привязанность к «тете Тории», как они ее всегда называли. Действительно, три маленькие девочки были предметом обожания всей семьи. Принцесса Уэльская спала в соседней комнате со мной.
В Копенгагене делают действительно красивый фарфор. Каждая чашка или тарелка расписана художниками и не похожа на другие. По большей части фарфор белый и синий, и каждый человек удивляется разнообразию узоров, которые могут быть выполнены с использованием только этих цветов. Я не видела нищеты в Копенгагене, но не видела и роскоши. Люди, насколько я могла судить, были хорошо образованы, и многие из них, даже среди слуг, говорили на датском, английском или немецком. Они, похоже, не стыдятся и не боятся работы, и они очень хорошие агрономы и садоводы.
Мы провели около шестнадцати дней в Дании, затем отправились в Киль, чтобы посетить сестру императрицы, принцессу Ирену
[182]. В это время у нее было двое детей. Киль — довольно грязный, очень оживленный маленький городок с процветающим портом. Есть, однако, красивые магазины. Если вы спросите у кильца, что вы можете купить в качестве сувенира, он всегда будет предлагать копченую и вяленую рыбу. Эта рыба — основной товар, а также есть фабрика, на которой работают несколько сотен человек. Рыба очень ценится по всей Германии.
Мы пробыли два дня в Киле, а затем отправились на поезде в Дармштадт или, скорее, в Вольфсгартен. По пути я заметила поля шафрана, и мне сказали, что выращивание шафрана представляет собой важную торговую отрасль на юге Германии. Мы были встречены на станции в Вольфсгартене великим князем и герцогиней Гессенской и их маленькой дочерью, принцессой Эллой, и сестрой герцогини, кронпринцессой Румынии, очень красивой женщиной. Маленькой принцессе Элле было тогда четыре года, она была милая и симпатичная, с широкими серо-голубыми глазами и темными волосами. Она была похожа на мать не только лицом, но и манерами. Она очень интересовалась своими двоюродными родственницами и положила в их комнаты свои игрушки, и скоро все они стали отличными друзьями. Ей очень хотелось, чтобы у нее была сестра, и она умоляла, чтобы великую княгиню Татьяну усыновили ее родители. Она сказала, что мы не будем скучать по ней так, как будут Ольга и маленькая Мария. Когда эта попытка провалилась, она поспрашивала о младенцах и пришла к выводу, что она и мисс У. легко справятся с заботой о Марии. Она внимательно следила за тем, как малютку переодевали, пока не решила, что овладела этим искусством. Затем она попросила свою тетю о том, чтобы дать ребенка ей, и, конечно, ей отказали. Тогда она попробовала хитрость и постоянно уверяла нас, что это очень уродливый ребенок, и нам было бы намного легче без этой глупой мелочи. Наконец она подумала, что достигла цели, и предположила, что, поскольку ребенок был настолько ужасен, я должна выбросить его!
Маргарет Игер с детьми царской семьи. 1898 г.
Мы провели около шести или семи очень счастливых недель в Вольфсгартене и наслаждались многими простыми радостями. Мы дважды ездили в Дармштадт, пили чай во дворце и ходили за покупками с детьми. Дармштадт — это хорошо построенный город с чистыми открытыми улицами и прекрасными магазинами. Мы привели детей в магазин игрушек, сказали им, что они могут выбрать то, что им нравится, для себя, а также для близких и друзей. Ольга посмотрела на игрушки и наконец выбрала самое маленькое, что могла найти, и вежливо сказала: «Большое вам спасибо». Тщетно продавцы показали ей более привлекательные игрушки; она всегда отвечала: «Нет, спасибо, я не хочу это брать». Я отвела ее в сторону и спросила, почему она не купит игрушки. Я сказала, что людям будет очень грустно, если она не возьмет больше и что она не сможет покинуть магазин, не купив еще что-нибудь. Но она возразила: «Но красивые игрушки принадлежат другим маленьким девочкам, я уверена, и думаю, им было бы грустно, если бы они пришли сюда и обнаружили, что мы взяли игрушки, пока их не было». Я объяснила ей, и после этого дети набрали много подарков.
