— Ну, ладно. Что вы еще хотели узнать от меня? Разве я не сказал вам, что отвез сеньориту к маркизу де Монтелимару? Кажется, этого достаточно.
— Но куда? — спросил Буттафуоко.
— Черт возьми!.. Да в его дворец!..
— С какой целью?
— А!.. Не могу знать тайны моего хозяина, — ответил Арамехо. — Мне приказали, и я безоговорочно подчинился. Может быть, мой компаньон больше знает.
— Придет и его черед. А теперь дай мне еще одно разъяснение.
— Других разъяснений у меня не будет.
— Почему ты нас провоцировал и напал на нас возле посады «Рио-Верде»?
— Потому что получил приказ попытаться заколоть вас.
— Значит, ты нас знал?
— Мы шли по вашим следам сразу же после вашего ухода из таверны «Эль Моро», — ответил дуэлянт.
— И ты считал себя достаточно сильным, чтобы отправить нас на тот свет, даже не оставив времени на получение паспорта у нашего дружка Вельзевула?
[35] — спросил Мендоса.
— Я надеялся и, как вы видели, обманулся, потому что пропустил очень хитрый укол, который всего на волосок отделил меня от потустороннего мира.
— Перейдем к допросу мессера Пфиффера, — сказал гасконец. — Он должен знать побольше этого дерзкого забияки.
Фламандец иронично усмехнулся, даже не дав себе труда опровергнуть эти слова. Страшный гасконец, не спускавший с него глаз, взорвался словно граната:
— Эгей, приятель! — крикнул он. — Не смейтесь в усы в нашем присутствии, все бури Франции и Испании вам в глотку!.. Если вы намерены отделаться от нас шуточками, то предупреждаю вас, что это может закончиться плачевно. Риос, зажги-ка огонь и согрей воду в большой кастрюле. Дождись, чтобы она вскипела. И так как этот самый Пфиффер пил у меня херес, аликанте и агуардьенте, ничего не заплатив, то, если он не будет отвечать на вопросы, мы заставим его проглотить полную бутылку кипятка и сварим его кишки.
— Будь милосердным!.. — выдавил из себя Мендоса, с трудом удерживаясь от смеха. — Этот дон Баррехо стал кровожаднее людоеда!..
— За дело, Риос! — скомандовал гасконец. — Ну а теперь, сеньор Буттафуоко, задавайте свои вопросы. Я буду наблюдать за этим Пфиффером, и горе ему, если он обманет.
Лицо фламандца потемнело. Он бросил на Буттафуоко беспокойный взгляд и спросил дрожащим голосом:
— Так что фы теперь хотели знать от меня? Я никоим образом не сфязан с похищением сеньориты.
— Ты должен знать больше своего товарища, — сказал Буттафуоко, — и я надеюсь вытянуть из тебя ценные для нас информации. Маркиза де Монтелимара предупредили о нашем прибытии в Панаму?
— Та, — ответил фламандец, терроризованный пронизывающим взглядом гасконца.
— Откуда?
— У фас был еще отин спутник?
— Да, этот человек долгие годы служил великому касику Дарьена; он оставил нас, прежде чем мы высадились на континент.
— И кута он толжен был поехать? — с небольшой иронией спросил фламандец.
— Он отправился на Дарьен, чтобы сообщить тамошним племенам о скором прибытии сеньориты.
— Или же тайком приехать ф Панаму и фытать фас?
— Что ты сказал? — в один голос удивились Буттафуоко и Мендоса, пораженные в самое сердце таким неожиданным открытием.
— Прафту, — серьезно сказал мастер Арнольдо. — Этот челофек толжен был знать, что маркиз те Монтелимар тафно поставил себе цель: зафлатеть сокрофищами феликого касика; он претал фас за третью толю богатстфа.
— Ах, проклятый пес!.. — взорвался Мендоса. — А я-то считал его почтенным буканьером!.. Теперь мне все ясно.
— И мне ясно, что наследство касика в опасности, — вторил ему дон Баррехо. — Эх, этот Монтелимар умеет отлично вести свои дела!
— Не ожидал я такого удара, — сказал Буттафуоко, казавшийся потрясенным. — Я бы никогда не предположил, что старый буканьер способен на подобную измену. Правда, негодяи всегда были в наших рядах!..
— Что же мы теперь будем делать, сеньор Буттафуоко? — спросил баск.
— Не стоит терять голову из-за такой малости, — ответил буканьер. — Этот человек может быть очень опасен, но я полагаю, что он еще не добрался до Дарьена. И потом, без присутствия графини ди Вентимилья никто ничего не сможет сделать.
— Но она же в руках маркиза, сеньор Буттафуоко, — напомнил гасконец.
— Однако они еще не выступили.
— Кто про это знает?
— О!.. Сеньор Арнольдо, — нахмурился Буттафуоко, — вы можете рассказать нам много других очень интересных вещей. Дон Баррехо, приготовьте несколько бутылок кипятка.
— Я их уже залил целый десяток, — ответил гасконец. — Риос напрасно времени не терял.
— Тогда приступим, мессер Арнольдо.
Лицо у несчастного фламандца приобрело землистый цвет, тогда как его сотоварищ ухмылялся в усы.
— Чем я еще могу быть фам полезен? — пробормотал фламандец.
— Когда маркиз отправится на Дарьен? Вы должны это знать.
— Как только на перешейке соберется тостаточное количестфо испанских фойск, — ответил фламандец. — С незафисимостью Тарьена бутет покончено.
— А графиня?
— Я знаю только, что сеньор маркиз оттаст распоряжения ф сфое фремя, потому что ее перефезут на галеоне
[36] через несколько нетель в бухту Тэфита, чтобы уберечь ее от толгого и трутного путешестфия по суше.
— Как называется галеон? Ты это должен знать, потому что ты в курсе всех дел твоего хозяина.
— «Сан-Хуан».
— Он уже прибыл в порт?
— Еще нет; его штут из Перу с грузом золотых слиткоф.
— Очень хорошая весть для флибустьеров Равено, — пробормотал Мендоса. — Ах!.. Если бы можно было приложить туда руки, вот это было бы дельце! Возьмем его на заметку.
— Дон Баррехо, — сказал Буттафуоко, — запомните название этого галеона.
— Оно вошло мне в мозг железным гвоздем длиной с мою драгинассу, — ответил гасконец.
— Ну а сейчас на время оставим в покое этих людей, — продолжил буканьер. — Мы узнали у них больше, чем надеялись. Пойдемте, друзья.
