Когда мой отряд прибыл на территорию Чечни, федералы сразу же начали охоту на нас. Произошло около десяти боестолкновений, есть потери. Но главное — груз в безопасности. Мы хорошо воспользовались одной перехваченной информацией. Заместитель начальника штаба бригады спецназа подполковник Райков по открытой телефонной связи позвонил командующему авиацией и сообщил, что за моим отрядом охотится группа спецназа во главе с майором Ветровым. В группе — одни офицеры. Райков сообщил командующему авиацией направление движения группы Ветрова и предупредил, чтобы авиация не бомбила этот маршрут. Я воспользовался этой информацией и устроил западню неверным. Я привлек почти двести воинов из местных отрядов и окружил группу Ветрова. Нам удалось уничтожить двадцать три российских офицера, а самого Ветрова и еще двоих — взять в плен. Мне тяжело писать, но во время боя мы потеряли тридцать девять воинов, сорок два получили различные ранения. Эти цифры говорят о том, какой был жаркий бой. Затем я переодел в снятую с убитых офицеров российскую форму своих людей и использовал Ветрова и его подчиненных, организовал акцию возмездия против населения Армута, которое стало сотрудничать с властью. Удалось заснять на видеопленку не только акцию, но и подать это как действия российских военных во главе с майором Ветровым, которого, так же как и его подчиненных, накачали наркотиками и показали крупным планом. Я уверен, что не только телезрители многих стран мира, смотря видеокассету этой акции, не сомневались в ее документальности, но и военные начальники Ветрова поверили в то, что этот майор вместе с подчиненными совершил такое зверство. Дело в том, что мы из перехваченного разговора заместителя начальника штаба бригады спецназа Райкова поняли, что майор Ветров не пользовался доверием и авторитетом у своего начальства, и наверняка смогли создать мнение командиров неверных, что это действительно дело рук Ветрова. Затем наши люди доставили Ветрова, который был в бессознательном состоянии, к его части, а с помощью верных нам людей представили его командованию свидетельницу, которая сообщила, что в момент нападения российских военных на Армут она была в этом селе и все видела своими глазами. Она «опознала» Ветрова как человека, который руководил этой акцией.
Через наших людей мы смогли найти подходящих помощников и в военной прокуратуре. Им, конечно, пришлось хорошо заплатить, но теперь с уверенностью можно сказать, что Ветров будет осужден, и таким образом видеозапись получит еще одно очень важное подтверждение своей подлинности. Я думаю, что Вы, наш уважаемый господин, оцените наши действия. Сейчас вся Чечня говорит о зверских действиях российских войск, и многие мужчины и даже женщины вливаются в наши ряды. Вскоре я смогу направить безопасным путем груз в Северную столицу, о чем доложу незамедлительно…»
— Видишь, как получается, — растягивая слова, произнес Пулихов. — Как думаешь, о каком грузе идет речь?
— Наверняка о том, который вы упоминали, когда давали мне задание.
— Да, похоже… Что думаешь предпринять?
Ивняк в задумчивости потер подбородок, затем поднял глаза на генерала:
— У меня два предложения: первое — пока не трогать Райкова. Кто знает, с кем он общается и кому следующему позвонит по открытой телефонной связи… Второе — думаю, будет правильным внедрить в ближайшее окружение Хаккима нашего человека. Этот убийца прав, когда пишет о том, что к ним приходят и мужчины, и женщины. Многие родственники погибших жителей Армута могут запросто попасться на эту удочку и податься в боевики.
— А как наш человек выйдет на Хаккима?
— Это не так сложно, — хмуро улыбнулся Ивняк. — Связь в горах между жителями понадежней телефонной. Язык не только до Киева, но и до Хаккима доведет.
— А кого пошлем?
— Думал я об этом. Нужен надежный человек… Есть у меня такой — капитан Севрук Владимир Никодимович.
— Севрук? Фамилия знакомая…
— Это тот капитан, который не отдавал Ветрова, когда по подсказке подполковника Райкова майора Ветрова увозили с территории бригады сотрудники военной прокуратуры и контрразведки.
— Не горяч ли он?
— Нет, умеет сдержать себя. Ну, а что касается случая с Ветровым… Извините, не знаю, как бы я повел себя…
— Да, тут вряд ли кто-либо сдержался бы. Разговаривал с капитаном Севруком?
— Нет. Во-первых, до согласования с вами не имел права. А во-вторых, меня одна мысль гложет…
— Какая?
— Дело в том, что бандиты прибегают к одной проверке прибывших к ним людей, особенно немусульман.
— Какой?
— Они требуют убить конкретного человека или нескольких людей.
— Как убить?
— Дают, скажем, в руки нож, подводят к жертве — захваченному активисту, военнопленному или просто связанному по рукам и ногам подозреваемому — и предлагают зарезать его.
— Да, для наших целей мы и наши люди не подходим, — задумчиво произнес генерал и спросил: — Ну, и какой ты видишь выход, Сергей Платонович?
— Думаю. Есть тут маленькая зацепка…
— Какая?
— Если, скажем, наш человек, выступающий как дезертир, прибудет с ранениями рук…
— И не сможет убивать?..
Глава 24. Беглец
Майор Ветров просидел в сторожке до вечера. Боль, возникшая в тот момент, когда он спускался по самодельному канату, утихла, сейчас его мучила жажда и напоминал о себе голод. В глазах мерещился полный бокал пива. Такое видение преследовало его там, в горах Афгана: на солнце — за шестьдесят, ни деревца, ни травинки, и только раскаленные черные, словно обгоревшие, скалы, а во фляге — ни капли воды. И тогда перед глазами всплывала большая кружка холодного, пенящегося пива…
Когда стемнело, Роман выбрался из своего убежища и, ориентируясь на светящиеся окна многоэтажных домов, осторожно двинулся туда, где темнел массив частного сектора. Именно там он мог попытать счастья добыть себе что-нибудь из одежды и, конечно, напиться у первой же колонки холодной воды.
Если среди деревьев он чувствовал себя уверенно, зная, что в любой момент может укрыться за деревом или лечь на траву, то, оказавшись на пустынной улице, Роман почувствовал себя весьма неловко. Из-за первого же угла могли выскочить милицейская машина или патруль, а ему негде укрыться, спрятаться хоть за что-нибудь. Улица, по которой он шел, была безлюдной, и конечно же первый встречный обратит внимание на больничную одежду.
«Ну, тапочки он, предположим, не различит, — с горькой усмешкой подумал Ветров, — а белый воротничок пижамы уж точно обратит на себя внимание». Для этого тусклого света редких фонарей на столбах было достаточно.
Пару раз Роман успевал увидеть идущих навстречу людей и тогда поспешно переходил на другую сторону. Прошло около получаса, и он, наконец, оказался в районе частных застроек. Маленькие деревянные или кирпичные домики, дощатые заборы, фруктовые сады. Это все придало ему уверенности. В любой момент он мог сигануть через забор и спрятаться в саду.
