– Чтобы досадить Всеведе?
– Да.
Убьют противники Берегини, мечтающие бросить ей вызов на выборах королевы, убьют сторонники Всеславы, мечтающие отомстить за прежнюю повелительницу, убьют фанатики, которых раздражала связь жрицы и простого чела. Но удивление у Федры вызывал тот факт, что Параша должна была принадлежать к числу его недоброжелателей.
И он не удержался:
– Всеведа сбросила Всеславу с трона.
Намек прозвучал вопросом. Параша его поняла, и еще через пять шагов тишины последовал негромкий ответ, ставший объяснением:
– Не ты.
Старуха не относилась к числу тех, кто хочет досадить Всеведе убийством слабого чела.
А в это самое время вышедшая из «Хризантемы» Градислава остановилась, быстро провела магическое сканирование, убедилась, что за ней никто не следит, достала из кармана телефон и снова просмотрела присланный файл: десятисекундный видеоролик убийства Ожеги. В главной роли – исполняющая обязанности воеводы дружины Дочерей Журавля фата Градислава собственной персоной.
Посмотрела и коротко ругнулась, совершенно не представляя, что делать дальше.
* * *
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Большая Пироговская, 26 июня, воскресенье, 15.56
«Точкой П6», в которую Гуго де Лаэрт распорядился построить портал из «Нормандии», оказалась одна из принадлежащих Ордену квартир в добротном муниципальном доме на Пироговке. Прекрасно защищенное пятикомнатное помещение рядом с Садовым кольцом, из окон которого открывался вид на зеленый сквер. Отсюда было рукой подать до Замка, поэтому основные магические контуры напрямую подключались к Источнику, что, в случае необходимости, превращало квартиру в небольшую, но неприступную крепость.
Королеве с младенцем отвели дальнюю спальню, причем вместе с Всеславой в комнату вошел Аэрба: помог ей разместить малыша, затем забрал у съездивших за покупками рыцарей детское питание и подгузники, вновь заперся и вышел к де Лаэрту лишь через двадцать минут. С благодарностью принял большую чашку кофе и, отвечая на невысказанный вопрос, сообщил:
– Снова спит.
– Спит или без чувств? – осведомился Гуго, от которого не укрылось печальное положение Всеславы.
Аэрба кивнул, показывая, что понимает, почему возник этот вопрос, и вздохнул:
– В последнее время у ее величества эти состояния весьма похожи.
– Будь добр называть ее госпожой Всеславой, – вежливо попросил чуд.
Капитан выдержал паузу, после чего поинтересовался:
– Вероятность возвращения на трон…
– По мнению наших аналитиков, практически отсутствует, – закончил тягучую фразу де Лаэрт, глядя сербу в глаза. – Смерть Ярины окончательно сместила чаши весов.
– Не в пользу Всеславы?
– Не в пользу.
– Жаль.
– Так получилось.
Аэрба сделал большой глоток кофе, помолчал, глядя на мастера войны как на равного, и продолжил расспросы:
– Вы ведь ее не бросите?
Гуго выдержал взгляд, отметив про себя дерзость чела, и ответил:
– Мы знаем, что ее убьют.
– Да, – подтвердил Уэрбо.
– И младенца убьют.
– Убьют, – вздохнул серб. – Чтобы закрыть вопрос мести.
– Да, – кивнул де Лаэрт. Выдержал паузу и коротко, словно выстрелил, произнес: – Сейчас не бросим.
– А потом?
– Никто не знает, что будет потом, – недовольно ответил чуд. Разговор начал его раздражать. – Новая королева наверняка потребует выдать беглянку, а учитывая, что зеленые требуют еще и Шарге, дело может принять плохой оборот. – Гуго замолчал, но через секунду перешел в атаку: – А какое дело тебе до ее будущего?
– Ну, я ведь из вассальной семьи, – усмехнулся чел. – Считай это глупой преданностью.
– Преданность не бывает глупой, – уверенно возразил де Лаэрт. – Глупым или умным бывает предательство – в зависимости от последствий, а преданность – это честь.
– Значит, просто считай это преданностью.
Гуго прищурился, после чего заметил:
– Разве я разрешал говорить мне «ты»?
– А я?
– А тебе надо потерпеть, чел, – хмыкнул чуд. – Иначе мы тебя выкинем отсюда, и будешь доказывать свою преданность, стоя у подъезда.
– Моряка называют человеком, только когда он за бортом, – выдал в ответ Уэрбо. – А я пока не там.
– Неужели?
– Да.
– И тем не менее.
Де Лаэрт сам не знал, зачем решил поддеть чела. Аэрба ему ничем не мешал, глаза не мозолил и не раздражал. Но чуд вдруг захотел посмотреть, как тот себя поведет под давлением, и увидел то, что ожидал: Аэрба взбесился. Нет, разумеется, капитан ничем не выдал бурю, что охватила его душу, и лишь на мгновение, на одно-единственное мизерное мгновение в его глазах проскочила яростная искра. Дикая. Бешеная. Тут же исчезнувшая.
Но Гуго ее заметил.
– Извините, – очень вежливо произнес капитан. – Больше подобное не повторится.
И улыбнулся.
– Ничего страшного, – в тон ему заверил чуд. Помолчал, давая возможность Уэрбо чуть успокоиться, после чего уточнил: – Вам тоже показалось, что Всеслава необычно слаба?
И напрягся, ожидая реакции.
Меньше всего на свете Гуго хотел бы разглядеть на физиономии чела самодовольство – в этом случае его пришлось бы убить. Но на лице Аэрбы не дрогнул ни один мускул.
– Да, – спокойно подтвердил серб, никак не среагировав на то, что чуд вернулся к обращению «вы». – Госпожа слаба, и я не знаю, что с ней происходит.
– Когда ею овладела слабость?
– Сразу после родов, и с тех пор состояние неизменно. Госпожа изредка приходит в себя, но ненадолго. По каким-то причинам она не может восстановиться.
– Понятно… – протянул де Лаэрт, после чего задал вопрос, который его больше всего смущал: – Я не чувствую в ней магическую силу.
– И это тоже.
Аэрба допил кофе и поставил кружку на стол. С тихим стуком.
– Может быть, вызовем врача? – предложил Гуго. Ему не хотелось стать свидетелем смерти Всеславы.
– Я предлагал, но госпожа отказалась. Говорит, что обязательно придет в себя, а нынешнее состояние вызвано тяжелыми родами.
– Младенец?
– С ним все в порядке.
– Ну что ж, – поразмыслив, решил чуд. – В таком случае давайте подождем.
Он выдержал еще одну паузу, показывая Аэрбе, что переходит к другой теме, и поинтересовался:
– В доме была Ярина?
