Зато продолжали жить чёрные дыры, сколлапсировавшие массивные объекты – звёзды и ядра галактик, объединившиеся в ансамбли, в мыслящие особым образом протяжённые системы, и экипажу крейсера повезло встретиться с одной из них, которую Шапиро – посредник контакта – назвал Последним-из-Долгоживущих.
Этот чудовищный по своим масштабам и массе «мозг», клетками которого и стали чёрные дыры, разобрался в ситуации быстрее, чем люди, и первым связался с ними, используя психосферу эксперта-физика в качестве переводчика и контактёра.
Экипаж и пассажиры космолёта выслушали его молча.
Привыкшие к экстремальным изменениям обстановки и стычкам с неожиданными космическими сюрпризами, научившиеся выбираться из самых чудовищных положений, даже они не сразу осознали, что произошло. И лишь «контактёр» Шапиро чувствовал себя как рыба в воде. Он вообще никогда не унывал, не впадал в меланхолию и находил позитив там, где его, в сущности, и не было.
– Не отчаивайтесь, – сказал он бодро, изложив суть того, что случилось, – ещё ничего не потеряно. Мы живы, это раз, и с нами этот парень, Последний-из-Долгоживущих, не бог, конечно, но сущность, обладающая исполинской мощью.
– Чем поможет нам эта мощь? – пробормотал Терёшин в полной тишине.
– Он что-нибудь придумает. Задавайте вопросы, он слышит и ответит моими губами. Кстати, предлагаю называть его короче – Долгиком или Чёрненьким, а то язык сломаешь, пока произнесёшь.
– Ты же сам его так назвал.
– Ну, в общем, да, но это полностью отражает его сущность.
– Какое будущее его ждёт? – проговорил коллега Шапиро Майкл Шеридан. Он сидел в своей каюте, но пассажиров и экипаж связывала единая система интеркома, и все могли общаться друг с другом так, словно находились рядом.
– В принципе, мои коллеги на Земле давно рассчитали сценарий будущего нашей Вселенной в условиях непрерывного ускоряющегося расширения. Их расчёты точны, что подтверждает и Последний-из… э-э… Чёрненький. В результате вечной инфляции наша 3D-брана в конце концов опустеет, превратится в невообразимо огромный пустой «пузырь» пространства без каких-либо материальных структур. Останутся летать внутри «пузыря» только реденькие электрончики, нейтрино и фотоны, постепенно скатывающиеся энергетически к нулевой температуре.
– Какое-то скучное будущее, – хмыкнул бортинженер Слава Иванов.
– Послед… ээ… Чёрненький утверждает, что в ещё более далёком будущем, когда начнёт «трещать» сам вакуум, возможен фазовый переход, и тогда здесь бабахнет новый Большой взрыв, который породит новый Миропузырь, как говорит мой собеседник, то есть новую Метавселенную.
– Он здесь действительно один? Или есть ещё такие же умные Чёрненькие?
Шапиро прислушался к голосу в голове:
– Он последний в метадомене… в радиусе дециллиона световых лет… это что-то десять в тридцатой степени эсве.
– Бедняжка! – посочувствовала Вероника Солнышко.
– Неужели все цивилизации погибли? – усомнился Фридман.
Шапиро сделал паузу:
– За время существования Чёрненького родились и ушли в небытие миллиарды и миллиарды цивилизаций. Большинство умерло естественным путём: войны, вырождение, деградация, – но были и те, что переселились в иные Миропузыри. Он общается с некоторыми.
– А люди? – робко спросила Роза Линдсей.
Шапиро помолчал и присвистнул:
– Ух ты, я даже не ожидал… мы, оказывается, тоже в каком-то смысле предки Чёрненького! Ещё на стадии его формирования влились в одну из структур, выросших в ансамбль чёрных дыр, поглотивших множество галактик.
– Я думал, у нас свой путь, – разочарованно произнёс Терёшин. – Писатели фантазировали, что мы станем равными богам.
– Кстати, а что он помнит о нашем противостоянии со Знающими-Дорогу? – задал вопрос Руслан. – Чем всё закончится?
На этот раз Шапиро выдержал паузу подольше:
– Его память не содержит подробных деталей такого далёкого прошлого. Но поскольку в данном Миропузыре, который является лишь одним из бесчисленного множества доменов Мультиверса, нет областей с иными законами физики, то, скорее всего, Знающие не достигли цели. То есть не переселились. Чёрненький помнит лишь, что примерно в наши времена в Метагалактике появлялись области пространственно-мерных искажений. Большая Дыра, как район столкновения бран-метавселенных, нашей и Знающих, вполне подходит под категорию «странных искажений». Там действительно и мерность меняется, и вакуум «кипит».
– Похоже, никакие человеческие трагедии не скажутся на судьбе нашей Вселенной, – проворчал Терёшин.
– Берите выше – никакие спесивые помыслы галактоидов и замыслы Знающих не повлияют на судьбу нашего Мироздания.
– Вы только что говорили, что человечество в какой-то степени стало предком Чёрненького. Разве это не является прямым доказательством того, что наша цивилизация уцелеет?
– Очень спорное положение, – вежливо возразил Фридман. – Знающие могут сбросить в Солнечную систему ещё одну Бомбу Хаоса и превратить её в обычную чёрную дыру. Вот вам и получится «клетка» тела Чёрненького.
– Хорошая мысль, Майкл, – похвалил коллегу Шапиро. – Однако наш чёрный собеседник этого не помнит. Прошёл не миллиард лет и даже не триллион – во много раз больше времени! Ни одна материальная система не может хранить информацию так долго. Только чёрные дыры и дожили до момента нашей беседы. Командир?
Руслан очнулся: физик обращался к нему.
– Ясно одно: нам следует продолжать войну с оккупантами, чтобы это будущее – без них – состоялось! Либо предложить им альтернативу вместо нашей Вселенной. Пусть ищут другую… другой Миропузырь, свободный от разума, и переселяются. Теперь главное: может ли Последний-из… мм… Чёрненький… нет, ей-богу, лучше не звать его так, слишком панибратски звучит.
– Долгик.
– И это не подходит, звучит как детская кличка. Предлагаю – Долгоживущий.
– Какая разница? Я не возражаю. – Шапиро хохотнул. – Он тоже.
– Вопрос первый: может ли Долгоживущий помочь нам вернуться в родное время? Эксперименты со временем он не проводил?
– Его поле исследований – соседние Миропузыри Мультиверса, с ними он имеет прямую связь – через свои «нервные клетки» – чёрные дыры. Утверждает, что ни один известный ему Миропузырь не подчиняется такому набору физических законов, как наш.
– А Вселенную Знающих он посещал? – поинтересовался Фридман.
– Майкл, оставьте ваши научные интересы… – впервые подал голос Маккена.
– Погодите, Рудольф, – перебил его Шапиро. – Коллега задал очень путный вопрос, одну минуту… Чёрнень… то есть Долгоживущий говорит, что ему нужны более точные характеристики Миропузыря Знающих.
– У нас до фига информации, – сказал Артур Воеводин. – В памяти Клиффорда.
