— Кровь ́из носу, сделаю! На обед не пойду, если надо, буду вкалывать хоть до ночи… до утра, но сделаю.
— Хорошо, вот вам все материалы, заполненные бланки, формы на все девяносто семь. Если окажется, что какой-нибудь формы или иной бумажки не хватает, все равно паспорта заполняйте, мне утром у начальника райуправления надо будет подписать. Вот вам ключ от сейфа. Когда закончите работу, паспорта положите в сейф, ключ — вот сюда, в нижнюю шуфлядку, и идите домой. У вас же завтра выходной, это только у меня рабочий день. Думаю, отоспитесь, если придется сегодня задержаться. Ну, а я убегаю, сегодня у меня встреча с родственниками, которые приехали ко мне на один день. Я их вчера вечером разместила в гостинице, и они ждут не дождутся. Вы же заприте за мной дверь и никому не открывайте. Сами знаете, в воскресенье у нас нерабочий день, а это значит: наша контора должна быть закрыта.
— Да-да, я понимаю, я закроюсь и буду сидеть, как мышь.
— Вот чайник, вода в графине, чай, сахар, печенье в шкафу, в маленьком отделении. Можете пользоваться не стесняясь.
— Спасибо вам, Антонина Петровна, не волнуйтесь, я все сделаю!
Сергейчик вышла на улицу и, убедившись, что Соловьева заперла изнутри дверь на ключ, весело зашагала к своей машине, оставленной утром в проулке. Села в машину и направилась домой к Кулаковой. Не было еще и десяти часов, а у Кулаковой уже находился Игнат, которого Сергейчик знала как Васнецова. По внешнему виду хозяйки и ее гостя она поняла, что они здесь не только о делах говорили. Да они и не пытались скрывать это от Антонины. Вера пригласила ее в комнату, где Антонине стало ясно, что ее подруга и Василий неплохо провели ночь. Вскоре они втроем сидели за слегка обновленным столом. Антонина подробно рассказала, какое дельце с печатью ей удалось провернуть. Вера и Василий дружно хвалили ее. Выпили, затем еще наполнили рюмки и только после этого стали еще раз продумывать операцию. Оказалось, что Василий решил не церемониться и придумал план побега, в ходе которого жертв предвиделось немало. Он полностью доверял своим подругам, поэтому спокойно делился своим замыслом:
— В колонию мы вместе с Залиной…
— Не с Залиной, — поправила его Вера, — а с Верой… Верой Бицан.
— Помню, но мы в своем кругу, поэтому говорю, чтобы яснее было, — махнул рукой Василий, — так вот, мы с Залиной уже пронесли в колонию больше десятка пистолетов, пару десятков гранат, кусачки. Думаю, мы сможем пополнить запас оружия и автоматами. Ты, Вера, должна будешь помочь мне. Когда подполковник будет по графику ответственным дежурным, ты позвонишь ему и скажешь, что сама доставишь в колонию из ИВС одного осужденного. В автозаке будут трое моих людей. Один будет изображать осужденного, ну а двое с автоматами — конечно же охранников.
— А кто водитель?
— Я, конечно. Немного загримируюсь. Рядом со мной — ты. Предупредишь его, что едешь, чтобы скоротать его длительное и томительное дежурство. У нас будет оружие с глушителями. Уничтожим дежурный наряд, затем разводящих, надсмотрщиков, всех, кто будет мешать.
— А Постников?
— Отправим к Аллаху. Он же опасный и совершенно ненужный свидетель. Завладеем ключами от камер и, пока мои люди будут освобождать, согласно списку, нужных людей, я порешу двоих дежурных у въездных ворот и впущу во двор колонии два автобуса, на которых все и уедем. На окраине пересядем в три грузовика, за руль которых сядут наши люди из числа освобожденных. Я уже выяснил, кто из них умеет управлять грузовиком.
— А автобусы? — спросила Сергейчик.
— Я нашел два частных тридцати- и тридцатипятиместных автобуса. Пообещал заплатить владельцам, они же и водители, большие деньги. Поэтому после того, как они доставят нас на глухую окраину к грузовикам, они потеряют право на жизнь: уничтожим автобусы вместе с их водилами.
— А не слишком ли большой шум мы поднимем? — спросила Кулакова.
— Чем громче будет шум, тем лучше. Надо показать всем нашу силу!
— А мы как? — спросила Сергейчик.
— Ты и Вера, которая присоединится к тебе, останетесь на своих рабочих местах и как ни в чем не бывало будете работать. Сами понимаете, мне и Залине оставаться в колонии, да и в городе нельзя. Для связи я на днях вам передам по мобильнику, которые зарегистрированы в Москве и Московской области. По ним вы и получите дальнейшие указания.
— Да, кипеж поднимется до небес! — произнесла Сергейчик.
— Но он быстро потускнеет на фоне еще большего дела, которое громыхнет на весь мир. И этот побег покажется всем мелкой детской забавой.
Женщины с тревогой в глазах переглянулись, но уточнять, о каком таком деле говорит Василий, не стали. Они хорошо понимали, что чем меньше знаешь, тем дольше проживешь.
Время близилось к обеду, но они были уже сыты и поэтому решили просто отдохнуть. Хозяйка квартиры и Василий направились в спальню, а Антонина, включив телевизор, устроилась в кабинете на диванчике и незаметно уснула.
Наступил вечер, они собрались в пропахшем закуской и спиртным зале, перекусили и выпили кофе. Антонина и Василий засобирались в путь, а Вера принялась за уборку.
Когда уселись на передних сиденьях и Антонина тронула с места машину, Василий спросил:
— Бензин, спички не забыли?
— В багажнике, — ответила Антонина и вдруг, улыбнувшись, сказала: — Не поверишь, я с трудом уснула под ваши стоны и вопли удовольствия. Как Верка, хороша в постели?
— Ты знаешь, по-моему, ничего.
— Что, были лучше?
— Бывало… — Василий посмотрел на Антонину. — А что это тебя так заинтересовало?
— Честно?
— Ну конечно, раз уж сама завела разговор на эту тему. Да и темнить друг от друга нам нет смысла.
— А ты посмотри на меня — какая я уродина, а ведь я тоже человек… Мне, как и любой бабе, тоже иногда хочется человеческого счастья…
— Ах вот оно в чем дело, — рассмеялся Василий, — конечно, ты права. Ты тоже имеешь право на такое удовольствие… Знаешь что, если хочешь, после того как сделаем дело, поедем к тебе домой и оторвемся.
— А не измотала тебя Верка? — засмеялась Антонина. — Ты же должен понимать, что в этом деле я извелась, как от голода. Как представлю все это, так хоть сейчас прямо в центре города тормози.
— Ничего, потерпи, а я постараюсь утолить твой голод.
И они оба рассмеялись.
— Почти приехали, — сказала через минуту Антонина. — В окнах света нет, значит, ушла моя штрафничка.
Они поставили машину в дальнем углу большого двора соседнего дома. Убедившись, что Соловьева уже ушла, достали из багажника большую сумку с двумя десятилитровыми пластмассовыми канистрами с бензином и, заперев машину, направились к небольшому одиноко стоявшему зданию.
Антонина торопливо открыла дверь и, когда вошли внутрь, снова закрыла их изнутри. Василий обратил внимание на то, как суетится Сергейчик, решил ее успокоить и шутливо сказал:
