– Да, предвидел. – Смотритель подошел поближе к Маше и, скрестив руки на груди, кивнул ей. – Конечно, предвидел. Именно потому, что я сквозняк. Как я много лет назад не смог оставить Рогонду на произвол Тьмы, так и девочка не оставила малыша. А магии-то в Ванятке вашем и нет ни на грош. Что ж вы не почуяли?
– Я думала, сквозь неоясли не чувствуется, а потом забыла, – понурилась Маша.
– То-то же! – усмехнулся старик. – Да, ученицу я поймал на живца, все верно, ну да и к лучшему. Самой Маше, и мне, и Птицам, и Рогонде на пользу. Вырастет Смотрительница любо-дорого. С совестью, как у настоящего сквозняка, с магией, как у меня. А уж красавица будет! Птички станут ей глазки подрисовывать, как сейчас. Правда, ей идет? А еще самоцветами горными задарят… Парни будут порог Маяка обивать, прямо как ты сейчас. Вот чего приперся, а? Мне все известно.
Маше показалось, что она сейчас сквозь землю провалится. В этот момент раздался второй удар колокола. Смотритель тут же посерьезнел:
– Давай, проваливай, не то выкину прямо во Тьму, которой ты так боишься.
– Я не уйду отсюда. Вам придется сделать меня своим учеником.
– У тебя был шанс несколько часов назад. А ты что ответил? «Папа, па-а-апа, отмажь меня, мне страшненько», – издевался Смотритель.
– Мне больше не страшно. И все ясно: мне нужно быть Смотрителем. Не Маше, уж точно. Но я спорить больше не намерен. Вы сделаете меня учеником, а ее отпустите, и так и будет. – Андрей говорил настолько твердо, что в ту минуту взрослым казался он, а не старик.
– Мне надоела эта чешуя! – заорал Смотритель. – Или ты сейчас же валишь с Маяка, или я пущу за тобой Тьму! И тогда сам знаешь, что с тобой будет.
– Ладно, пускайте свою Тьму, – заявил Андрей и побледнел. – Увидим, кто кого.
– Ты готов на это ради девочки или ради себя?
– Я готов, – просто ответил парень.
Маша вскрикнула и бросилась к нему, но Смотритель удержал ее, положив правую руку ей на плечо. А левую руку поднес ко рту и вытянул из него вроде бы тонкий черный волосок. Но волосок изогнулся в его пальцах, словно юркая змейка, а потом вдруг растолстел, стал похож на струйку дыма.
– Беги, парень… – Смотритель ухмыльнулся, и лицо его стало страшным, как у черта.
– Беги, Андрей! – заорала Маша, срывая голос.
Андрей остался стоять. Он пристально смотрел на руку Смотрителя, на черную струйку дыма.
– Лови! – крикнул старик и разжал пальцы. Второй рукой он по-прежнему крепко держал девочку.
Капелька Тьмы юркнула по направлению к Андрею и вдруг скрылась из глаз. Парень испуганно завертел головой – куда она делась. И вдруг глаза его выпучились, рот открылся, язык свесился.
– Тьма внутри него, – рассмеялся Смотритель. – Ишь, как колбасит…
– Прекратите! – завопила девочка, пытаясь лягнуть его.
– Тише, девочка, тише, – свободной рукой старик хотел погладить ее по голове, но Маша уворачивалась. – Мальчик справится. Я в нем уверен больше, чем в самом себе. Но тебе не стоит на это смотреть. Пойдем, я покажу тебе три своих лица.
Маша пыталась посмотреть, что происходит с Андреем, и увидела только, как он вдруг поднялся и повис в воздухе, не издавая ни единого звука. Руки его безвольно свесились, лицо ужасно гримасничало.
– Пойдем, не смотри. – Старик все пытался ее увести.
Вдруг Андрей оскалился, поднял руки и рванул жилет на груди. Там, под жилетом, на шнурке, висело перо Ночной Птицы. Андрей схватился за него обеими руками и потащил ко рту.
– Ну какой же умница! – Смотритель даже цокнул языком. – А теперь точно говорю – пошли!
Старик зажал Маше глаза рукой, а другой подхватил ее под мышки и буквально поволок по лестнице, несмотря на то что девочка сопротивлялась. Втащил внутрь главной комнаты, в этот момент колокол ударил в третий раз.
Смотритель закрыл дверь и встал к ней спиной. Маша сдалась. Села на пол, совершенно не понимая, что можно еще сделать. Ей казалось, что наступил конец света.
– Ну что ж ты нервная такая, прямо как твоя приемная матушка. Вот почему я девчонок никогда в ученики не беру – сопли, слюни, слезы… Брр!
– Что?! – от услышанного Маша моментально пришла в себя.
– То! Андрейка правильно догадался. Прожил я жизнь среди рыбаков, научился ловить на живца. Тебя на Ванятку, Андрейку на тебя – и готово, золотая рыбка на крючке. Сейчас он остался со своим главным страхом лицом к лицу. Все испытания прошел – и в пещерах у птичьих нянек, и в Рогонде. Ишь, на Маяк на ночь глядя за тобой пришел. А ты, дуреха, хоть бы догадалась: если Птицы – Великие Матери, а человек – Великий Отец, то как ты можешь стать Великим Отцом, если ты уже Великая Мать, хоть и почетная? А еще напрасно ты решила, что я глупее тебя и условия сделки плохо знаю. Правда, мне и в голову не пришло, что мэр выкрутится, назначив тебя почетным гражданином города.
– Господи! – воскликнула Маша. – Так вы мне лгали?
– И не раз, прости уж. Но ради пользы дела. Долго думал, как же мне Андрейку-то убедить, что на Маяк ему прямая дорога. Я же знал все про его отца. Про то, что парень должен стать Птичьим Шаманом. Вот, думаю, какой удобный подвернулся случай! Видимо, в том и есть моя миссия сквозняка – объединить Птиц и людей. А как их объединить, если не общим лидером и защитником? Ну, сейчас Андрей перевернет жизнь на острове, дай ему только спокойно последнее испытание пройти.
– А в чем тогда моя миссия? – спросила девочка.
– Видишь ли, о том наверняка знать нельзя. Но вот в чем штука! Всего одной вещи боялся наш Андрей – Тьмы. И даже не боялся – брезговал, ненавидел, с ума сходил от омерзения. И правильно, такова его природа Шамана. А как это перебороть? Только любовь, только страх за любимого человека, только самопожертвование помогут. Раньше я хотел его на страхе за Аньку подловить – разыграл всех, телепортировал девчонке ракушки и жемчуг. Ох родители у нее и перепугались! Да камушки показали – не то, недостаточно сильное чувство. А вот когда для вас камушек на колечки распался, я и понял: ради тебя парень и Тьму, и что угодно переборет.
– Ничего не понимаю! – Маша схватилась за виски. – Как?
– Ты глянь-ка сюда, да повнимательнее. Видишь, у меня зеркала висят, и каждое свою картинку показывает? А помнишь, я про двойников своих говорил?
Маша посмотрела на шесть зеркал. Четыре отражали Смотрителя, хотя он не смотрел в зеркало. В пятом не было ничего, а шестое, самое большое, по-прежнему показывало залитый солнцем луг в одуванчиках. И вдруг из конца того луга к поверхности зеркала подбежал рыжий веснушчатый мальчишка и улыбнулся.
– Когда я понял, что напрасно заперся на Маяке, решив, что моя миссия – стать Смотрителем, я попытался обмануть закон Великой Спирали. Мне хотелось вернуться домой. Я прилежно учился у старого Смотрителя, постигал науку магии, осилил в совершенстве второе лицо, сторону зазеркалья. Зеркало дает связь со всеми мирами. И я начал искать свой. И видишь ли, нашел. Вот он, – Смотритель указал на зеркало в одуванчиках. – Но вернуться не удалось. Время в моем мире застыло для меня, и хоть я прожил долгую жизнь, там я мальчик. Даже время суток не меняется. Всегда одна и та же минута. Я смог создать несколько своих двойников и следил за тем, как они справляются со своими миссиями в других мирах, но сам я, настоящий, застрял в Рогонде и не знал, как мне вернуться домой. Даже думал: может быть, здесь тоже двойник, а настоящий я – вот тот конопатый, у которого всегда день и лето?
