Она попыталась отвлечься, подумать о чем-то другом, но не получалось. На всякий случай Лена набрала номер бывшего одноклассника, надеясь, что он сейчас бодрым голосом скажет, что все разрешилось, жена его попала в больницу или… Что могло случиться еще, Лена не успела представить, потому что Лаленков взял трубку. Не поздоровался, сразу спросил шепотом:
— Ты одна?
— В каком смысле? — не поняла Лена.
— В смысле, дома сейчас — одна?
— А в чем дело?
— Не уходи никуда, я сейчас приду.
Она даже не успела возразить или спросить, что за необходимость приходить так внезапно. И даже про Светлану не спросила.
Лаленков позвонил в дверь через пару минут: вероятно, ее звонок застал его у двери парадного. Влетел в квартиру взбудораженный и бледный.
— Ты ни с кем не делилась, где была в эти выходные? — спросил Сергей с порога. Но ответа как будто не ждал и тут же заявил: — Я поживу у тебя какое-то время. День-два. Ты не против?
— Ты от кого-то прячешься? — растерялась Лена.
— Только не спрашивай! — закричал он. — Все хуже, чем ты можешь себе представить! Это вопрос жизни и смерти!
— Тогда тем более против!
— Самохина! — пытаясь перейти на шепот, захрипел Сергей. — Ты не представляешь даже, во что мы вляпались! Я хотел раньше рассказать, но это не только моя тайна.
— Мы? — удивилась Лена. — Я-то каким боком?
— Ты тоже была на этом острове.
— Ну и что?
Лаленков замолчал, дышал он глубоко и часто, как после долгого бега.
— Я прошу помощи. А ты…
Она смотрела на Лаленкова, пытаясь понять, почему бывший одноклассник так испуган.
— У тебя же есть друг Лешка. Может, тебе у него пожить?
— В том-то все и дело, что нет больше Лешки, и жены Лешкиной нет тоже…
Лаленкова начало трясти. Лена принесла ему стакан с водой. Сергей сделал большой глоток и закашлялся. А потом заговорил дрожащим голосом:
— Я сегодня пришел к Смирновым. Позвонил, а потом смотрю: дверь не заперта. Вошел. А они в спальной оба… Леха к креслу привязан, а Светка в постели… И оба мертвые! Их убили!
— Кто убил? — тихо спросила Лена, чувствуя, как холодеет спина.
— А я знаю?! Наверное, те же, что Светку…
Лаленкова снова начало трясти.
— Это было ужасно! Я Иркиному брату позвонил. Хотел к нему бежать: думаю, Володька здоровый, в случае чего, отобьемся… А он тоже не отвечает. Тогда я к тебе помчался.
Лена стояла пораженная. Она не могла представить, что Лешки Смирнова, которого она знала с первого класса, больше нет. Что она больше не увидит его никогда, а самое страшное — что его убили…
— Короче, — начал объяснять Лаленков, — это Смирнов подбил меня поехать на этот остров… То есть я подбил. Он без меня туда хотел рвануть, а потом понял, что без помощников ему не справиться.
— Не справиться с кем?
— Не справиться без лодки, и вообще. Я вспомнил про тебя и твой катер, пообещал тебя уговорить нас отвезти. Дело в том, что у Смирнова была бабушка…
— При чем тут Лешкина бабушка? — удивилась Лена. — Я ее помню, сто раз видела, нормальная…
— Она умерла… Зимой еще умерла. А перед смертью рассказала Лешке одну историю, в которую он не поверил сначала. Честно говоря, когда я узнал, тоже подумал, что у его бабушки не все в порядке с головой. Она ему сказала, что настоящая ее девичья фамилия не Воронкова, а Воронцова, и она по отцу из графского рода. В тридцатые годы ее отца репрессировали, и они с матерью жили совсем плохо. А когда блокада началась, то шансов выжить у них не было совсем. Однажды, когда они пошли отоваривать карточки на хлеб, на них напала какая-то шпана, карточки отобрали, — а это верная смерть. Сидели они с матерью на сугробе и ревели. А мимо проходил какой-то офицер, остановился, спросил, в чем дело… Короче, проводил он их до дома, достал из вещмешка консервы, хлеб и папиросы, на которые тоже можно было выменять продукты, отдал им. А когда узнал их настоящую фамилию, увидел фотографии на стенах, сообщил, что знал их репрессированного отца. Он им до конца войны помогал. Так они пережили тяжелое время. А когда война закончилась, он демобилизовался и к ним пришел, чтобы попрощаться. Он будто бы в монастырь собрался. Но посмотрел на них, на их нищету и остался. Стал в гости приходить. Так приходил, приходил, а потом на прабабушке Смирнова и женился. А бабушку Смирнова удочерил. И прожил еще после войны лет десять. А когда умирал, то позвал приемную дочь и поведал то, что потом мне пересказал Лешка. Кстати, Лешку в его честь назвали. — Лаленков перевел дух и выпалил: — Вот из-за всего этого влипли мы все.
— Из-за чего? Рассказывай уж! — поторопила Самохина. — Я ничего не поняла. При чем тут какой-то офицер? При чем тут бабушка Смирнова?
Бывший одноклассник вздохнул и продолжил рассказ:
— Оказывается, когда началась Гражданская война, белый генерал Щербачев — представитель французской военной миссии — начал собирать деньги на белое движение. Сам он жил в Бухаресте при дворе румынского короля. А его эмиссары мотались по России, собирая то, что подготовили люди. А это было в основном золото, драгоценности. Шел сбор средств и в Петербурге. И здесь собрали очень много. И за всем этим приехал князь Долгоруков. Но чекисты пронюхали о его приезде и устроили на Долгорукова засаду. Князю удалось вырваться. Он хотел уйти через Финляндию, но не сумел, оказался на одном островке в Ладожском озере. Теперь поняла?
— То есть ты хочешь сказать, что на том самом острове, на котором мы отдыхали?
— Ну да. Долгоруков пробыл там до зимы. С острова было не выбраться, он остался без лодки. Жил в скиту, в котором до того обитал монах-отшельник. Ловил рыбу, грибы собирал. А когда началась зима и Ладогу сковал лед, он пешком дошел по льду до Валаама и принял постриг в Валаамском монастыре. Вообще, он принял на себя великую схиму, то есть отрекся от всего мирского, должен был вести аскетический и уединенный образ жизни. Короче говоря, он вернулся на тот самый остров и прожил там больше двадцати лет. Все местные про него знали, кто-то приезжал исповедоваться как к святому человеку, кто-то просто поговорить или привезти ему продукты… А когда после финской войны вся эта территория, и остров в том числе, отошла к Советскому Союзу, на остров прибыли сотрудники НКВД, побеседовали с ним, но оставили в покое. А в сорок первом, когда Долгоруков узнал, что началась война, пошел добровольцем. Правда, брать его не хотели. Но у него были знакомые на командных должностях в Красной армии, он обратился к ним, и его взяли командиром батареи. Войну он закончил майором, хотел вернуться в монашество, но вместо этого, как я уже говорил, женился на прабабушке Смирнова. Вот и все…
— Как все? — не поняла Самохина. — А опасность, которая нам угрожает? Как это связано?
