— Степа? Это Елизавета Павловна. Поздно, знаю…
— Елизавета Павловна, я всегда на службе. А уж вас готов слушать двадцать четыре часа в сутки. Ругаться будете, что Валентин на работе с утра до вечера? — предположил следователь. — Так я ему и сам говорю, что перегибает палку. А он за свое! Ну, вы же его знаете! Чем могу…
— Степа, подожди. Я сейчас не об этом. Хотя это меня тоже волнует. Не знаешь ли ты женщину, с которой мой сын познакомился незадолго до своей свадьбы?
— А зачем вам?
— Пожалуйста, Степан! Она вроде как бывшая актриса, ей за тридцать.
— Да помню я! Она работала в детективном агентстве с моим приятелем. Я узнаю у него, что да как, и позвоню вам, хорошо? Не обещаю, что сегодня…
— Я буду ждать, Степа. Обязательно звони. В любое время, двадцать четыре часа в сутки…
— С Валентином всё в порядке? — на всякий случай уточнил следователь.
— Всё хорошо, если так можно сказать. Сейчас он уже спит.
Бизнес Дмитрия и Аделины развивался успешно. Место расположения салона, который назвали «Ариадна», оказалось очень удачным, так что от клиентов не было отбоя. Сделали косметический ремонт, купили недорогую мебель. Зато на оборудовании, инструментах и средствах ухода за волосами Аделина решила не экономить и выбрала всё самое лучшее. Подбором персонала тоже занималась она.
— Хорошо, что ты в этом понимаешь, — решил Дмитрий.
— Я же говорю, что в этом бизнесе я как рыба в воде.
В зале ожидания поставили мягкие диваны, столик с модными журналами, а также установили фонтанчик и повесили клетку с попугайчиками, от которых клиенты приходили в полный восторг.
Надо отметить, что первые дни работы салона совпали с периодом токсикоза у Ады. Работать с красками для волос она не могла, ее сразу мутило, и делать сложные стрижки тоже было проблематично — отекали ноги, но всё равно иногда на несколько часов она вставала «к станку».
Несмотря на все сложности, Аделина была счастлива, ведь она оказалась в привычном и приятном для себя окружении. В будущем планировали открыть косметический кабинет и даже парфюмерный магазин.
— А еще хорошо бы солярий, — отметил Дмитрий.
— И массажный кабинет, — добавила Аделина.
Аделина очень умело организовала работу салона. Для раскрутки было напечатано множество цветных приглашений, дано объявление по радио, заказаны фирменные конфеты, а также постоянно устраивались рекламные акции со скидками. Например, с девяти до двенадцати часов дня всем пенсионерам скидка пятьдесят процентов или каждая пятая стрижка в подарок, и так далее. Петр занимался хозяйственными делами. На Дмитрии была вся бухгалтерия, а также согласования с санитарно-эпидемиологической службой и другими инстанциями. И это у него получалось намного лучше, чем быть директором детективного агентства.
Посетителей встречала приветливая и улыбчивая Анюта — девушка-администратор. Она помогала выбрать подходящие процедуры, презентовала дополнительные услуги, угощали клиентов чаем или кофе. Анюта особо старательно носила чай в кабинет Дмитрия, смотрела ему в глаза и томно провожала взглядом, когда он проходил мимо. На это все обратили внимание, только Карасёв делал вид, что ничего не замечает.
— Ты прямо как каменный! Девушка сохнет по нему, а он виду не подает, — однажды не выдержала Аделина.
— А я чего?
— Чего, чего… Странные вы, мужики. Не замечаете, кто под носом лежит. Подари цветочки!
— Будет Восьмое марта, всем и подарю! — буркнул Дмитрий.
— Красивая же девушка! Будто солнышко светится. Да другой за счастье принял бы! Пригласи ее в кино, в кафе. На каруселях покрути…
— Я? На каруселях?
— Дима, не тупи! Я сейчас дыроколом в тебя швырну! Ну, не я же!
— А что ему твой дырокол? Он же боксер! — засмеялся Петр.
— Да что вы ко мне прилипли? Она же девочка совсем. Мне под сорок, а ей лет двадцать.
— Двадцать четыре, — уточнила Ада. — Самый репродуктивный возраст. И замуж хочет, — продолжала она убеждать Карасёва.
— Идите вы лесом! Не хочу я жениться!
— А наш здоровый коллектив считает, что пора! — не сдавалась Аделина.
В кабинет Аделины заглянула Анюта.
— Аделина, к вам записалась женщина-пенсионерка. У нас первый раз, — сообщила она. — Я ей сказала, что вы стрижете раз в неделю строго по записи и все процедуры у вас дороже. Предложила пойти к другому мастеру, но она ни в какую. Только к вам!
— Хорошо, — улыбнулась Ада. — Если она пенсионерка, это не значит, что у нее нет денег. Может, у нее сын или дочь богатые?
— Так она уже пришла… Извините, а где Дмитрий?
— Уехал по делам. — Улыбка Аделины стала еще шире. — Скажи клиентке, что я уже иду.
Елизавету Павловну, а это была именно она, провели и усадили перед зеркалом. Она с замиранием сердца ждала Аделину, чтобы увидеть ту, которую до сих пор не мог забыть ее сын.
К ней вышла молодая, элегантная женщина с потрясающей фигурой, в черной узкой юбке и белоснежной блузке, застегнутая до последней пуговички.
— Здравствуйте! — улыбнулась она. — Меня зовут Аделина. А вас как зовут?
Елизавета Павловна растерялась. Она не ожидала, что Аделина будет такой… сногсшибательно красивой.
— Я… это… Елизавета Павловна, — наконец выдавила она.
— Очень приятно! Вы представительная женщина.
— Вы имеете в виду, что громоздкая? — смутилась Елизавета Павловна, которая не была дюймовочкой.
— Я имею в виду, что красоты много не бывает.
— Ну что вы… Вот вы, Аделина, действительно очень хорошенькая, — совершенно искренне восхитилась мама Валентина.
— Спасибо. Как желаете стричься? — спросила Ада, надевая черный фартук, который удивительным образом ей шел.
— Покороче так… поаккуратнее, — ответила Елизавета Павловна.
Аделина внимательно посмотрела на нее, нагнулась, обдав нежным легким цветочным ароматом, и дотронулась до волос.
— Я и подровняю, и уложу, но предлагаю чуть-чуть изменить форму. Сделаем ее более современной. Вы помолодеете лет на десять. Попробуем?
— Интересно, найдется ли хоть одна женщина, которая не захочет стать на десять лет моложе?
— Нет, не найдется! — засмеялась Аделина. — На этом и стоим.
Аделина знала, что желание клиента — закон. Кто-то любил помолчать, углубившись в свои мысли. Кто-то — поболтать о том о сём, и тогда мастер должен любезно поддержать беседу. Так вот, эта крупная седовласая дама, которая задорно щурилась каждый раз, когда говорила, словно пытаясь увидеть, дошли ее слова до собеседника или нет, явно была настроена на общение. Рот у нее просто не закрывался. Она болтала об искусстве, о событиях в мире, о природе, о милом рыжем котенке, который жил в подвале их дома и которого она очень хотела бы взять, но что-то останавливало.
