Аделина уже листала книгу записей.
— Есть телефон? — спросил Степан Ильич.
— Есть, причем домашний, — ответила Аделина.
— Едем! — скомандовал майор. — А вы все пока не расходитесь. Будут новости, сообщу.
— Веселенький денёк, — сказал Дмитрий, глядя на хмурые лица работников парикмахерской. — Давайте, что ли, пиццу закажем.
— Вы меня уволите? — спросила Таня У Аделины.
Аделина только махнула рукой.
— Сейчас не до этого! Я уже начинаю думать, что это место проклятое. В детективном агентстве дела не шли, и сейчас опять началось, просто кошмар какой-то. Надо бы пригласить священника освятить помещение, — вздохнула она.
— Нам бы в друзья этого умного криминалиста, он не даст нас посадить, найдет истинного виновника! — заметила Анюта.
— И эта туда же! — закатил глаза Дмитрий. — Всем было бы хорошо, если бы этот криминалист никогда больше не встречался у нас на пути.
— Почему? Он вполне симпатичный и такими глазами смотрел на Аделину… Впрочем, на нее многие так смотрят, — хихикнула Анюта.
Дмитрий заказал пиццу, которую привезли через пятнадцать минут. Они ее ели, когда вернулись Степан Ильич и Валентин.
— Выяснили, откуда яд в краске? — спросил Дмитрий.
— Выяснили, — вытер пот со лба следователь. — Ой, как много нездоровой еды, которую я так люблю. — Он взял кусок пиццы и принялся смачно жевать. — Иногда диву даешься, на что могут пойти люди из-за денег! И не просто люди, а родственники! Эта Нина Емельяновна жила с великовозрастным сыном Василием сорока пяти лет, который внезапно обрел счастье с Олесей, двадцатилетней девушкой с Украины. Вряд ли девушку прельщал этот спивающийся мужлан, а вот квадратные метры в сталинском доме очень даже манили. Совместная жизнь этой троицы превратилась в ад. Мать пыталась вразумить сына, но куда там. С ночной бабочкой, у которой грудь пятого размера, не поспоришь. В общем, молодуха совсем запудрила Василию мозги. Тогда Нина Емельяновна решила лишить сына квартиры, чтобы открыть ему глаза на то, что без жилплощади от него отвернется и любовь всей его жизни. Олеся подслушала телефонный разговор Нины Емельяновны с подругой, когда та говорила, что на юбилей соберутся все ее знакомые, подруги и оставшиеся родственники и она объявит о том, что составила завещание в пользу дома престарелых. Олеся рассказала об этом Василию, тот ругался и возмущался, но не знал, что делать… Тогда Олеся и намекнула ему, что от бабки надо избавиться. Он сначала не соглашался. И Олеся припугнула, что уйдет от него и он навсегда останется со своей старухой. И Вася сломался. Так как он работал на химическом производстве, у него был допуск к ядам. Они знали, что Нина Емельяновна обязательно будет прихорашиваться к юбилею, и подсыпали яд в краску для волос. Ну случился у старой женщины сердечный приступ? С кем не бывает. Одного эта сладкая парочка не могла предположить, что старушка захочет окрасить волосы в салоне, а уж что там перепутают краску — вообще предвидеть не могли. Каково же было их удивление, когда Нина Емельяновна встретила их сегодня утром живая и здоровая. Тогда они напичкали ее снотворным и открыли газ. Мы успели вовремя. Бабушку спасли, эти два урода сразу же во всем признались, у нас и не таких раскалывали. Валили всё друг на друга, куда только любовь делась? — Майор потянулся за очередным куском. — Валентин, ты не стой столбом, ешь пиццу, очень вкусная!
— Какой ужас… — вздохнула Аделина.
— Да уж… Дело малосимпатичное, — прочавкал следователь.
— Это зверское убийство могли бы и не раскрыть, если бы бабушка покрасила волосы дома… Действительно, всё списали бы на сердечный приступ. Так, значит, хорошо, что Нина Емельяновна пришла к нам?
— На все воля случая! — согласился Степан Ильич. — И хорошо, что ваша сотрудница перепутала краски.
— Почему? — не понял Дмитрий.
— Нина Емельяновна не выжила бы! Ей семьдесят пять. А вот гражданка Громова, дай бог ей здоровья, выкарабкается, я звонил в больницу.
— Не думаю, что Громова согласится, что у нее был удачный день, — сказал Валентин, и все рассмеялись.
— Особенно когда увидит, что еще и обрили наголо! — добавил Дмитрий.
— Ладно, давайте выпьем за то, что всё хорошо кончилось. — И Степан Ильич привычным жестом вытащил из кармана пиджака флягу с коньяком. — Год прошел, а словно ничего и не изменилось. И Татьяне премию, а не увольнение, она две жизни спасла!
Аделина вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. За ней словно тень последовал Валентин.
— Спасибо, что помог, — не оборачиваясь, сказала она, словно чувствуя его присутствие.
— Не за что. Обращайтесь, — ответил Колесников, скользя взглядом по изгибу ее шеи, плечам и понимая, что не может оторвать глаз. — Оказывается, я ничего не знаю, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя есть дочь.
Аделина обернулась.
— Кто тебе сказал?
— Неважно… Что ты так реагируешь? Это же хорошо!
— А у тебя есть дети? — спросила она.
— Нет. И вообще я развожусь. Брак мой рухнул, — ответил Валентин. — И если бы я мог что-то изменить…
Ада прикоснулась пальцем к его губам:
— Ничего не говори! Мне искренне жаль, что ты несчастлив.
— Я мог бы пригласить тебя…
— Я с женатыми мужчинами не встречаюсь! — резко оборвала его Аделина и вернулась в салон, оставив Колесникова в полном смятении.
— Я понял. Я всё понял… — прошептал Валентин.
Спустя три месяца
В салоне красоты работа шла своим чередом, ничего экстраординарного больше не происходило. Разве что Дмитрий согласился сходить с Анютой сначала в кино, потом в театр. А однажды они вместе опоздали на работу и выглядели при этом усталыми, но счастливыми.
— Аделина, к вам пришли! — заглянула к ней в кабинет администратор Анюта, загадочно улыбаясь.
Аделина в туфлях на высоченных шпильках вышла в зал ожидания, и сердце ее учащенно забилось. Там стоял Валентин, нелепо сутулясь, в старомодных очках, с огромным букетом роз.
— Привет. Я тут вот шел мимо…
— И ограбил цветочный магазин? — улыбнулась она.
— Я… я теперь свободен. А со свободными мужчинами ты встречаешься? — Казалось, Колесников растерял свой талант красноречия.
— Ну, не со всеми, — прищурилась Аделина.
— Я надеюсь, ты придешь к нам с мамой в воскресенье…
— Ты хочешь познакомить меня с мамой? — вдруг растерялась Аделина, нервно теребя вырез блузки.
— Я очень хочу, и она тоже не против, — ответил Валентин.
— Давайте я возьму букет, поставлю в воду, — захлопотала Анюта и избавила Валентина от цветов. — Ой, какой тяжелый! Надо ведро, — засмеялась она.
