Глава 2
Дмитрий вошел в нотариальную контору. Он остановился у нужной двери и постучал.
— Войдите! — послышался голос из кабинета.
Дмитрий вошел и остановился на пороге, глядя на пожилую женщину в строгом двубортном темно-синем пиджаке.
— Дмитрий Валерьевич Карасёв? — строго спросила дама, поднимая на него начальственные глаза, отрываясь от бумаг, лежащих на столе.
— Да, это я. Зачем вы меня пригласили?
— Присаживайтесь.
Дмитрий сел и вытянул поврежденную ногу.
— Меня зовут Елена Степановна, я юрист по вопросам наследства. Вы знали Евгения Викторовича Карцева?
Сердце Дмитрия учащенно забилось.
— Да, конечно.
— Кем он вам доводится?
— А это что, допрос? Другом он мне доводится, самым настоящим другом, да и учились мы вместе, — ответил Карасёв.
— Другом… — протянула Елена Степановна и взяла в руки какую-то бумагу. — Вот и Евгений Викторович указал, что вы его друг…
— У нас что, вечер воспоминаний? — уточнил Дмитрий.
— Вы не в цирке, молодой человек, — нахмурилась дама.
— Извините…
— Господин Карцев составил завещание…
— Вот как? — удивился Дмитрий.
— Да. Как ни странно, но я его запомнила.
— И чем же он вам запомнился? — поинтересовался Дмитрий.
— Приятный молодой человек. Почти мальчик, а составил завещание. Такое не очень часто бывает.
— Порой жизнь заставляет думать о смерти.
Дама вздохнула.
— Согласна с вами. Я поинтересовалась, почему он задумался о своей последней воле, а господин Карцев ответил, что занимается опасным делом. Я, конечно, поинтересовалась, каким таким делом, а он ответил, что альпинизмом.
— Всё верно, — кивнул Дмитрий.
— Вы тоже альпинист? — спросила нотариус.
— Было дело, пока не случилось несчастье, — ответил Дмитрий и указал на больную ногу.
— Господин Карцев еще пояснил, что у него несколько дней нехорошие предчувствия, вот он и решил написать завещание. Вы знали об этом? — спросила Елена Степановна.
— Нет, — честно ответил Дмитрий. — Он ничего мне не рассказывал ни о предчувствиях, ни о завещании.
— Всё свое имущество, включающее квартиру, помещение под офис и приличную денежную сумму, Евгений Викторович завещал в равных долях вам и своей двоюродной сестре, госпоже Зайцевой Аделине Алексеевне. Вы с ней знакомы? — Нотариус оторвалась от бумаг и посмотрела на Дмитрия.
— Нет, впервые слышу, что у Евгения была сестра.
— Да, была и есть, — заметила Елена Степановна. — Вы с ней наследники в равных долях.
— Неожиданно.
Елена Степановна помолчала, а потом тихо произнесла:
— С завещанием господина Карцева произошла чудовищная ошибка. Через полгода после гибели господина Карцева к нам в контору пришли двое: молодая женщина, по документам Зайцева Аделина Алексеевна, и мужчина, представившийся Дмитрием Валерьевичем Карасёвым…
Дмитрий насторожился, ожидая продолжения рассказа.
— И не надо на меня так смотреть. Естественно, я не поверила им на слово. Они показали паспорта, а я умею разбираться в документах, уж поверьте мне, — заторопилась нотариус. — И даже сейчас могу поклясться, что документы были настоящие. Я не заподозрила подвоха. На мой взгляд, всё было чисто. Простите, а где были вы в то время? Не мог у вас кто-нибудь позаимствовать паспорт?
— Я полгода был в коме. Теоретически любой человек мог воспользоваться моим паспортом, — пожал плечами Дмитрий. — А к чему сейчас об этом говорить?
— Вам что, всё равно? Сработали мошенники. То, что предназначалось вам, ушло грабителям! Недавно я узнала, что всем имуществом завладела эта самая Аделина Алексеевна, двоюродная сестра вашего друга. Мужчина, который назвался вашим именем, отказался от имущества в ее пользу. Наверное, Зайцева заплатила этому типу за поход к нотариусу. Очень, видать, наглая особа! И раз уж этот факт открылся, можно, конечно, заявить на нее в полицию. Но мой совет — сходите к ней и потребуйте свою долю, пригрозив тюрьмой. Ее контакты я вам дам, — и Елена Степановна зашуршала бумагами.
— Знаете, я не нуждаюсь… Я достаточно зарабатываю, — сказал Карасёв.
— Вот только не надо изображать благородного рыцаря! К тому же это не вам решать и не мне. Завещание — воля человека-заявителя. Если бы ваш друг захотел всё оставить своей родственнице, то и оставил бы. Но половину своего имущества он завещал вам, а значит, так оно и должно быть. И теперь только от вас зависит, накажут ли интриганку.
— Я понял вас и обязательно схожу к этой Аделине, — пообещал Дмитрий. — Самому интересно…
— А я должна покаяться перед вами, — вдруг выдала Елена Степановна.
— Я не священник, — попытался отшутиться Карасёв, но по серьезному взгляду нотариуса понял, что разговор еще не окончен.
— Я сыграла в этом деле малопочтенную роль, — вздохнула Елена Степановна. — Но есть и радостное известие. Конечно, я прошляпила подставу, виновата, но я еще и забыла вручить Карасёву Дмитрию Валерьевичу послание, которое Евгений Викторович Карцев написал в моем присутствии и запечатал в конверт. Слава богу, это послание не попало в руки негодяя. Как послание выпало из папки, ума не приложу. Конверт затерялся в бумагах, и я нашла его недавно, совершенно случайно, разбирая документы для отправки в архив. Я позвонила Зайцевой, чтобы разыскать Карасёва, так как его телефон не отвечал. Но когда я спросила, где могу его найти, Зайцева сначала не поняла, о ком идет речь, а потом попросила больше не беспокоить ее. Эта Аделина Зайцева явно испугалась. Я сразу заподозрила неладное. А теперь, разыскав вас, понимаю, что оказалась права. А искала я вас, чтобы вручить послание, и прошу прощения, — сказала Елена Степановна и протянула Дмитрию конверт. — Извините.
— Благодарю, — улыбнулся Дмитрий и положил конверт в портфель.
Глава 3
Дмитрий заглянул в кабинет директора салона красоты.
— Аделина Алексеевна? — спросил он.
— Я занята, — буркнула женщина, перекладывая на столе какие-то бумаги.
— Я все-таки войду.
Дмитрий прошел в кабинет и, не дожидаясь приглашения, присел на удобный, мягкий стул. С огромным интересом он молча принялся рассматривать Аделину.
Госпожа Зайцева была очень красива — лет тридцати пяти, глаза серо-голубые, светлые волосы подстрижены под каре, ухоженное лицо с безупречным макияжем. Оно и понятно: дама работала в салоне красоты. Об этом напоминал и идеальный маникюр на длинных ногтях. На директоре была светло-кремовая шелковая блузка с большим бантом на впечатляющей груди.
