— А я тебя должна бить? — уточнила она.
— Я хотел спросить, у тебя натуральная или искусственная… ну эта… самая выдающаяся часть, вот…
Теперь настало время удивляться Аделине.
— Вот ты о чем! Какие же вы все, мужики, одинаковые! А еще говоришь, что думаешь не о том. Да все о том, только с другой стороны зашел. Конечно же, у меня все искусственное — и глаза, и волосы, и зубы на протезах, а еще нога отстегивается, — ответила Ада и отвернулась к окну.
— Я обидел тебя? — забеспокоился Карасёв.
— Я давно перестала обижаться. Кстати, вон рынок. Остановись, пойдем прибарахлимся.
— Мы оставили машину на платной стоянке, но боюсь, в таком виде нас на парковку не пустят, — отметил Дмитрий, разглядывая себя и Аделину. — У тебя странное представление о том, как одеваются люди в деревне. Ты считаешь, в таком прикиде мы сойдем за своих?
— Да, я уверена в этом! — ответила Аделина и покрутилась перед Дмитрием. — Смотри! Класс!
Аделина купила цветастое балахонистое платье, которое совсем не подчеркивало ее фигуру, хотя большую грудь все равно было не скрыть. Из-под платья трогательно торчали длинные ноги в сандалиях. Волосы Ада заплела в косу, а на лице был минимум косметики, и оно казалась совсем детским и наивным.
— Тебе не хватает коромысла и венка из одуванчиков, — усмехнулся Дима. — Но всё равно видно, что ты городская штучка, и маникюр, и лицо такое…
— Зато вот тебе одежонка подошла на все сто процентов!
Дима хмуро осмотрел мешковатые брюки и джемпер с пестрым узором. Одежда была вроде как новая, но выглядела так, словно в ней уже отходила не одна дюжина людей, что говорило о «высоком» качестве ткани и пошива. На ноги Ада ему прикупила дешевые кроссовки из кожзаменителя. Дима уже сейчас понял, что далеко он в них не уйдет.
— Можно я оставлю хотя бы обувь? — попросил Дмитрий. — Все-таки я… хожу с палкой, в этих кроссовках я буду сильнее хромать.
Но наткнулся на стену непонимания.
— С ума сошел — к твоему образу ботинки за двадцать штук! И часы снимай, и трость свою дорогущую убери — всё прячь в багажник». Костыль! — округлила глаза Аделина.
— Что?! — испугался Дмитрий. — Какой костыль?
— Обычный! Вон в аптеке в витрине стоит.
— Не надо мне никаких костылей! Я тебе не Кот Базилио!
— Как хочешь. Мое дело предложить. Для тебя же стараюсь.
— Я вижу, — буркнул Дима, с удовольствием сбрасывая кроссовки в багажник. — Так поведу…
— Эх, пробежаться бы босиком по росе, — пропела Ада и впорхнула на свое место. Широкий подол задрался, обнажая стройные ноги.
«Что же я все время не туда пялюсь?» — недоумевал Дмитрий, у которого даже ладони вспотели.
Аделина перехватила его взгляд.
— Тоже искусственные. Видишь, пластмасса? — И Аделина положила ногу на руль.
— Давай договоримся, что если мы коллеги и у нас серьезная работа, то вот без этих твоих штучек. Это ты со своими пацанами Мишами-Федями резвись. — Карасёв скинул ее ногу с руля, и «БМВ» плавно тронулся с места.
Наперерез им побежал самоотверженный охранник, отчаянно жестикулируя, чтобы остановить машину. Дима опустил стекло и выглянул из окна.
— В чем дело, самоубийца?
— Я извиняюсь, а документики ваши на машину посмотреть можно? — спросил охранник.
— Начинается. А ты что, инспектор дорожной полиции? Твое дело — вон, машины охранять! — проворчал Дмитрий, поняв, что документы остались в багажнике, в кармане пиджака.
— Так я вот… и охраняю, — ответил мужчина.
Дима вздохнул, открыл дверцу и вышел. Увидев водителя в носках, парень совсем растерялся. Ада тихонько хихикала. Карасёв обошел машину, достал документы и протянул бдительному охраннику.
— Извините. Я, видимо, вас пропустил, или вы как-то по-другому выглядели.
— Так мы на рынок приехали. Вот отоварились. — Дима оттянул джемпер и думал, что он со свистом вернется на место. Наивный. Джемпер так и остался вытянутым пузырем.
— Еще раз извините, — кивнул ему охранник.
Дмитрий почему-то решил, что он, скорее всего, бывший военный.
— Молодец! — похвалил он охранника и сел в машину.
Аделина уже смеялась в голос.
— Отоварились, — передразнила она Карасёва.
— Смейся-смейся! Я из-за тебя в такое идиотское положение впервые попал!
До места они домчались достаточно быстро. Не доезжая деревни, Дмитрий остановил машину, натянул ненавистные кроссовки, и они пошли в Малинки. Дима старался идти ровно, но все равно хромота давала о себе знать.
— Обопрись на меня, — суетилась рядом Аделина, путаясь в платье.
— Я тебя сломаю.
— Я крепкая!
— А я еще крепче, — усмехнулся Дмитрий.
Дальше началось самое интересное. Малинки оказались вовсе и не деревней, а коттеджным поселком с развитой инфраструктурой, где жили богатые люди.
Увидев странную парочку, охранник на въезде сначала напрягся, но тут же расслабился.
— Аниматоры в двадцать шестой дом? — спросил он.
Растерявшаяся Аделина кивнула.
— Проходите прямо, направо и еще раз прямо почти до конца, — сказал охранник и потерял к ним всяческий интерес.
— Мы выглядим клоунами, ты заметила? — приблизился к уху Аделины Дмитрий. — Все в стиле, только я не уверен, что именно про этот стиль ты говорила.
— Язви-язви, — покосилась на него Аделина, — мы как бы в деревенском образе.
— Ага! Только это не деревня, а элитный поселок коттеджного типа, а в остальном все путем…
— Дом двадцать шесть? — переспросила Ада. — Так нам туда и надо. Я не верю в такие совпадения. Это судьба!
— А завалить, выражаясь твоим языком, двух бедолаг — тоже судьба? — предположил Дмитрий.
— Не совсем поняла, — посмотрела на него Ада, подстраиваясь под его тяжелую походку.
— Если в двадцать шестом доме ждут аниматоров, а придем мы, то когда появятся настоящие, их не пропустят. Они поднимут скандал, начнется выяснение, и вскоре станет понятно, что мы самозванцы. Нас начнут искать, да еще и полицию вызовут. А потом, какие из нас аниматоры? Мы что, петь и танцевать умеем?
— Не знаю как ты, господин начальник, но я умею и петь, и танцевать, — ответила Аделина. — И что же нам делать? Возвращаться и убивать артистов при въезде в Малинки — не выход из положения.
— Такой балласт, как я, не умеющий ни петь, ни танцевать, тебе явно не нужен. Я предлагаю где-нибудь спрятаться, подождать, когда кончится ажиотаж, а потом уж и решать.
— А ажиотаж точно будет? — вцепилась ему в руку Ада.
