Михаил вышел, игнорируя душевую: настоящие мужчины не моются, а если очень уж их принуждают, то в самых крайних случаях, когда на кону судьбы мира. В гостиной на диване развалился, сидя, Азазель, закинув обе руки на толстые мягкие спинки, а на стене напротив на экране телевизора толпа молодежи окружила двух почтенного вида старцев и орут на них, бросают куриные яйца и осыпают какой-то дрянью вроде конского навоза.
Азазель оглянулся, лицо веселое, сказал с подъемом:
– Ты хотел узнать эту жизнь? Вот тебе шанс посмотреть на демократию в действии!
Михаила передернуло от его хамской улыбочки.
– Это не та жизнь, что создал Господь!.. Это Содом и Гоморра!
– Содом и Гоморру тоже создал Творец, – напомнил Азазель. – Пусть и руками потомков Каина. Кстати, уже совместно с потомками чистейшего и праведнейшего Сифа! Во всяком случае, как мне кажется, сотворение этих городов было в Плане. Там либо так было запланировано, либо пошло где-то под откос… Вообще в той долине было пять городов, все попали под огненную метлу, если ты еще помнишь.
– Как мог Господь такое запланировать? – сказал Михаил в великом возмущении.
– Вот видишь, – сказал Азазель с укором, – ты нашего Творца дураком обозвал, который сам не знает, что творит! А я вот верю в Его Великий План! Думаю, это нечто гениальное, мудрое и далекоидущее. А когда простому народу ангелов непонятно, начинаются всякие сомнения в гениальности и даже правильности расчетов.
– Я никогда не сомневаюсь, – отрезал Михаил, – хотя свободу воли человеку он дал зря.
– Ну вот!
– Это не просчет Господа, – повысил голос Михаил, – а его чрезмерная доброта и снисходительность! Я бы вас, гадов, всех держал в железном кулаке.
– Потому тебе и не быть выше, чем ты есть, – ответил Азазель. – А жаль.
Михаил воззрился на него в изумлении.
– Ты чего?
– Нравишься, – ответил Азазель, и Михаил не понял, где кроется подвох, Азазель говорил очень серьезным голосом и смотрел тоже серьезно и почти печально. – Да и вообще всем тупые и честные нравятся. На вас и у людей держится мир, в то время как подобные мне что-то изобретают, открывают, тянут в разные стороны… Иногда даже в правильную.
Михаил посмотрел на него с подозрением.
– Ты зачем мне все это рассказываешь?
Азазель ответил обиженно:
– Я думал, тебе интересно.
– С чего вдруг? – ответил Михаил. – У нас был замечен мощный всплеск, я сразу отправился делать выдирку. Вот и все. Ты сумел задержать на целую неделю.
– Оно того не стоило?
Михаил поморщился.
– Стоило, – сказал он без охоты, – вместо одного убрать из этого мира трех мерзавцев…
– Сразу мерзавцев, – укорил Азазель. – Пока только нарушителей. А насколько мерзавцы, а то и вовсе не мерзавцы, покажет наш самый как бы справедливый небесный суд!
– Не играй словами, – отрезал Михаил. – Этот мир только для людей!
Азазель сказал обвиняюще:
– Михаил, мне кажется, ты совсем не любишь человеков. А ведь Творец кол тесал на их головах с особой тщательностью.
– Я их охраняю, – ответил Михаил резко. – Это мой святой долг и обязанность.
– И даже смысл жизни, – поддакнул Азазель. – Правда, ты не знаешь, что такое смысл жизни, но это неважно. Красивые и высокие слова нигде не звучат так часто и громко, как там наверху… Сири, как насчет завтрака?
Нежный голосок почти пропел:
– Все, что скажете, мой повелитель. Но вы ничего не сказали…
Азазель буркнул:
– Видишь, Мишка, что делает с женщинами одно только обещание богатого подарка?… А дай ей тело, сразу пойдет по рукам.
Михаил спросил озадаченно:
– А разве твой демон не привязан заклятиями к твоей квартире?
Азазель вздохнул.
– Видел бы ты столько, как и я, фильмов про водопроводчиков, что в отсутствие мужа приходят прочищать трубы! Фаллопиевы. Сири, ты тоже слушай. Тело буду покупать тебе вместе с поясом верности. А пока сделай по большому бифштексу для мужчин нашей комплекции, без салатика обойдемся, но кофе большие чашки. Мишке можешь сливок, он такой нежный…
– Это кто нежный? – буркнул Михаил. – Мне черный, сахара четыре ложки.
– Столовых?
– Чайных, – ответил за него Азазель. Он морщился, как от зубной боли, двигал плечами, будто их сковало льдом, а когда в духовке пикнуло, быстро перенес на стол две большие тарелки с свежеподжаренными бифштексами. – Лопай, потом скажу…
Михаил ухватил вилку и нож, уже втайне гордый, что умеет пользоваться, поинтересовался:
– Что?
– Ешь, – велел Азазель, а когда Михаил отрезал первый кусок и отправил в рот, выговорил будто с трудом: – Знаешь, Михаил, мы всегда были врагами… Но сейчас, похоже, я готов указать тебе на еще одного сбежавшего из ада.
Михаил едва не подавился куском, едва сумел проглотить, просипел полузадушенно:
– Чего вдруг? Хочешь продлить свое пребывание здесь еще на неделю?
– Да, – подтвердил Азазель. – Видишь, какой ты умный? А то все дурак, дурак… Сразу все сообразил и меня раскусил, как спелый орех без скорлупы!
Михаил прожевал, отрезал второй кусок, но в задумчивости покачал головой.
– Что-то не так. Если бы только ради продления, ты бы предложил выдать своего дружка на седьмой день и вообще в последнюю минуту, а сейчас начинается только утро второго моего дня здесь! В чем дело?
Азазель ел неспешно и словно бы нехотя, а когда поднял на Михаила взор, в глазах читалась смертная тоска.
– Ты сильнее всех архангелов, – сказал он, – не мне с тобой бороться. Но я всегда понимал больше… и сейчас встревожен, Михаил. Мой дружок, как ты его называешь, хотя я его вовсе не знаю, начал переходить границы.
Михаил насторожился, задержал нож и вилку в бифштексе, а на Азазеля посмотрел со всей строгостью.
– Давай подробнее.
– Ты до сих пор не понял, – сказал Азазель, – а мы поняли уже давно, что этот мир неприкосновенен. Творец не позволяет нам вредить своим любимым людям. И вообще ничего в нем менять нельзя. Мир должен развиваться, как развивается. Мне кажется, Творец знает, каким он будет в конце, когда будет выполнена последняя часть Великого Замысла… Или каким он должен стать.
– Ну-ну?
– И малейшее изменение, – сказал Азазель терпеливо, – сразу же замечается… Давай объясню на простом примере, чтобы даже ты, такой по-солдатски умный, понял. У людей есть так называемая иммунная система. Следит, чтобы организм развивался согласно замыслу Творца, создавшего Адама. И если в организм человека попадает какая-то инфекция, это зараза такая, начинается болезнь… сразу же некие спящие или сторожевые силы в теле набрасываются на болезнь, бьют ее и выбрасывают заразу, скажем, в виде гноя из нарывов. Или как-то иначе, неважно, а иммунитет крепнет и удваивает защиту. Главное в том, что в человека встроены защитные силы. Так вот, Михаил, ты и другие архангелы и ангелы – такие же защитные силы, что сохраняют человечество и следят, чтобы ему ничто не мешало развиваться согласно Великому Плану Творца.
