— А что, у тебя, кроме мамы, братьев, сестры, больше никого нет?
— Конечно, есть. Но они далеко, к тому же их села в зоне боевых действий, где практически контролируется каждый дом и отсутствие хотя бы одного члена семьи вызывает подозрение — считают, что ушел в горы. Правда, есть у меня двоюродная сестра в Армуте.
— Где-где? — Ветров еле сдержался, чтобы не вскочить с нар, он с трудом скрывал свое волнение. Еще бы! Мурат назвал Армут — то селение, где снимали на видео Ветрова, выдавая его за убийцу жителей села. А Мурат продолжил:
— Почти всех жителей Армута бандиты убили и выдали это за дело рук федеральных сил. Говорят, даже по телевидению всей Европе показывали.
— Да, я тоже слыхал об этой резне, но там шла речь о том, что всех жителей в этом селении убили…
— Это неправда, девятнадцать человек, в том числе и моя двоюродная сестра, остались живы. Некоторые остались в живых потому, что в момент нападения на село отсутствовали в нем, а человек десять-одиннадцать смогли спрятаться.
— И твоя сестра?
— И она… Смогла незаметно за угол дома шмыгнуть и в кустах у дувала спрятаться.
— А как ее семья?
— Отца, маму и четверых детей убили. Слава Аллаху, Фатима не видела… Не думала, что эти нелюди пришли и к ним.
Ветров чувствовал, что буквально все тело охватила дрожь. Чтобы не выдать сильнейшего волнения, он заставил себя повернуться лицом к стене.
Мурат решил, что утомил сокамерника своим рассказом, и, кряхтя от болей в теле, забрался на верхнюю часть нар, затих.
А Ветров терзался в сомнениях:
«Вот так удача! А вдруг провокация? Может, меня узнали и, подсадив наседку, подбрасывают дезу? Но мужик вроде правду говорит, располагает к себе, вызывает доверие…»
И перед его глазами всплыла картина, которую ему демонстрировал следователь военной прокуратуры: стрельба, отрезание голов, вспарывание детям животиков и на фоне всего этого он — майор Ветров, стоит у калитки, положив на дверку автомат, палец — на спусковом крючке…
Роман так задумался, что не слышал, как Мурат спрыгнул с нар, и вздрогнул, когда тот толкнул его в плечо:
— Сергей, тебе плохо?
Ветров встрепенулся и сел:
— Нет, просто что-то приснилось.
— Но ты же стонал, что-то мычал…
— Прости, это бывает у меня.
— Ничего… Я понимаю, тебе тоже нелегко. Скажи, чем тебе помочь?
— Спасибо. Давай лучше спать, утром поговорим.
— Как говорится, утро вечера мудренее, — согласился Мурат и опять кряхтя взобрался на второй этаж нар.
Но уснуть они не успели. В дверях послышался шум. Кто-то открывал засовы, но делал это осторожно, тихонько. В дверном проеме показался сержант милиции. Он тихо позвал:
— Мурат, ты не спишь?
Мурат сел и увидел милиционера:
— Ахмат! Ты?!
Милиционер приложил палец ко рту:
— Тише! Не шуми, дорогой, нас могут услышать. Это я светил фонариком и сразу же узнал тебя, но, сам понимаешь, я же был не один… За что тебя задержали?
Мурат коротко сообщил причину и, увидев, что Ветров не спит и с интересом наблюдает за ними, пояснил:
— Сергей, это мой родственник — Ахмат. Он из Грозного, — Мурат повернулся к родственнику. — Ахмат, ты можешь дать мне листок бумаги, ручку или карандаш? Я напишу записку и очень прошу тебя, дорогой, передай ее моей маме.
— Конечно, я все сделаю. Сейчас принесу. — И Ахмат направился к дверям, но его окликнул Ветров:
— Ахмат, одну минуту, — увидев, что милиционер остановился, Роман встал с постели и пересел на табурет. — Я здесь тоже, как и Мурат, оказался случайно, ты же сам знаешь, в каком положении сказались мама Мурата и маленькие дети. Скажи, как они проживут? А Мурата и меня, скорее всего, могут продержать немало недель и даже месяцев.
— Я понимаю, — согласно кивнул Ахмат, — у нас же военное положение.
— Я хочу внести предложение: помоги нам бежать…
— Бежать?! — воскликнул Мурат. — Но какой смысл? Я приду домой, а через день меня снова заберут. Потом еще хуже будет.
— Не заберут! Если мы уйдем вдвоем, то я позабочусь, чтобы тебя больше не трогали, оставили с мамой.
— А как ты это сделаешь? — поинтересовался Ахмат.
— Я напишу одному большому человеку в Грозном записку, а ты передашь ее тому человеку.
Милиционер, явно колеблясь, спросил:
— А где гарантия, что ты не обманываешь?
— Я вместе с Муратом в село пойду. Подумай сам, Ахмат, если мы убежим, то твое начальство не станет поднимать шум, ведь им же самим не поздоровится. Твои начальники знают, что нас задержали без оружия, никаких доказательств нашей причастности к преступлениям или связям с бандитами нет. Они наверняка предпочтут замять это дело и махнут на нас рукой: подумаешь, пара бомжей сбежала. Даже вряд ли будут наказывать кого-либо из вас, кто ночью дежурил в отделе. Зачем шумиху-то поднимать? А мы с Муратом где-нибудь в селе или Армуте переждем, пока ты записку в Грозный доставишь. Скажешь начальнику, что надо срочно на денек в Грюзный к семье съездить, и махнешь туда.
Ахмат растерянно посмотрел на Мурата:
— Ты как считаешь?
Мурат явно был в смущении:
— Я не хотел бы, чтобы у тебя, Ахмат, из-за меня были неприятности… Но если меня будут здесь долго держать, то я не знаю, как мать выдержит…
— Мужики, — снова заговорил Ветров. — Это единственный шанс. Мы же не только не оказывали сопротивления, но и убежим, не причинив никому никакого вреда. Решайте, я старше и опытнее вас. Поверьте, я не убийца и даже не вор. У меня есть свой интерес в Чечне, чисто личный, отвечающий интересам и чеченцев, жителей Армута в частности, — Роман обратился к Мурату. — Я, конечно, понимаю, с тобой мы не успели хорошо познакомиться, свою историю я тебе расскажу, и ты поймешь, что мы не сделали ошибки. Для моего рассказа необходимо время, а у нас его нет, надо принимать решение.
— А как мы убежим? — смущенно поинтересовался Мурат.
Ветров обратился к милиционеру:
— Ахмат, как отсюда незаметно уйти? Ты же наверняка знаешь!
Помявшись, Ахмат сказал:
— В двенадцать ночи я заступаю на дежурство во дворе. Можно уйти через небольшое окно в коридоре.
— А куда это окно выходит?
— Во двор. Я как раз буду в нем дежурить.
— А со двора как выйти?
— Я открою калитку, ключи же у меня будут.
Ветров повернулся к своему сокамернику:
— Мурат, ты знаешь дорогу домой?
— Конечно, знаю.
