Затем Фатима рассказала, что вытворяли бандиты в селе в тот страшный день. Ветров пока решил не расспрашивать девушку о третьем военном.
— Как ты думаешь, почему они это сделали?
— Все жители Армута решили жить мирно, доверяли власти, а об этом узнали бандиты. Вот они и расправились почти со всеми. Мне и еще десяти жителям Армута удалось спрятаться, а когда бандиты ушли из села, я прибежала домой и увидела, что отец, мама, двое братьев и двое сестер убиты.
Фатима не выдержала и разрыдалась. Ветров, обхватив голову руками, сидел на стареньком стуле. Когда Фатима немножко успокоилась, он спросил:
— Фатима, а ты о захороненных в лесу не говорила военным или милиционерам, которые находятся сейчас здесь?
— Нет. Все они интересовались больше всего бандитами, их фамилиями, из каких они мест, конечно, расспрашивали о погибших жителях села… — девушка вдруг сделала паузу. Роман понял, она что-то хотела сказать, но вдруг осеклась, словно размышляя, стоит ли ему говорить.
Он тихо произнес:
— Фатима, поверь мне, я никогда ничего не сделаю тебе во вред. Очень прошу, расскажи мне все, для меня любая мелочь очень важна.
— Хорошо, я скажу, — тихо сказала девушка. При этом она даже голос понизила и оглянулась, словно боялась, что ее кто-то может услышать. — Я не знаю, можно ли верить тем, кто сейчас у нас в Армуте.
— Это почему же? Они же прибыли сюда, чтобы собрать всю информацию о бандитах, чтобы их поймать или уничтожить, отомстить за убитых ими людей, в том числе за гибель твоих родных. Представители милиции, следователи должны собрать доказательства вины бандитов для суда, а военные подразделения охраняют ваше селение, обеспечивают ваш покой и безопасность.
— Кто-то, конечно, и делает то, что вы сказали, но не все.
— Как не все? Фатима, расскажи мне все, не утаивай ничего.
Девушка еще раз оглянулась на окно, затем на дверь и наконец решилась:
— Хорошо, я расскажу. Дело в том, что среди милиционеров есть и бандиты, сколько их точно, не знаю, но двоих я уже знаю.
— Что ты говоришь! Рассказывай, это же важно.
— Шесть дней назад меня вызвали к следователю. Меня допросил какой-то в гражданском. Я рассказала ему все. Следователи находятся в пустом доме, где раньше жила семья из шести человек, их всех бандиты убили. Когда я следователю рассказывала, то обратила внимание, что один милиционер, который находился в соседней, ближней от входа в дом комнате, явно подслушивает наш разговор. При этом он старался, чтобы я не видела его лица. Он несколько раз приносил к нам в комнату чай, воду для питья и всегда отворачивал лицо от меня. Когда он оказывался в другой комнате, я хорошо видела, что все время находился у двери, прячась за косяком. Следователь этого не видел, а я сидела лицом к дверям и все видела. После допроса я пошла к себе домой. Милиционер вышел из дома чуть раньше меня, и когда я оказалась во дворе, то увидела, как он разговаривает с другим милиционером. Я пошла вдоль улицы, а второй милиционер двигался за мной вдалеке. Я поняла, что он хочет узнать, в каком доме я живу. Делать было нечего, я пришла в свой двор и быстро зашла в сарай, двери которого выходят в сторону калитки. Я прикрыла дверь, оставив маленькую щелку, и увидела, как через несколько минут милиционер медленно прошел мимо моего дома, затем опять. Позавчера ко мне пришел Расул, его прислала тетя, чтобы он немного побыл здесь.
— Да-да, я знаю, нам мама Мурата рассказала о мальчишке.
— И вот вчера утром я смогла показать Расулу того милиционера, который подслушивал мои показания. Расул сразу же узнал его. Этот человек состоит в банде, где был Расул. Днем я ходила к нашим родственникам, они живут на противоположном конце селения. Правда, сейчас там живет только их дочь Эмма, которой во время нападения на Армут здесь не было, она ездила в Грозный. Так вот, я увидела, что за мной следит тот первый милиционер. Он явно хотел знать, к кому я ходила. Когда я направилась домой, то он следовал за мной, стараясь держаться подальше. Я пришла во двор и зашла не в дом, а в тот же сарай, где был Расул. Мы опять оставили в дверях маленькую щель, и Расул смог этого милиционера хорошенько рассмотреть, он опознал его. Этот милиционер тоже из той банды. Кстати, он вчера на наших воротах мелом нарисовал небольшой кружок. Я поняла, что это знак кому-то. Ближе к вечеру я налила в банку козьего молока и отнесла его Эмме. Как я и предполагала, у нее на воротах — такой же знак, нарисованный мелом.
— А вот это уже серьезно, — задумчиво произнес Ветров. — Фатима, зови Мурата и Расула, я считаю, что надо посоветоваться.
Девушка с готовностью вскочила с табурета и поспешила к дверям. Роман подошел к окну и, глядя, как девушка скрылась в сарае, подумал: «Это действительно серьезно. Бандиты, заслав своих кротов, получают или получат всю информацию не только о ходе следствия, но и о системе охраны. Отметки на воротах наверняка сделаны, чтобы уничтожить наиболее ценных свидетелей. О надежности охраны селения говорить не следует, мы с Муратом убедились: воду в решете не удержишь, при желании в Армут может проникнуть и многочисленная банда… Что делать? Взяться за охрану Фатимы? Имею ли я право рисковать? Ни оружия, ни нужного количества людей нет. А кто же защитит сестру Фатимы, других ценных свидетелей? Бандиты если проникнут в село, то в первую очередь ликвидируют свидетелей. Они даже могут и не нападать на силовиков, тихо зарежут всех мирных жителей и уйдут».
Он вспомнил слова Фатимы, произнесенные еще ночью, перед сном, что ни армейцы, ни милиция в дома, где живут местные люди, стараются не заходить, чтобы не беспокоить людей, переживших такой ужас.
Наконец Фатима привела братьев. Расул — худенький, среднего роста паренек — смотрел на Ветрова настороженно. Роман сразу же перешел к делу:
— Здравствуй, Расул, я майор спецназа Ветров Роман Игоревич. В бою с бандой Хаккима был контужен и в бессознательном состоянии вместе с двумя офицерами попал в руки бандитов. Когда напали на Армут, меня и моих товарищей накачали наркотиками и снимали на фоне резни как ее участников. Позже я или Мурат расскажем тебе все, что со мной было дальше, сейчас просто нет времени, так как, судя по тому, что рассказала мне Фатима, здесь среди милиционеров есть как минимум двое из банды, из которой ты сбежал. Поэтому я предлагаю в первую очередь обсудить сложившуюся ситуацию. Я уверен, что нарисованные бандитом в форме милиционера метки на воротах — это знак для тех, кто должен расправиться со свидетелями, которые сообщили следователю ценную информацию о преступниках. Давайте посоветуемся, что делать?
— А если рассказать все старшему начальнику, которому подчинены милиционеры? — несмело предложил Расул.
— А кто сообщит? — вопросом на вопрос ответил Мурат. — Ни тебе, ни Роману, ни мне нельзя появляться им на глаза — сразу же схватят. Если это сделать Фатиме, то где гарантия, что она будет в безопасности? Начальство может посадить своих людей в домах Фатимы, Эммы, других свидетелей, но где гарантия, что это обеспечит их безопасность? Нам тоже надо будет уйти отсюда, а я не хотел бы в такое время оставлять сестру одну.
