– Три секунды – устойчивый подъем. Пять секунд – устойчивый подъем. Десять секунд – полет устойчивый…
* * *
Съемка в квартире Леоновых продолжалась.
После встречи отца с дочерью по задумке режиссера надлежало запечатлеть еще несколько сцен с космонавтами. Для этого Павла и Алексея попросили снова надеть парадные кители, усадили за стол и поставили перед ними шахматную доску.
Затем в зале квартиры установили и нарядили елку, а на столе вместо шахмат появилось праздничное угощение.
– Сцена четвертая. Кадр первый. Дубль первый, – щелкнула хлопушка.
– Начали! – воодушевленно взмахнул рукой режиссер.
Ассистенты стали забрасывать главных героев лентами серпантина и конфетти, а Леонов подхватил со стола бутылку шампанского и попытался ее открыть.
– Так… так… еще немного…
Пробка с хлопком полетела в дальний угол, из горлышка брызнула струя пены; Алексей наполнил бокалы. Космонавты поочередно произнесли тосты и сделали по глотку.
– С Новым годом! – забывшись, произнес Павел.
– Можно не стараться – звук все равно не пишут, – с улыбкой напомнил Леонов.
– Снято! – объявил режиссер. – Перерыв двадцать минут, ставим последнюю сцену: прощание с семьями в коридоре…
* * *
Двадцать второго февраля ракета с опытным космическим кораблем «Космос‑57» успешно стартовала с космодрома Байконур и исчезла за тонким слоем облачности.
– Одна минута – полет нормальный, – сверяясь с секундомером, диктовал оператор РЛС.
На Командном пункте по‑прежнему сохранялась напряженная тишина. Все присутствующие знали: этап полета до момента отделения первой ступени – самый трудный и ответственный.
– Полторы минуты – полет нормальный…
После ухода ракеты из зоны визуальной видимости контроль ее полета осуществлялся при помощи радиолокаторов.
– Две минуты – полет нормальный. Наблюдаю отделение разгонных блоков первой ступени.
В работу включилась вторая ступень. Полет ракеты и вывод корабля на орбиту проходил штатно…
Напряжение, связанное с запуском и выводом на орбиту, постепенно исчезало. Однако в начале третьего витка связь с кораблем внезапно пропала.
– До окончания витка осталось полторы…
Не закончив фразы, оператор замолчал.
– Что? – взволнованно спросил руководитель. – Что случилось?!
– Отметка, – потерянно ответил тот. – Отметки корабля нет.
Все бросились к пультам.
Тонкие лучи, вращающиеся по кругу, не оставляли за собой ни единой точки. Ни единого пятнышка.
Корабль находился в зоне видимости четвертого, пятого и седьмого НИПов, но ни один его не видел. Не отвечали на запросы «Трал», «Факел», телевидение и имитация телефона.
Руководитель полетов тут же обратился за помощью к средствам ПВО и отправил им целеуказания, но и они ничего похожего на космический корабль не обнаружили.
На КП сразу собрались члены Государственной комиссии во главе с Королевым. Все были потрясены потерей корабля, ведь поначалу его полет проходил нормально.
После короткого обсуждения большинство пришло к выводу, что корабль был взорван системой АПО
. Никто не понимал, почему она сработала, но… других версий не было.
* * *
Спустя сутки Королев прибыл в Кремль. В сопровождении сотрудников 9‑го отдела КГБ он проследовал в Кремлевский дворец съездов.
– Разве нам сюда? – недоуменно спросил Сергей Павлович.
– Леонид Ильич просматривает один из своих любимых кинофильмов, – пояснил старший сотрудник.
Поднявшись по мраморной лестнице, Королев вошел в главный зал.
– Проходите, Леонид Ильич ждет, – прошептал сотрудник.
С трудом ориентируясь в темноте, изредка озарявшейся светлыми всполохами с экрана, Королев заметил вдалеке одинокую фигуру Брежнева. Тот неподвижно сидел в третьем или четвертом ряду и увлеченно смотрел картину.
Идти по центральному проходу гигантского зала пришлось долго. На экране шел фильм Павла Клушанцева «Планета бурь» – Сергей Павлович однажды видел его. Получивший повреждения робот тонул в раскаленной лаве; жизни русского космонавта и американского астронавта висели на волоске. Вокруг бушевал ураганный ветер, а экипаж «Сириуса» спешил им на помощь.
На фоне этих грандиозных событий крошечная фигурка сидевшего в зале человека казалась микроскопической и одинокой. На огромном экране великаны в скафандрах боролись со страшной стихией, с апокалипсисом, выживали под метеоритными дождями и в огненной лаве. А маленький одинокий зритель попросту терялся в полутемном пространстве.
Однако, шагая по проходу, Королев прекрасно осознавал обманчивую суть зрительного восприятия. На самом деле «маленький одинокий зритель» являлся самым могущественным человеком на одной шестой части суши. Это была влиятельнейшая фигура в советском социуме, называвшаяся «Генеральный секретарь ЦК КПСС».
Подойдя ближе, Сергей Павлович разглядел стоявший рядом с Брежневым маленький журнальный столик. Не отрываясь от фильма, тот изредка протягивал руку и брал из вазочки маленькую баранку. Колечко в его ладони с хрустом разламывалось, после чего обломки отправлялись в рот.
– Здравствуйте, Леонид Ильич, – подошел к Брежневу Королев.
– Здравствуйте, Сергей Павлович, – мимолетно отвлекся тот от экрана. – Досмотрим кино и поговорим. Садитесь.
Конструктор устроился на соседнем кресле. Генсек продолжал увлеченно следить за развитием сюжета, где многометровые фигуры космонавтов боролись с выдуманными режиссером и сценаристом трудностями.
– Некогда мне кино смотреть, Леонид Ильич, – осторожно напомнил Главный конструктор. – Я наперегонки… Земля из‑под ног уходит.
– Она не уходит из‑под ног только у тех, кто топчется на месте. А ты, Королев, – двигатель прогресса, – проворчал в ответ тот.
Сергей Павлович показал пухлую папку:
– Вот здесь у меня полный отчет со всеми техническими выкладками. Давайте я попробую рассказать вам вкратце. Что будет непонятно – спрашивайте.
– Да, знаю‑знаю. Первый этап твоей циклограммы выполнен – корабль выведен на орбиту, условный выход в космос и возвращение обратно в корабль осуществлены. Теперь повтори то же самое с двумя космонавтами – и получай звезду героя.
Королев сурово посмотрел на Брежнева.
– Мы не знаем, что произошло после отстрела шлюза. Данных нет. Модуль самоуничтожился.
– Ну и хрен с ним! Выход в космос зафиксирован?!
– Условно – да.
– Значит, теперь давай мне безусловно! Соединенные Штаты намерены запустить корабль в мае. Наш «Восход» должен отправиться в космос раньше, чтоб весь мир знал: мы – первые! Продолжается наше космическое время, советское. Время первых.
