И Фафхрд внезапно взлетел в воздух, становясь все тоньше и меньше, пока наконец не потерялся в солнечных лучах.
А Мышелов, не успев сделать и шага, начал уменьшаться, и вскоре его рост был уже меньше фута, то есть как раз соответствовал росту Хисвет – хоть спящей, хоть бодрствующей. Мышелов нырнул в ближайшую крысиную нору и был таков.
И сделать это оказалось проще, чем рассказать об этом, поскольку Невон был всего лишь пузырем, поднявшимся из вод вечности.
Два героя провели отличные деньки со своими подругами.
– Уж и не знаю, почему я все это делаю, – слегка шепелявя, сказала Хисвет, нежно касаясь тела Мышелова, когда они без сил лежали рядышком на шелковых простынях, – должно быть потому, что ненавижу тебя.
– Приятное и даже достойное героя начало, – признала Фрикс, очутившись в сходной ситуации наедине с Фафхрдом. – Это вообще мой пунктик – развлекаться время от времени с тупыми тварями. Кое-кто мог бы даже назвать это слабостью королевы воздуха.
Отпуск закончился, Фафхрд и Мышелов магическим образом вернулись в Ланкмар, одновременно очутившись на Дешевой улице, неподалеку от тесного и с виду грязноватого жилища портного Наттика Гибкие Пальцы. Мышелов уже обрел свой обычный рост.
– Ты неплохо загорел, – заметил он, взглянув на друга.
– Обожжен пространством, – поправил его Фафхрд. – Фрикс живет воистину в далеких краях. Но ты, старина, теперь даже бледнее, чем прежде.
– Вот видишь, что могут сделать с внешностью мужчины три дня, проведенные под землей, – ответил Мышелов. – Пойдем-ка выпьем в «Серебряном Угре».
А Нингобль в своей пещере поблизости от Илтхмара и Шильба в своей бродячей хижине в Великой Соленой Топи улыбнулись, хотя этим улыбкам и недоставало некоторых деталей для того, чтобы их можно было заметить со стороны. Они знали, что теперь их подопечные еще кое-что им задолжали.
Приманка
Фафхрд-северянин в своих грезах видел огромный холм золота.
Серый Мышелов в силу свойственной южанам практичности мечтал о кучке бриллиантов. Он не возражал бы даже, если бы дело шло о камнях с желтоватым оттенком, но ведь и тогда его сверкающая огнями кучка стоила бы куда больше, чем блестящая гора Фафхрда.
Откуда он узнал, что именно грезится Фафхрду, осталось тайной для всех живых существ мира Невона, кроме разве что Шильбы Безглазоликого да Нингобля Семиокого – наставников соответственно Мышелова и Фафхрда. Возможно, сработали механизмы мощного глубинного подсознания, не раз выручавшего их обоих.
Они проснулись одновременно, но Фафхрд перешел в состояние бодрствования чуть медленнее; он сел на постели.
Его внимание привлек некий предмет, который устроился на равном расстоянии от их коек. Он весил примерно восемьдесят фунтов, был около четырех футов и восьми дюймов высотой, с его головы ниспадали длинные, прямые черные волосы, а кожа цвета слоновой кости и линии тела вызывали в памяти лучшую из шахматных фигурок Царя Царей, вырезанных из лунного камня. На первый взгляд ей можно было дать тринадцать, но ее губы, изогнутые в улыбке, способной свести с ума любого, наводили на мысль о семнадцати, а сверкающие, глубоко посаженные глаза обладали первозданной голубизной Ледяного Века. Естественно, она была совершенно голая.
– Она моя! – заявил Серый Мышелов, готовый, как всегда, в любую минуту обнажить свое оружие.
– Нет, моя! – почти одновременно с ним воскликнул Фафхрд, однако его «нет» отчасти служило признанием того, что Мышелов опередил его или, по крайней мере, мог опередить.
– Я принадлежу лишь самой себе и никому больше, кроме разве что двух или трех мужественных полудемонов, – парировала ослепительно обнаженная девушка, посылая каждому из них по самому сладострастному взгляду.
– Я готов с тобой драться за нее, – заявил Мышелов.
– А я – с тобой, – ответил Фафхрд, не спеша вытаскивая Серый Прутик из ножен, лежавших рядом с его койкой.
Мышелов также извлек из ножен, сшитых из крысиных шкур, свой Скальпель.
Теперь оба героя поднялись с кроватей.
В этот момент позади девушки появились еще два действующих лица – они возникли прямо из воздуха, как бы сгустившегося. Оба были ростом по меньшей мере девять футов. Им даже пришлось пригнуться, чтобы не расшибить головы о потолок. Паутина тут же повисла на их острых ушах. Тот, что стоял ближе к Мышелову, был черным, как сварочная сталь. Он молниеносно выхватил меч.
Одновременно меч второго пришельца – белого, как старые кости, – сверкнул серебром – так сверкает сталь, покрытая тонким слоем олова.
Девятифутовый противник Мышелова попытался нанести сокрушительный удар по макушке героя. Мышелов парировал удар из первой позиции, и оружие его противника со свистом отлетело влево. А Мышелов, изящно взмахнув Скальпелем, снес черную голову демона, и та с оглушительным грохотом свалилась на пол.
Белый ифрит, напавший на Фафхрда, приготовился применить нисходящий удар. Но северянин, сделав своим мечом замысловатое движение против часовой стрелки, пронзил демона насквозь, и серебряный меч, падая, просвистел у правого виска Фафхрда на расстоянии волоса.
Злобно топнув босой пяткой, нимфетка растаяла в воздухе, а может быть, просто отправилась в преддверие ада.
Мышелов хотел обтереть меч о простыню со своей постели, но обнаружил, что в этом нет необходимости. Он пожал плечами.
– Ох и не повезло же тебе, приятель, – сказал он с печальною усмешкой. – Теперь тебе не удастся насладиться милой крошкой, пока она резвится на груде твоего золота.
Фафхрд шагнул было к своей постели, чтобы протереть клинок Серого Прутика, но заметил, что на нем нет крови. Он нахмурился.
– Тебе пришлось куда хуже, лучший из друзей, – посочувствовал он Мышелову. – Теперь ты не можешь и мечтать о том, как овладел бы ею на своей куче бриллиантов, а она бы корчилась и извивалась от страсти, а блеск сверкающих камней отражался на ее бледном теле!
– Откуда ты знаешь, чертов извращенец, что я видел во сне бриллианты? – рявкнул Мышелов.
– А откуда я знаю? – задумчиво пробормотал Фафхрд. Наконец он подыскал подходящий ответ:
– Наверное, оттуда же, откуда ты узнал, что мне снилось золото.
В этот момент оба невообразимо длинных трупа исчезли, прихватив и свои отсеченные головы.
Фафхрд проницательно заметил:
– Мышелов, я начинаю думать, что к этой нашей утренней заварушке причастны сверхъестественные силы!
– Или это была галлюцинация, о гигант мысли! – раздраженно бросил Мышелов.
– Это вряд ли, – возразил Фафхрд. – Взгляни-ка, здесь осталось их оружие!
– И правда, – признал свою ошибку Мышелов, жадно впиваясь взглядом в черный и серебристый клинки, лежавшие на полу. – За них, пожалуй, немало дадут на Дворе Чудес.
