— Каждый может ошибаться, — виновато произнес Фрэнк. — Один деятель из Лос-Анджелеса сказал, что, если я смогу собрать деньги, он организует мне запись и мы сможем выгодно продать мои компакт-диски. Ведь я до сих пор достаточно известен, Ева. Это должно было сработать. А затем я собирался вернуть деньги в клуб, чтобы никто ничего не заметил. Я рассчитывал, что ты мне в этом поможешь.
— О Боже, Фрэнк, как ты мог!
— Мне очень жаль, очень. — Неожиданно в его голосе послышалась решительность: — Я прокололся, но тебя я спасу, обещаю.
— Как?
— Я могу вычислить, где Бакс спрятал деньги, — сказал он.
— Фрэнк, ты иногда не в состоянии найти даже собственный член.
— Господи, как ты добра ко мне! Как приятно это слышать! — воскликнул он с иронией.
— Фрэнк, я боюсь, понимаешь? — Ее голос задрожал. — Я не знаю, как из всего этого выпутаться. Я даже не могу зайти домой.
— Давай встретимся с тобой. Где угодно.
— Нет, — отрезала Ева.
— Ты что, больше мне не веришь?
Она испытывала невероятное сомнение, хотя очень хотела бы доверять ему. Тот факт, что он украл деньги, а Пол не превратил его в фарш, очень смущал ее. Получается, что Фрэнк пока еще нужен Полу, чтобы найти ее. Его могут использовать в качестве приманки, чтобы подцепить ее на крючок.
— Ты не любишь меня, — грустно произнес он. — Значит, между нами все кончено, да? А ведь я всего лишь хочу, чтобы ты сказала мне, где сейчас находишься. — Ева услышала, как он вздохнул.
— Фрэнк… — заговорила она и осеклась. А затем, выдержав небольшую паузу, продолжила: — Нет, это не очень удачная мысль.
— Ты защищаешь таким образом меня или себя?
— Обоих. Я позвоню тебе завтра.
— Ева, дорогая! — воскликнул он дрогнувшим голосом. — Я тебя люблю. Что бы ни случилось, я тебя люблю.
Ей показалось, что он говорит так, будто ожидает в следующий раз увидеть ее в гробу с розой в холодной безжизненной руке. Она вдруг ощутила, как расстояние между ними стало увеличиваться, и почувствовала боль в груди.
— Меня… кто-нибудь еще ищет? — спросила она.
— Кого ты имеешь в виду?
— Я… — Она не могла рассказать ему. Фрэнк ничего не знал о ее муже и детях, от которых она сбежала. Прошлая жизнь в Порт-Лео сейчас казалась историей, случившейся в жизни какой-то другой женщины. — Не важно. Я поговорю с тобой завтра. Пока.
Он пытался протестовать, но Ева отключила телефон.
Она верила, что, невзирая на все свои ошибки и тщеславие, Фрэнк любил ее. Но любовь не всегда означает привязанность. Ева по-своему любила своих детей, хотя, скорее всего, как маленьких партнеров для игр, а не как самое драгоценное в своей жизни, требующее от нее ответственности и преданности, и потому покинула их. Любовь — это состояние, которое можно при определенных обстоятельствах преодолеть, и, возможно, так произошло и с Фрэнком. Возможно, страх заставил его отступить от нее, поэтому ей не следовало вполне доверять ему. С другой стороны, Ева не могла оставить его на растерзание Полу и Баксу.
Она прилегла на кровать, положив рядом «беретту», чтобы пистолет был под рукой. Вероятно, к утру тело Ричарда Дойла опознают, и полиция начнет изучать банковскую деятельность служащего под микроскопом. Они с Дойлом были очень осторожны, но если управление полиции Хьюстона привлечет к расследованию федералов, а Дойл оставил какие-либо следы перевода денег, о которых она не знала, то последствия будут катастрофическими. В управлении работали очень толковые сотрудники, да и агенты ФБР были ничем не хуже. Ева могла бы попытаться использовать программу защиты свидетелей, но не могла положиться на нее, так как знала людей, которые воспользовались ее услугами, но потом все же были убиты.
Снова зазвонил сотовый телефон. Номер абонента на табло не высветился. Ева включила связь.
— Мисс Майклз? — низкий мужской голос был ей незнаком.
Она не ответила.
— Напрасно вы испытываете молчанием человека, которого даже не знаете.
— Кто это? — Ева села на кровать.
— Друзья называют меня Гуч. Сегодня вечером я встретил джентльмена по имени Бакс, который необычайно озабочен тем, чтобы вас не беспокоили. Чтобы выбить из него ваш телефонный номер, нам пришлось применить силу.
— Я вас не знаю.
— Похоже, что Бакс жаждет знать, зачем я вас разыскиваю. У меня создалось впечатление, что вы заставили его пережить не лучший день.
— Какое вам до этого дело?
— Мне очень не понравился этот парень, Бакс. Сейчас он красуется с фонарем под глазом и тоже не испытывает ко мне симпатий, — сообщил Гуч. — Для вас и для меня он общий враг.
— Зачем вы меня ищете?
— Я могу это объяснить, — сказал Гуч. — Давайте встретимся вечером.
— Я не имею привычки встречаться с незнакомцами…
— Вы знаете ресторан «Пай Шеек» в Кирби?
Ева знала это заведение. «Пай Шеек» был круглосуточным рестораном, знаменитым своей восхитительной выпечкой и большими порционными завтраками. По вечерам в баре ресторана всегда было полно студентов из Университета Райса и рабочих ночных смен, что обеспечивало относительную безопасность. Если это была ловушка, придуманная Баксом, вряд ли выбор подобного места можно было назвать удачным.
— Приходите к отдельным кабинкам в задней части здания, и мы сможем поговорить. В вашем голосе я слышу нервозность и тревогу, но в «Пай Шеек» вокруг нас будет море людей, и вам нечего бояться.
— Я не буду встречаться с незнакомым человеком, который звонит мне по непонятным причинам.
— Джеймс Пауэлл, Боузмен, Монтана. Это вам ни о чем не говорит?
Она ошеломленно молчала не меньше десяти секунд, а ее рот, казалось, наполнился сухим песком.
— Мне незнакомо это имя, и я не намерена продолжать наш разговор.
— Полиция Монтаны с огромным интересом проведет с вами беседу, которая задержалась на тридцать лет.
Наконец она хрипло рассмеялась, пытаясь продемонстрировать, что не верит ни одному его слову.
— Если вы шантажист, дружочек, то выбрали не совсем удачный день.
— У вас есть то, что мне нужно, — сказал Гуч, — но это вовсе не деньги. Если вы откажетесь со мной встречаться, я с удовольствием передам всю имеющуюся у меня информацию федералам и полиции Боузмена. Жду вас в «Пай Шеек» через тридцать минут. Приезжайте одна и без оружия. — Он отключился.
Несмотря на испуг и растерянность, Ева не забыла проверить обойму в своей «беретте» и сунула пистолет в сумочку. Кожа сумочки была такой тонкой, что можно было спокойно стрелять, не вынимая из нее оружия. Еще раньше она задернула шторы, но теперь снова слегка приоткрыла их и внимательно вгляделась в панораму побережья с его стриптиз-клубами, жилыми строениями и цепочкой ресторанов, которые делали эту часть Хьюстона практически неотличимой от типичного района любого другого мегаполиса. Ей нужно было спрятаться подальше, замкнувшись в раковине своего одиночества. Начавшийся дождь размазал яркие огни предместья.
