Достижения: все еще не попалась.
Спать на голой земле – сомнительное удовольствие.
– Майя!
Голос похож на голос Михаэля.
Я встрепенулась, но не спешила покидать свое укрытие.
– Майя!
Михаэль выскочил на берег.
– Майя!
– Я здесь! – получился тихий писк.
Я выбежала и бросилась ему навстречу:
– Ты вернулся!
Мы бежали друг к другу, раскинув руки, и обнялись так, как будто прошло не три дня, а три столетия.
– Ты прячешься. Кто был в доме?
– Шанталь привела того деда, который сидел со мной рядом на торжественном обеде, и еще всяких ужасных людей. Душегубов каких-то.
Откуда я слово такое взяла?
– Они хотели меня увезти к деду этому. Забыла, как его… Он все разорялся, что меня нужно отшлифовать и научить. И ты бы ничего сделать не смог. А Шанталь говорила что-то про доступ в дом. А я купалась, и меня там не было.
Рассказ получался сумбурным.
– Я за деревом пряталась, а они по дорожке шли, я просила у Вутика, чтобы меня не нашли. И все хорошо. Ты вернулся.
От избытка чувств на глаза навернулись слезы.
– Ты у меня не ведьма, а сокровище. И зачем тебе Тур Ариен, когда ты и так обвела всех вокруг пальца? Ох, Майя.
– Они в другой твой дом собирались. Думали, я там. Ушли, но я боялась возвращаться. Вдруг они бы меня нашли? А как у тебя дела?
– Пойдем в дом. Придется разобраться.
Мне понравилось то, как он это сказал. Очень яростно. Надеюсь, Шанталь получит.
Михаэль переместился разбираться, а я осталась дома. Медленно потянулись часы ожидания. Меня мучило любопытство, и, чтобы себя занять, я вернулась к браслетам и рисованию рун в воздухе. Терпение и труд все перетрут. Хотя я бы с удовольствием послушала, что же Котик скажет Шанталь.
Когда за окном начало темнеть, я заволновалась. Стало казаться, что Михаэля уже самого забрали в школу этого старого лутадора с целью «довоспитывать». Или еще хуже: эти двое насели на него и убедили неизвестно в чем.
– Михаэль, это унизительно! Я не буду этого делать! – донеслось со двора.
Ого! Похоже, Котик вернулся вместе с Шанталь. Бойтесь своих желаний, они исполняются!
– Хорошо! Не смею вас задерживать.
– Но Михаэль! Только подумай, кто она и кто я! И вообще! Не понимаю, почему ты так остро реагируешь…
– Потому что она моя жена. А значит, не является ведьмой. С чего ты решила, что можешь забрать ее? Тем более в ту самую школу!
– Жена?! – взвизгнула Шанталь. – Вот об этом и речь! Лутадоры не женятся!
– Это не запрещено.
– Потому что никому такое в голову не придет! Рядом с тобой должна находиться достойная ведьма. Так принято!
– Мы больше не будем это обсуждать. Никогда.
Михаэль распахнул дверь в комнату, где сидела я. Шанталь замешкалась на пороге. Она была сильно взволнована, даже из прически выбилось несколько прядей.
– Но это же абсурд! Михаэль!
Она растерянно оглянулась. С большим успехом Шанталь могла бы обратиться к стене. Лутадор был непреклонен. Нет, в нем не наблюдалось никакой агрессии. Но энергия, которая от него исходила, несколько пугала. Холодная жесткая сила.
Что же он потребовал от Шанталь?
– Ладно, – сдалась та после непродолжительной внутренней борьбы. – Я клянусь, что не стану пытаться превратить Майю в настоящую ведьму и не стану ее учить чему-либо без твоего разрешения, Михаэль.
Он кивнул.
Шанталь замялась, каждое слово давалось ей с трудом:
– Не стану учить ничему без ее согласия тоже. Клянусь, что не совершу того, что может навредить Майе…
Говорила она минут пять, не меньше. И чем дальше, тем больше злилась. Михаэль, наоборот, с каждой минутой становился все довольнее. Мне даже показалось, что он улыбнется, но нет. Сохранял серьезность.
– Майя! Шанталь принесла клятву! – торжественно сказал Михаэль.
Я едва не рассмеялась.
– Михаэль, а можно с тобой поговорить? – И добавила: – Возможно, даже в переговорке.
– Где? – не понял он.
Ну не объяснять же ему, что так выражался один из замов моего бывшего начальника? Когда он к кому-то подходил и говорил постным голосом, посверкивая очечками в тонкой золотой оправе: «Нужно поговорить. Возможно, даже в переговорке», – это был сигнал, что дело серьезное. А если добавлял: «Сейчас», – то все, тушите свет.
– Наедине.
Когда мы вышли, я удостоверилась, что дверь плотно закрыта, и сказала:
– Михаэль, я совсем не верю Шанталь.
Котик задумался.
– Она же поклялась!
Похоже, он серьезно. Я вздохнула. Стоило невероятных усилий не завопить во весь голос. Шанталь поклялась. Прямо камень с души. Она пообещала! Конечно!
– Пожалуйста, забери у нее доступ в дом, мне так будет спокойнее. Я тебя очень прошу. Понимаешь, после того как я увидела, что из окна торчит какой-то мужик, а по дворику бегает куча людей, которые ищут меня… Даже если она принесет три клятвы, я не смогу этого забыть. Михаэль, ключи у нее лучше забрать и повесить замок амбарный…
Я подняла сжатые в кулаки ладони и приставила их друг к другу, чтобы продемонстрировать размер замка.
Муж кивнул:
– Справедливо.
Мы вернулись. Шанталь стояла совершенно неподвижно. Она обожгла меня взглядом, полным такой ненависти, что я с трудом подавила желание спрятаться за спину Михаэля. Но взрослые люди так себя не ведут.
– Я забираю у тебя доступ в мои владения. Ты не можешь больше появляться здесь или в другом доме, не спросив разрешения у меня или моей жены.
Понятно? Ведьма!
Похоже, Шанталь заметила тень победоносной улыбки у меня на лице. Нечего ей здесь делать.
– Хорошо, – кротко сказала она, опустив глаза в пол.
Но на этом Михаэль не остановился:
– Ты перешла все мыслимые границы, ведьзмина Шанталь, – тихо сказал он. – Как лутадор, я не могу это так просто оставить. Раз ты не знаешь, куда приложить свои силы, я их ограничу.
– Что? Тебе мало, что я унизилась перед… этой… дала клятву? По ее милости я теперь не могу увидеть своего сына!
Сейчас Шанталь выглядела напуганной. Видно, ожидала, что ей все сойдет с рук. А во мне проснулась какая-то кровожадность.
– Ведьзмина Шанталь, отныне тебе разрешено колдовать только на уроках в своей школе.
Я думала, случится взрыв. Но ведьма стояла гордая и бледная, кусала губы. Видно, не ожидала такого исхода, оттого и выглядела как человек, у которого выбили почву из-под ног. Но мне не было ее жаль. Совсем. На мой взгляд, последствия за ее отвратительное предательство (а как еще назвать поступок) были не слишком серьезными.
