— Ну нет, думай шире! Лучше чемпионат мира, — крикнул с кухни Хозе. Он ничего не ел, стоял у стола со стаканом молока.
— У тебя, наверное, сильная боль во рту? — поинтересовался Кико.
— Да.
— Хозе, дай леди обезболивающие таблетки, — распорядился он.
Хозе принес ей таблетку и стакан воды. Она взяла стакан, а Кико сказал:
— Не бойся, все в порядке, мы не собираемся тебя отравить.
Она проглотила таблетку и воду, ненавидя себя за то, что взяла у них даже это, но боль действительно была ужасной.
— Я знаю одного парня. У него свои особые счеты с дамами старшего возраста. — Кико обмакнул кусок оладья в кленовый сироп. — У него с юности остались нерешенные проблемы с матерью. Это настоящий псих, но его лечение не дало никаких результатов. Если ты не поможешь мне, я отдам тебя ему. Точнее, я продам тебя. — Он жевал, запивая кофе. — В первый день он будет трахать тебя не меньше дюжины раз и во все места. Потом он станет плохим и вытащит нож. Как-то у нас возникли разногласия с боссами из Албании, которые попытались продвинуться южнее Нью-Йорка. У одного из них была жена, которую мы поймали и продали моему другу. После трех дней у него в гостях она потеряла способность говорить. Мне пришлось помочь ей, пустив пулю в голову. Похоже, все это вскоре повторится.
Ева ничего не сказала, не желая выдавать свой страх.
— Итак, когда ты заполучила эти деньги, люди Беллини бросились за тобой. И где же ты их припрятала? — спросил Кико.
— Я не брала их, — сказала она. — За долгие годы у меня было множество возможностей украсть у Беллини, но я этого не делала.
— Почему тогда они уверены, что это твоя работа?
Ева осторожно вздохнула. «Сделай правильный ход, и они увидят, что гоняться за Уитом совершенно бессмысленно. Может, они оставят его в покое», — подумала она. Плохо, что у нее нет никаких шансов попрощаться с ним.
— Наиболее логичен вариант, что деньги взял Бакс, а подставил меня.
— С какой стати Баксу предавать Пола? — лениво спросил Кико.
— Из-за пяти миллионов, — ответила она.
— Видишь ли, Ева, у меня с Баксом заключено соглашение, — сообщил Кико. — Он должен был украсть эти деньги для меня. Деньги испарились, но их до сих пор нет в моем кармане.
Она заметила, что Хозе, не выходивший все это время из кухни, возится с ручной соковыжималкой. Он что-то делал там с медлительностью старой женщины, и это заставляло ее нервничать.
— Значит, Бакс предал и тебя, и Пола, — сказала она.
Кико покачал головой.
— У него были очень серьезные мотивы не обманывать меня. В сущности, если бы он на такое решился, то оказался бы полным идиотом. Я знаю, что ты его не любишь, но и не считаешь тупицей. Не так ли?
— Я подозреваю, что он гораздо умнее вас, мистер Грейс.
Кико засмеялся.
— Расскажи о своем партнере. Бакс говорит, что его зовут Уитмен Мозли. Это его настоящее имя?
— Нет, — сказала Ева, несколько помедлив. — Это псевдоним из имен двух его преподавателей английского в колледже. — Такой неожиданный ответ сам пришел ей в голову. Она почувствовала, что обезболивающее наконец начало действовать.
— Какое его настоящее имя? Где он находится?
— Поскольку я не брала денег, их нет и у него. Он просто пытался помочь мне доказать, что деньги присвоил Бакс. Оставьте его в покое.
Кико наклонился вперед и ткнул ее вымазанной в сиропе вилкой прямо в руку. Она вскрикнула, ощутив, как тупые зубцы вонзаются в ее плоть.
— Хватит врать. Он предложил обменять деньги на тебя и назначил встречу. Ну, так где деньги? — Сейчас его голос звучал мягко.
Ева повернулась к Хозе; тот со скучающим видом вытирал соковыжималку полотенцем.
— У Уита их нет.
По ее руке стекала кровь. Он снова схватил вилку, и страшная боль пронзила ее руку, каждый нерв, проникнув до кости. Она вскрикнула и чуть не упала со стула. Хозе подскочил и пододвинул ее поближе к Кико.
— Где деньги? — в который уже раз спросил Кико.
Ева молчала.
— Пока я воспользовался вилкой, — сказал он. — Но у меня, как видишь, есть еще и нож.
Он взял в руку нож, вымазанный в масле и сиропе.
— Неужели ты хочешь встретиться с моим личным маньяком? Он первым же рейсом прилетит из Майами, как только я вышлю ему экспресс-почтой твой портрет и трусики.
Ева закрыла глаза. Как ни странно, но сейчас, вернувшись на тридцать лет назад, она вспомнила комнату мотеля в Монтане с ее спертым воздухом, запахом виски и гамбургера, исходившим от Джеймса Пауэлла, его идиотские угрозы в адрес ее детей. Она вспомнила, как засунула ему в рот пистолет и с чувством собственной правоты нажала на курок. А сейчас она вдруг подумала: «Я предаю все, что имею».
Она плюнула в лицо Кико. Он ударил ее в ответ, и из-за жгучей боли в израненном рту она едва не потеряла сознание.
— Давай, позволь Баксу обчистить тебя как последнего дурака. С таким капиталом он наймет достаточно головорезов, которые заставят тебя, поджав хвост, бежать до самого Майами.
Кико нажал на вилку большим пальцем. Она собрала все силы, чтобы не обмочиться от боли.
— У меня на него очень серьезный компромат, Ева. В сущности, это железное доказательство, что Бакс убийца. Он до смерти боится, что я отправлю этот материал в полицию. Поэтому ты мне лжешь. Деньги у Мозли, а ты его прикрываешь.
Она заскрежетала зубами.
— С этими деньгами Бакс может заключить контракт на тебя, от которого уже никуда не скроешься.
Кико склонил голову и с легкой улыбкой смотрел на нее.
— Я слышал, что раньше ты умела делать правильные ходы. Обидно терять квалификацию, да? — Он встал и вытащил вилку из ее руки. Из проколов появились пузырящиеся капли крови. — Повторяю вопрос. На этот раз мне нужен настоящий ответ. — Он схватил ее за голову и поднес вилку к глазу. Один из зубьев уперся в веко.
Она допустила ошибку, обвиняя Бакса. Кико не поддался на ее провокацию. Ей хотелось бы взять свои слова обратно и повернуть время всего на пять минут назад. Теперь он никогда не оставит Уита в покое.
Кико, посмотрев через ее плечо, вдруг произнес:
— Не нужно так спешить, парень. Чем меньше суеты, тем больше дохода…
А затем в быстрой последовательности раздались три хлопка, и на лбу Кико вдруг открылись три красных глаза, а сам он полетел со своего стула к стене.
Хозе обошел ее, держа в руке пистолет, к стволу которого был привинчен глушитель, и пнул Кико ногой.
— «Свободен трон, и выпал меч из рук владыки, так умер ли король?» — с пафосом произнес он. — Я бы сказал, Ева, что король мертвее мертвого.
