– Вижу, вспомнил, – тихо рассмеялась Всеслава.
– Это невозможно! Ты сама не понимаешь, что хочешь сделать!
– Это единственный выход.
– Нет. Так нельзя. – Де Гир потряс головой, не веря тому, что услышал. – Забудь об этом. Юлианский Круг похоронен! К нему нельзя прикасаться.
– Франц! Это единственный способ спасти моего ребенка! Единственный!
И Всеслава разрыдалась.
* * *
Москва, Проектируемый проезд, 26 июня, воскресенье, 17.36
– Комиссар, вы ведь понимаете, то, что вы рассказали, – чудовищно.
– Нет, – коротко ответил нав.
– Что «нет»? – растерялась жрица, которая ожидала совсем иного ответа. Снежане показалось, что темный должен согласиться хотя бы из вежливости, и ее потрясла жестокость предельно короткой фразы. – Почему «нет»?
– Не чудовищно, а ужасно, – поправил жрицу комиссар. – Я долго прожил, Снежана, я видел многое, но впервые в жизни говорю: все было предрешено. Мне противно и страшно это произносить, потому что я привык к тому, что все можно изменить. – Он потер подбородок. – Получается, кое-что мне не по силам.
– Сантьяга? – Жрица не верила ушам: комиссар, который знал выход из любого положения, признавался в поражении. И как раз в тот момент, когда сама Снежана готова была отдать все – даже собственную жизнь! – чтобы изменить происходящее. Он признавался в поражении тогда, когда Снежане казалось, что с нее живьем сдирают кожу. Он признавался…
Когда нав позвонил и предложил встретиться в глухом углу, на улице без названия, на которой склады за высокими заборами плавно перетекали в строительную зону, Снежана решила, что комиссар придумал, как справиться с кризисом или хотя бы как спасти королеву. Жрица догадывалась, что Всеведа не просто так не может отыскать Всеславу – за этим стоит Темный Двор, – и отправилась на Проектируемый проезд обнадеженная.
Но услышала то, отчего волосы встали дыбом.
– Сантьяга! Пожалуйста!
– Ничего. Нельзя. Изменить.
– Вы – высший боевой маг Нави, я – жрица, у меня есть доступ к Колодцу Дождей. Франц не откажется помочь… Князь… Я верю – князь тоже. Ему не чуждо сострадание!
Теперь настала очередь удивляться комиссару.
– Снежана? – Темный едва заметно поднял брови.
Она вспомнила, о ком говорит, всхлипнула и жалко предложила:
– Может, хотя бы спросим?
– Князю не чужда справедливость, – мягко уточнил нав. – Но сейчас мы должны оставить эмоции.
– Я не могу!
– Я знаю. – И Сантьяга сделал совершенно неожиданное: шагнул и нежно, очень-очень нежно положил руку на плечо растерянной, заплаканной женщине. – Вы не понимаете самого главного, Снежана: ни вы, ни князь, ни Франц – никто из вас ни по отдельности, ни все вместе не способны изменить то, что уже произошло.
– Уже? – через силу спросила жрица, и на мгновение Сантьяге показалось, что Снежана позабыла их разговор. Но только на мгновение. Потом он вспомнил, что сам пережил, узнав правду, и понял, что жрица просто не отошла от шока. И следующая ее фраза подтвердила сделанный им вывод.
– Это несправедливо, – прошептала женщина, прижимаясь к твердому плечу нава.
– Вот здесь, Снежана, я с вами совершенно согласен, – вздохнул Сантьяга. После чего аккуратно извлек из кармана платок и предложил его жрице. Сантьяга не любил следы слез на пиджаке. И следы крови тоже, но сейчас был не тот случай.
Женщина благодарно кивнула, вытерла глаза, нос, кашлянула и по-прежнему тихо спросила:
– Она знает?
– Надеюсь, нет, – печально ответил комиссар. – И, надеюсь, не узнает.
– Да, – помолчав, согласилась Снежана. – Я тоже надеюсь.
Она вновь задрожала, похоже, собралась расплакаться, но поскольку это противоречило планам Сантьяги, наву пришлось зайти чуть дальше: он прикоснулся пальцами к щеке женщины, мягко заставил приподнять голову и, глядя ей прямо в глаза, спросил:
– Вы помните, о чем мы договорились?
– Не волнуйтесь, комиссар, я все сделаю. – Снежана поняла, что для рыданий придется выбрать другое, более подходящее время, и вновь откашлялась, показывая темному, что успокоилась. – Я помню и сделаю.
– Мы не можем ничего изменить, – твердо произнес Сантьяга, глядя молодой женщине в глаза. – Но нам по силам расплатиться.
– С удовольствием. – И жрица усмехнулась так, что стало ясно: она – жрица. Может, немного расчувствовалась, поскольку речь шла о трагедии, случившейся с близкой подругой, почти сестрой, но она – жрица. Сильная ведьма, умеющая убивать и не боящаяся крови. – Давайте заплатим, комиссар, давайте заплатим всем, до кого дотянемся. – Помолчала и очень твердо закончила: – Спасибо, что позвали.
Темный молча кивнул.
* * *
База дружины домена Кузьминки
Москва, Ставропольский проезд, 26 июня, воскресенье, 17.37
Два мощных взрыва, прогремевших в одной из наиболее охраняемых крепостей Зеленого Дома, не вызвали среди кузьминцев панику. Да и не могли вызвать, поскольку на базе находились лишь подготовленные воины, державшиеся настороже после субботних инцидентов. Великий Дом Людь изрядно потряхивало, и все понимали, что отголоски вчерашних событий могут прозвучать в любой момент.
Они и прозвучали – в оперативном арсенале.
Естественно, поначалу взрывы приняли за прелюдию к штурму: операторы попытались активировать протокол «Крепость» – безуспешно, а солдаты похватали оружие и приготовились отразить атаку – но ее не последовало. Почти минуту кузьминцы выжидали, опасаясь допустить «ошибку первого хода», затем включились резервные защитные контуры, крепость «закрылась», стало ясно, что штурма не будет, Сдемир приказал провести перекличку и затребовал отчеты от начальников служб. Первые сообщения были весьма оптимистичны, юноша даже решил, что взрывы – это «предвыборная» диверсия, «привет» от Голуба за смерть двух его помощников, но еще через пару минут Сдемир узнал, что атака все-таки удалась.
Далина исчезла.
Девушка не пришла в Оперативный центр, не ответила на телефонный звонок, и ее не оказалось в апартаментах, которые барон запретил покидать.
Далина исчезла.
Телохранители, сопровождавшие Сдемира в покои, ждали яростного взрыва, но юноша сдержался и ничем не выказал ни гнев, ни липкий страх за девушку, который окутал его душу. Молча оглядел комнаты, молча выслушал доклад начальников служб о текущем состоянии дел, распорядился провести поиск Далины по генетическому коду, кивнул, услышав, что результатов нет, и направился в Оперативный центр базы, где как раз шло расследование инцидента.
И в центре тоже повел себя сдержанно.
Руководителем IT всего домена Кузьминки был талантливый чел Митя Герник, которого барон Витенег переманил из «Тиградкома» неприлично большой зарплатой. Впрочем, до сих пор к Мите претензий не было, и Сдемир хотел послушать, как чел объяснит случившееся. Герник, в свою очередь, прекрасно понимал, что к нему будут серьезные вопросы, лично занялся расследованием и к моменту появления барона состряпал предварительную версию:
