— Торгуйся, — шепнул Федор.
— А вдруг ювелир оценит клад меньше, чем он стоит на самом деле? Я считаю, что стоимость никак не меньше ста миллионов евро. Стоимость Фаберже легко узнать. Сколько стоит чистый алмаз — камень больше пять каратов? А крупные ограненные изумруды стоят дороже равновеликих бриллиантов…
— То есть ты хочешь получить фиксированную сумму, независимо от оценки?
— Именно. Двадцать пять миллионов и не центом меньше.
— А если специалист оценит дороже сотни?
— Неважно. Я обижусь только на себя саму, но мне хватит и двадцати пяти тысяч. Даже можно учесть в счет оплаты те сорок пять тысяч, что я от тебя получила. А ты сегодня же захватишь тот самый кубок и вернешь мне.
— Сколько всего изделий в твоем кладе?
— Крупных камней — не меньше пяти килограммов. А это двадцать пять тысяч каратов. Да еще множество более мелких. И все это изделия, созданные лучшими ювелирами того времени. Сам посчитай, сколько это может стоить…
— О’кей. Я думаю, что Сергей Игнатьевич сможет найти нужную тебе сумму. Золотую девушку привезу сегодня. Только отдам ее после того, как положим драгоценности в ячейку депозитария. Через час я у тебя.
— Через два. Я должна привести себя в порядок.
— Ты шутишь? Речь идет о таких деньгах…
— Не могу иначе. Меня бабушка приучила: выходя из дома, даже за хлебом, нужно выглядеть так, как будто собралась на бал.
— Ладно. Через два часа спускайся. Я буду ждать у подъезда.
Лена сбросила вызов и посмотрела на Федора.
— Через два с половиной часа я буду в яхт-клубе. Хватит времени?
— Наверняка. Мы с Шариком мчимся туда прямо сейчас, а моим друзьям собраться — только подпоясаться.
Глава девятая
Ровно через два часа Самохина вышла из подъезда. Труханов уже ждал ее, на этот раз он был на черном внедорожнике. Открыв перед ней дверцу, он посмотрел на кроссовки и джинсы, которые были на Лене, и усмехнулся:
— И на какой бал ты собралась? Хотя в наше время…
Лена опустилась на заднее сиденье, рядом с ней сел Труханов. На переднем пассажирском кресле сидел угрюмый мужчина лет сорока. А за рулем — молодой парень. Оба даже не обернулись на Лену.
— Не против, если эти ребята с нами до катера дойдут? Сама понимаешь — такие богатства, а они люди опытные и вооружены к тому же. Служба безопасности нашего банка. Так что тебе, то есть нам, ничего не угрожает.
— Как скажешь, — пожала плечами Самохина.
На протяжении всего пути Саша много говорил, расспрашивал Лену о планах, о предстоящих соревнованиях кайтингистов, о ее подготовке, о шансах на победу. Мужчины на передних сиденьях участия в разговоре не принимали и вообще старательно притворялись равнодушными ко всему происходящему в салоне внедорожника.
На парковке перед воротами яхт-клуба машин было немного — как-никак будний день. Но все равно водитель проехал вдоль всего ряда, пропуская свободные места, и остановился лишь у самого выезда со стоянки.
Вчетвером миновали калитку, Самохина показала охраннику, сидящему в будке, пропуск и сказала, что мужчины идут вместе с ней. Тот рассеянно кивнул и отвернулся к экрану телевизора: шла очередная серия про похождения отважных ментов. Из собачьей будки вылезла не очень крупная дворняга, зевнула, потянулась и вернулась в будку, звякнув цепью.
— Хорошая охрана! — восхитился Труханов. — Это не яхт-клуб, а проходной двор.
Пока шли к пирсу, встретили начальника охраны яхт-клуба — шестидесятилетнего мужчину в расстегнутой форменной куртке, под которой была тельняшка.
— В море выходить будете? — спросил он.
Лена пожала плечами.
— Возможно.
— Задолженности по арендной плате у вас имеется?
— До конца квартала все оплачено.
— Ну тогда можете выйти: препятствовать не будем. Ветер сегодня зюйд-зюйд-вест. Скорость два-четыре метра. Почти полный штиль.
— Благодарю вас, — произнес Труханов, который спешил.
Прошли мимо эллинга, где стояла недостроенная яхта. Трое корабелов в выгоревшем камуфляже осматривали и ощупывали ее борта.
Наконец, спустилась к пирсу. Начальник службы безопасности банка и водитель шли следом. Оба они молчали. Зато Саша много шутил и даже смеялся. Когда подошли к катеру, он произнес с грустью в голосе:
— Какой маленький кораблик! На таком в океан не выйдешь.
Потом обнял Лену.
— Ну ничего, купишь себе что-нибудь комфортабельное и двухпалубное. Хотя нет, я тебе сам куплю, когда ты все же примешь мое предложение. Это будет мой свадебный подарок.
— Хорошо идут дела у вашего банка? — спросила Самохина.
— Грех жаловаться.
— А один мой знакомый сказал, что у «Евротраста» отбирают лицензию. Будто бы за незаконный вывод средств за рубеж…
— Это какой еще знакомый? — возмутился Труханов. — Не потерплю соперника! Нет, дорогая, это все ложь — дела у нашего банка идут как нельзя лучше. Меня, кстати, недавно назначили вице-президентом.
Они по трапу прошли на борт, и Лена сказала:
— Когда я сообщила тебе о кладе, откуда ты знал, что изделие Фаберже с сюрпризом — с корабликом внутри? Я же тебе этого не говорила.
— Разве? — переспросил Саша. — Говорила, разумеется. Просто ты забыла об этом. Ну где тут прячутся сокровища?
Лена открыла дверь каюты, из которой проход вел в рубку:
— Под диваном.
Труханов заглянул внутрь и удивился:
— А это кто?
На диване сидел молодой человек в тельняшке.
— Я тут покемарил немного, хозяйка, — объяснил Федор, подмигнув Лене, — смена долгая была, а домой смысла нет ехать: вечером опять вахта. Не обижайтесь, если надо, приборочку вам тут сделаю.
— Вали отсюда! — приказал ему банкир.
Молодой человек вышел на корму, куда уже заходили двое огромных служащих банковской охраны.
— А вы кто? — обратился к ним молодой человек.
— Не дай бог тебе это узнать, — ответил начальник службы безопасности и добавил: — Давай сваливай на берег быстро, а то придется искупаться.
Труханов заглянул под диванчик, там было пусто. Он посмотрел на Лену.
— Где клад? Что за шутки? — И крикнул своим спутникам: — Держите этого хмыря!
Федора остановили на трапе и снова втащили на борт. Ощупали его карманы, но ничего не обнаружили.
— Дорогая, — обратился Саша к Самохиной, — не надо так шутить! Времени мало, и ждать я не намерен! И шуток не понимаю. Где драгоценности?
