После краха СССР пенсионер пришел продаваться в посольство США. Янки посчитали его авантюристом, послали… Тогда обратился к англичанам. Те сразу оценили гостя. Вскоре тайно вывезли Митрохина с семьей и архивом в Лондон. Где он спокойно жил до самой смерти в 2004 году.
Пункт № 72 — запись о Плисецкой и Моргане
В рассекреченном архиве Митрохина есть короткий конспект секретного досье Плисецкой под № 72. «Морган — секретарь британского посла в Москве — был дружен с балериной Большого театра Плисецкой. КГБ никак не удавалось сфотографировать их интимную близость. Обычно Морган подхватывал Плисецкую в каком-нибудь месте и выезжал в лес в пределах 25-мильной зоны, разрешенной. Лимузин у Моргана был большой, и НН (наружное наблюдение, «наружка» — авт.) наблюдала на большом расстоянии конца любовных утех влюбленных, потом сопровождала в Москву. Плисецкая разрабатывалась как английская шпионка».
Свадебный подарок — «жучок» в спальню
Фрагмент № 72 упомянутого досье из архива Митрохина дает нам необходимую подсказку. КГБ, теперь это очевидно, планировало получить документированный компромат на балерину, например, сфотографировать ее в интимной обстановке, что называется, в обнимку с «английским шпионом» Джоном Морганом. Именно о такой постановке задачи идет речь в конспекте Митрохина, сделанном в секретном архиве КГБ.
Генерал Серов, безусловно, прекрасно понимал, что шпионка из балерины Большого для англичан никакая. Замысел у парней с Лубянки был другой. Они хотели сами «подцепить» ее на компромате, шантажировать им и сделать послушной марионеткой в реализации своих замыслов. Балерина, которой восхищались многие наши политики, лидеры стран Запада, — идеальный агент для КГБ! Могла бы веревки вить из западных президентов, премьеров по заданию Лубянки. Но застукать Плисецкую «на интиме», сделать советской Мата Хари у Серова не получилось.
В 1958-м ей улыбнулось счастье. Встретила Родиона Щедрина. «На репетиции одного из концертов ко мне подошел заведующий сектором музыки ЦК КПСС Б.М. Ярустовский, — вспоминал позднее Щедрин. — ״Нам сообщили, что у вас роман с Майей Плисецкой. Надеюсь, вы не собираетесь на ней жениться. Вы испортите себе репутацию“».
Композитор не послушался ЦК КПСС. И получил от КГБ свадебный подарок, «жучок» в спальню: «Конечно, мы предполагали, что нас подслушивают. Но прямо в спальне? Молодоженов? Достаточно было трех секунд, чтобы уразуметь, что Майя ни слова не понимает по-английски. Но за ней по 24 часа в сутки гоняли гэбешный автомобиль с тремя добрыми молодцами».
В конце 58-го, вскоре после свадьбы балерины и композитора, Серов сам вылетел из КГБ. Любящий муж Родион Щедрин позвонил в приемную нового председателя КГБ Шелепина, «Железного Шурика». Попросил о встрече. Встретил его зам, генерал Евгений Питовранов. Внимательно выслушал рассказ, как чекисты несколько лет преследуют великую балерину, не выпускают за границу. Предложил, чтобы Майя Михайловна написала письмо Хрущеву. Обещал, что оно попадет лично в руки хозяина Кремля. Слово Питовранов сдержал.
Майя Плисецкая и Родион Щедрин
Вскоре сам Шелепин пригласил Плисецкую на Лубянку. «Прочел Никита Сергеевич ваше письмо. Просил нас тут разобраться. Мы посоветовались и думаем — надо вам с товарищами вместе за океан отправиться. Никита Сергеевич вам поверил. У нас тоже оснований не доверять вам нет. Многое из того, что нагородили вокруг вас, ерундистика».
Уже весной 1959-го Майя Плисецкая с Большим театром отправилась в долгие гастроли за океан. Американцы встречали ее с восторгом. Ну, а Моргана еще в конце 1956-го перевели в Пекин.
Спустя 8 лет, попав в Лондон, Плисецкая встретилась с московским знакомым в его загородном доме. Он уже был женат, трое детей. Супруга, кстати, падчерица Яна Флеминга, знаменитого английского разведчика, автора саги о Джеймсе Бонде.
Может, Джон действительно был шпион? — задался я вопросом. Навел справки. К шпионажу и спецслужбам сэр Джон Морган, получивший рыцарство за отменную службу королеве, не имел отношения.
Хотя дипломаты наряду, пожалуй, с журналистами и бизнесменами-международниками — это те же разведчики, только без погон.
Карьерный дипломат Джон Морган работал во многих странах мира. Во второй половине 60-х вернулся в Москву временным поверенным. Затем был послом в Мексике, Польше, Корее. После ухода с дипломатической службы сэр Джон по просьбе газетного магната Роберта Максвелла возглавлял (правда, недолго) его новую газету «Юропиан». Затем долгие годы трудился в Обществе англокорейской дружбы на посту ее председателя. Умер сэр Джон Морган в возрасте 83 лет в 2012 году. Никогда и нигде о своих отношениях с Плисецкой не распространялся.
А Майя Михайловна, блистая на гастролях по миру, принесла большую славу советскому балету и Советскому Союзу.
КСТАТИ. В 1975-м я брал у Плисецкой интервью. По контракту с американцами, заключенному властями, работал над совместной книжкой о Советском Союзе. «Наверху» этот проект называли «Союз — Аполлон» в журналистике.
У моего американского соавтора Барта Макдауэлла была своего рода «фишка» в работе — каждому из наших собеседников задавать один и тот же вопрос: «What is it to be a Russian?» (Что такое быть русским?)
«Умирающий лебедь» Плисецкой
Об этом за кулисами Большого после «Лебединого озера» мы спросили Майю Михайловну. Ответ шокировал. Обычно нам доводилось слышать довольно пафосные, многословные и «правильные» ответы. Она же сказала коротко и по делу: «Это мука!»
«Не голубь, но лебедь мира»
«Хрущев регулярно водил на балет заезжих монархов и премьеров, — вспоминала Плисецкая. — ״Лебединое озеро“ стало красочной витриной, визитной карточкой расцветающего под неусыпным, прозорливым хрущевским руководством советского государства. А я в балетной пачке ״Лебедя“ словно олицетворение миролюбивой направленности ״новой“ хрущевской политики. Не голубь, но лебедь мира.
Вновь неприподъемные корзины живых цветов на сцене. Эти официальные корзины выносили обычно два дюжих охранника. Одному не совладать… Аплодисменты и киноулыбки из центральной правительственной ложи. Приветственные помахивания начальственными ручками…
Но в те годы — лучшие годы моих физических балетных кондиций — меня держали взаперти. Не выпускали шесть лет за границу. Гоняли по пятам кагэбэшную машину. Всерьез выслеживали ״английскую шпионку Майю Плисецкую“».
