Камер было двенадцать, но двери отсутствовали: слева и справа от Франца тянулись каменные стены с малюсенькими зарешеченными окошками примерно на уровне груди. Стены управлялись начальником караула, и когда де Гир остановился у последнего окошка справа, фон Рат сделал камень прозрачным и одновременно сотворил в коридоре стул для посетителя.
– Винсент, – произнес де Гир, усаживаясь и откидываясь на удобную спинку.
– Кого я вижу, – спокойно откликнулся Шарге, застигнутый посетителем за столом. Заключенный сидел на привинченном к полу стуле, пил чай и небрежно листал какой-то журнал, лежащий на привинченном к полу столе. Еще в камере стояла привинченная к полу койка, а в углу, за шторой, прятались унитаз и раковина. – Франц.
– Можно было сказать «великий магистр».
– Можно, – не стал спорить старик. – Но раз уж ты явился, позволь обойтись без чинов.
– А если не позволю?
– Можешь обидеться и уйти.
– То есть тебе не скучно? – рассмеялся де Гир.
– Скучно, судя по всему, тебе, – парировал Шарге. – Раз не поленился прийти.
Нахальное замечание заставило Франца вспылить:
– Я не развлекаться сюда явился!
– А зачем? – мягко поинтересовался старик. И чуть подался вперед, демонстрируя издевательский интерес: – Удиви меня.
Но великий магистр уже взял себя в руки и вернулся к спокойному тону:
– Не слишком ли нагло ты себя ведешь?
– Мне, в самом лучшем случае, светит пожизненное заключение в «Чахоточной шахте» без права помилования. – Шарге вновь рассмеялся. – Назови хоть одну причину не быть наглым.
– Я могу сделать так, что ты больше никогда никого не увидишь, – пообещал Франц. – Вообще.
– И сколько ты протянешь без моего общества?
– Забуду о тебе через час.
– Это угроза?
– Это ответ на твой вопрос, – грубовато объяснил де Гир. – Я не собираюсь угрожать приговоренному.
– Тебя пугает то, что я сам выбрал свой путь – путь смерти, – после короткой паузы произнес Винсент. – Он тебе непонятен. Он тебя смущает. И поэтому я тебя пугаю.
– Однажды я уже выбирал путь смерти, – напомнил великий магистр. – Так что твой пафос неуместен.
– А почему? – неожиданно поинтересовался Шарге.
– Что «почему»? – не понял Франц.
– Мы здесь одни, нас никто не слушает, слова не покинут «Шахту», так ответь, великий магистр, ответь прямо: почему во время войны Кадаф ты пошел против Леонарда де Сент-Каре? Почему не отправился под стены Зеленого Дома, как должен был? Почему предал Орден?
– Я никого не предавал, – отрезал де Гир.
Но Винсент сделал вид, что не услышал ответ. Точнее, показал, что не считает ответ заслуживающим внимания.
– Неужели ты предал старого магистра ради власти?
– Я никого не предавал! – рявкнул Франц. – Навь готовилась ударить нам в спину…
– Навь ударила нам в спину! – перебил его Шарге. – А тебя не было. Я помню, как умирали мои друзья, мои братья. А тебя не было. Помню клинки навов. Помню топоры людов. Помню их радость при виде нашей гибели. Помню слезы наших женщин. А тебя… А тебя не было, Франц, тебя не было с нами.
– Вы едва не подняли Азаг-Тота!
– Мы едва не стали единственным Великим Домом Тайного Города, – с гордостью ответил Винсент. – Мы могли вписать свои имена в историю.
– Вы могли погубить планету, – угрюмо отозвался де Гир. И добавил: – Мы говорим на разных языках.
– Верно, – согласился старик. – Так зачем ты явился, великий магистр Франц де Гир, говорящий на другом языке? Вряд ли для того, чтобы я напомнил тебе о предательстве.
– Перестань дерзить.
– Еще немного, ты мне окончательно надоешь, и я перестану с тобой общаться.
Де Гир вновь сдержался. Он понял, что Шарге пытается вывести его из себя, мысленно досчитал до пятнадцати и спросил:
– Ты контролируешь Ардоло?
– Ты что, не смотришь новости? – хихикнул Винсент. – Ардоло выпустила из «Мшелого погреба» Ярина, воевода дружины Дочерей Журавля, значит, она его и контролирует.
– Ярине не нужна была резня в Измайлово.
– Почему? Там собрались враги Всеславы.
– Потому что в итоге получилось так, что Ярина расчистила дорогу Всеведе.
– Ты забыл главную аксиому Чуди: зеленые ведьмы глупы, неспособны к логическому мышлению, и из-за этого все их неприятности, – вальяжно произнес Шарге. – Ярина освободила Ардоло, но не сумела использовать свое преимущество. Так бывает, когда солдафоны начинают мнить себя стратегами и лезут интриговать.
– Отдай мне Ардоло.
– У меня его нет, – тут же ответил старик и издевательски добавил: – Можешь обыскать камеру.
– Отдай! – рявкнул Франц, и Шарге стал серьезным.
– Тебе нечего мне предложить взамен.
– То есть все дело в этом? – прищурился де Гир.
– Не надо ловить меня на слове, – махнул рукой старик. – Я создал Ардоло, я знаю, как голем работает, и я, возможно, смог бы помочь его отыскать. Но тебе нечего мне предложить, великий магистр, совершенно нечего. И поэтому ты уйдешь с пустыми руками.
И Франц ушел.
Задыхаясь от гнева, но стараясь «держать лицо», де Гир вернулся в свой кабинет и вызвал Гуго де Лаэрта, мастера войны и капитана гвардии великого магистра, высшего боевого мага Ордена. Которому по должности было положено контролировать происходящее в Тайном Городе.
– Что с королевой?
– Никаких следов.
– Ярина?
– Пресс-служба зеленых сообщает, что Ярина убила Ожегу и фату Илю из «секретного» полка. Похоже, Ярина закусила удила.
– Всеведа будет преследовать ее, пока не настигнет.
– Это так.
– И возникает жизненно важный вопрос: что делать нам?
– Жизненно важный? – удивился мастер войны.
– Жизненно важный, – подтвердил де Гир. – Всеведа меня тревожит, ее стремительная карьера и резня, в результате которой Людь оказалась почти обезглавленной, кажутся невероятными. Пролито море крови, но для каждого убийства находится подходящее объяснение, и рядовые люды лишь руками разводят, принимая ужасное происходящее как должное.
– Почему они должны протестовать? – не понял Гуго.
– Потому что меняется власть, – объяснил Франц. – В такие моменты всегда есть недовольные, но люды глотают одно объяснение за другим и остаются спокойными. Это неправильно.
– Вчера прикончили всех, кто мог возглавить протест, – высказал свое предположение де Лаэрт. – Поэтому в Зеленом Доме тихо.
