– Может, продувает после пожара? – предположил кто‑то из присутствующих.
В этот момент с балкончика, окружавшего периметр вышки, вернулся помощник руководителя полетов.
– Там кортеж какой‑то подъезжает, – робко проинформировал он.
– Какой еще кортеж?! – раздраженно процедил командир.
ПРП решил больше не беспокоить руководителя не относящейся к полетам информацией и тихо сел на свое место.
* * *
От гарнизона к аэродрому ехал кортеж из черной «Волги» и двух сопровождавших «газиков». Сидевший рядом с водителем «Волги» генерал Каманин заметил резко снижавшийся «МиГ‑15».
– А ну‑ка помедленней, – опуская стекло своей дверцы, приказал он водителю.
Несмотря на поднявшийся шлагбаум, колонна автомобилей сбавила скорость.
Высунув голову, генерал несколько секунд наблюдал за эволюциями бесшумно летящего истребителя.
Затем крикнул:
– Езжай прямо к полосе!
Оставив позади машины сопровождения, черная «Волга» рванула к ближайшей рулежной дорожке…
* * *
Скорость полета восстановилась и стала расти. А вот высота по‑прежнему уменьшалась. Не помогли даже выпущенные закрылки.
Внизу под самолетом промелькнуло строение дальнего привода. До начала взлетно‑посадочной полосы оставалось три километра, но Алексей понимал: с неработающим двигателем до нее не дотянуть.
Нащупав большим пальцем левой ладони кнопку запуска, он нажал на нее. Двигатель натужно погудел, но запуска не произошло.
Поверхность земли приближалась с угрожающей скоростью. Под брюхом истребителя проносились ровные ряды кукурузы, которой было засажено огромное поле по соседству с военным аэродромом.
Леонов вторично вдавил кнопку запуска и одновременно потянул на себя ручку управления, стараясь оттянуть момент встречи с землей.
Движок снова издал неприятный звук. И вдруг ожил: из сопла сыпанули искры, а следом появилась ровная струя раскаленных газов.
– Давай, родной, давай!.. – пробормотал пилот, подбирая на себя ручку.
С каждым последующим мгновением истребитель становился послушнее. Его крутое снижение удалось выровнять в последний момент, когда фюзеляж прошелестел по верхушкам кукурузных початков.
Убедившись в том, что самолет слушается рулей, летчик выпустил шасси. Колеса вышли и встали на замки, о чем сигнализировали три зеленые лампы на приборной доске.
Оставляя за собой след из поднятых в воздух листьев и початков, небольшой истребитель преодолел последние пятьсот метров и плюхнулся на бетон.
Скорость была выше рекомендованной, поэтому самолет пару раз подпрыгнул. Удерживая педалями направление, Алексей приступил к торможению.
* * *
– Это еще кто? – недовольно спросил командир, заметив неподалеку от ВПП черную «Волгу».
– Кортеж приехал – я же вам докладывал, – напомнил сидящий рядом помощник.
– А почему он возле взлетной полосы?..
В этот момент на верхний этаж КДП ворвался взволнованный заместитель.
– Командир, комиссия пожаловала!
– Комиссия?.. А кто именно?
– Сам генерал Каманин.
Подтянув ослабленный узел галстука, командир поморщился:
– Как же он не вовремя…
* * *
Из‑под заторможенных колес истребителя валил черный дым.
От прыжков и юза по полосе Леонова нещадно мотало в пилотском кресле. Спасали привязные ремни.
Скорость на середине ВПП оставалась довольно большой, и пилот опасался, как бы самолет не вылетел за ее пределы. Но вновь помогло чудо: истребитель остановился буквально на последней плите.
Резина колес дымилась, на передней стойке застрял слегка запеченный кукурузный початок.
Освободив лицо от маски, Алексей вдохнул полной грудью. Затем расстегнул привязные ремни и подвесную систему парашюта, сдвинул назад фонарь и, приподнявшись над креслом, с трудом дотянулся до наземного предохранительного механизма.
Так и есть – чека торчала на месте, лишая пилота возможности привести катапульту в действие.
Выдернув ее, Леонов посмотрел на красный «брелок» с четкой и довольно большой надписью «Снять перед полетом».
– Эх, Маркелов… – пробормотал он, пряча в карман улику. – Лоботряс…
* * *
«Газик» командира части настиг черную «Волгу», когда та тормознула метрах в ста от стоящего на краю бетонной полосы истребителя.
– Товарищ генерал‑лейтенант, командир двести девяносто четвертого разведывательного… – начал он бойко докладывать вышедшему из машины Каманину.
Но тот отмахнулся и сердито спросил:
– Что это вы тут устроили?
Полковник лихорадочно формулировал в голове внятный доклад.
– Я вас спрашиваю! – настаивал генерал. – Что за цирковое представление с дымовыми эффектами?..
* * *
Покинув кабину, Леонов сделал несколько шагов по бетону. Ватные после перенапряжения ноги слушались плохо. Хотелось присесть и, закрыв глаза, полностью расслабиться.
Но позади послышались торопливые шаги.
Он обернулся. По полю со всех ног бежал техник‑стажер Маркелов. Взмыленный. Испуганный.
– Леха, цел? – подскочив к летчику, взволнованно спросил он.
Тот кивнул.
– Ты чего не прыгнул? Мы тут все чуть не поседели!..
Леонов поднял руку и разжал кулак. На ладони лежала чека с красным «брелком».
Проглотив вставший в горле ком, стажер сдавленно прошептал:
– Господи… Меня ж теперь под суд…
– Возьми. И спрячь, – сунул чеку в его руку Алексей.
– Чего?.. А как… А что ты скажешь, Леха?.. – лепетал тот, пряча чеку в карман.
– Ну, чего‑чего… Скажу, что спасал дорогостоящую советскую технику…
К самолету с воем сирены подкатила пожарная машина. Рядом с ней остановился грузовичок технической службы.
Хлопнув Маркелова по плечу, Леонов побрел навстречу бежавшим к нему сослуживцам: летчикам, врачам, техникам…
– Леха, ну ты красавец! – поздравлял с удачной посадкой один.
– Вся эскадрилья смотрела, как ты садился. Молоток!.. – вторил ему другой.
* * *
– Техника, товарищ генерал, старая. Вот двигатель и сдох, – семенил рядом с начальством командир части. – Но мы разберемся и накажем виновных в отказе.
