— Ивановым Сергеем Романовичем.
— Так и будем называть. Когда сойдемся поближе, тогда и вспомним свои настоящие имена. Не возражаешь?
— Нет.
И Васнецов первым протянул руку для рукопожатия.
Прошло еще минут сорок, и пятерка Романа уселась снова в тот же автобус, который по узким окраинным улочкам выбрался из города и помчался по давно неремонтированному асфальту. Ехали не более получаса и вскоре по узенькой лесной дороге добрались до цели. Среди деревьев были разбросаны десятка полтора домов. Машина въехала в один из дворов, обнесенных высоким глухим дощатым забором, поверх которого была натянута колючая проволока. Гости увидели достаточно большой кирпичный дом, а когда в сопровождении Багдасарова и Васнецова обошли его и оказались перед входом, то Васнецов показал Роману на небольшое кирпичное строение:
— Там парная, несколько спальных комнат и каминный зал. Пока поживут те двое, о которых я тебе говорил. За ними сейчас все кому не лень гоняются: и ментовка, и ФСБ, и прокуратура.
— Считаю, что нам пока с ними встречаться не следует, — произнес Роман.
— Ты прав. Их даже на дело не возьмешь. Но сослужили нам хорошую службу, надо помогать, — и вдруг Васнецов предложил: — Сергей, пусть твои устраиваются, а мы отойдем, потолкуем. Мне надо возвращаться в город.
Они прошли в глубь двора, и Васнецов продолжил начатый между ними ранее разговор:
— Ты знаешь, пока мы ехали, я думал об этой бабе, которая в госпитале. Думаю, что ты прав, если поручим твоему человеку пришить ее. Естественно, я обеспечу надежное прикрытие, сам рядом буду. Тянуть опасно. Антонина мне сообщит, в каком отделении та лежит, номер палаты. Подготовит схему. Если согласится твой человек, то сообщишь мне по этому телефону. На, возьми мобилу и зарядное устройство. Свой телефон я уже ввел в память: нажмешь цифру 3 и кнопку о’кей. Твой номер записан на этой бумажке. Естественно, надо помнить, что связь открытая. Ни имен, ни адресов, ни госпиталя, ни колонии упоминать не следует. Как думаешь, твой человек согласится?
— У меня такой порядок: я приказываю, они исполняют. Я же тебе сказал: люди они надежные и проверенные. Понадобится — и на смерть пойдут. Подумай об оружии.
— Пистолеты получите сейчас, да и любое другое оружие уже здесь, в доме. Но в госпитале нельзя стрелять, дадим твоему человеку кроме пистолета на всякий случай нож. Ножом там надо действовать, ножом.
— Хорошо, Василий, заметано. Мы будем готовы. Дело за твоей командой. Кстати, душ в доме есть?
— Да, все, что надо, есть. Вода горячая и холодная, отопление как в доме, так и в парной электрическое. Кормить вас будет тот же повар, который в Зареченске угощал. Правда, в парную пока не сможете сходить. Я постараюсь эту парочку перебросить в другое место, тогда здесь вы будете хозяйничать одни.
Романа поселили одного, а его друзей — по двое в комнату. После того как Багдасаров и Васнецов уехали, все приняли душ, переоделись в приготовленную заранее одежду, которой в доме было много, — для тех, кого предстоит освободить из колонии. По предложению Романа все вышли во двор, чтобы ознакомиться с территорией. Первое, что услышал Роман, — это возбужденные слова Магомеда:
— Послушай, Роман, а ты знаешь, кто нас принял?
— Ты кого имеешь в виду: того, который постарше или помоложе?
— Помоложе.
— Он назвался Василием.
— Это тот славянин, которого направил через Грузию в Россию лично Хакким. Это он, доказывая свою верность, перерезал горло солдату.
— Ого, не ожидал, что мы здесь встретимся! — тихо воскликнул Роман и предложил: — Давайте я сделаю один звонок, а затем, прогуливаясь, потолкуем.
Роман достал телефон, который передал ему отец. Услышав родной голос, быстро сообщил новости и добавил:
— Плохо, что я не могу назвать наши координаты.
— Не волнуйся, я знаю. Адрес у нас есть. Давай так сделаем. Я посоветуюсь, а ты мне не ранее чем через час в удобный момент перезвони. Будь осторожен с парой, которая появилась в доме до вашего приезда. Действительно, ими все интересуются, не забывай о своем личном знакомстве…
— Понял.
После того как разговор был закончен, Роман сунул аппарат в карман и тихо сказал:
— Итак, друзья, вы, конечно, помните, что меня зовут Сергеем, по отчеству Романовичем. У каждого есть свое имя-псевдоним. Кстати, с Васнецовым Василием Кирилловичем, так будем его звать, договорились, что копаться в биографиях друг друга не будем. Паспорта и другие документы Василий обещал выписать на те фамилии, которые я и каждый из вас написал.
— Фамилии мы с Муратом придумали, а вот имена оставили настоящие. Нам же еще в Грозном говорили, что здесь есть люди из Чечни, которые могут нас знать, — сказал Магомед.
— Правильно. У меня ситуация посложнее, — чуть понизив голос, сказал Роман и предупреждающе кивнул головой в сторону дома, откуда вышел мужчина. Севрук, не поворачиваясь, искоса взглянул на него и пояснил:
— Это наш стряпчий. Под рубашкой за ремнем на спине пушку носит.
— Наверное, кашу ею помешивает, — улыбнулся Нестеров.
Убедившись, что повар далеко и не может их слышать, Роман вполголоса продолжил свой рассказ. Он сообщил друзьям, какую для него опасность представляют бывшие прокуроры, а затем рассказал о планах Васнецова в отношении Соловьевой. После этого он обратился к Магомеду:
— Ты согласишься, если он попросит, принять участие в операции?
— Ты хочешь, чтобы я убил женщину, причем невиновную?
— Нет, дорогой Магомед, этого делать не придется. Местные товарищи наверняка предложат план, который не приведет к кровопролитию. Но тебе надо делать вид, что будет все сделано так, как требует Василий. Мы должны быть готовыми ко всяким неожиданностям. Я дам каждому номера телефонов для связи с местными органами, а сейчас пойдемте в дом, получим оружие. С разговорами будем поосторожнее, кто знает, что в доме понаставлено.
Глава 57. Ставрополь
В этот день командир бригады спецназа полковник Ивняк с утра находился на совещании в Ставрополе. Совещание проходило в «доме Горбачева» — здании администрации края. Были приглашены представители региональной власти, силовых и военных структур. Для участия в совещании прибыли высшие чины из Москвы. Зал был полон. Многочисленный президиум, где находились местные и прибывшие начальники, множество телекамер придавали мероприятию торжественность и официальность. Да и зал, до отказа заполненный сотнями людей, больше напоминал большое собрание, даже съезд, чем совещание, несмотря на то что в приглашении говорилось: «…прибыть на совещание…»
Ивняк сел на предназначенное место — удобное кресло, оборудованное выдвижным столиком и наушниками, осмотрел зал. Среди людей в штатской, военной и милицейской одежде обращали на себя внимание казаки, одетые, как на смотрины. Они даже держались обособленно, размещались в зале большими группами, громко переговаривались между собой, бросали высокомерные взгляды на других участников мероприятия.
