Беседа с космонавтами была недолгой. Потом Королев пожелал поговорить с каждым по отдельности.
Сначала он оставил в комнате Алексея и задал ему несколько общих вопросов. Выслушав ответы, попросил выйти и пригласить Беляева.
Разговор с командиром затянулся на добрых полчаса. Затем Сергей Павлович позвал Леонова и стал прощаться.
– Ложитесь спать, орёлики, завтра у вас сложная работа, – сказал он.
Взгляд его при этом потеплел.
После ухода Главного космонавты улеглись на кровати, но долго не могли заснуть. Алексей честно поведал Павлу, о чем говорил с ним Королев.
– А с тобой он о чем так долго беседовал? – поинтересовался Леонов, закончив рассказ.
Но товарищ не ответил. Отвернувшись к стенке, он, должно быть, спал…
* * *
Ранним мартовским утром специальный автобус медленно ехал к стартовому комплексу.
Погода в день старта не задалась: небо заволокло десятибалльной облачностью, иногда моросил мелкий дождь.
Над комплексом возвышалась готовая к запуску ракета, и на ее фоне автобус казался игрушечным. Белые облака пара, неизменно образующегося при дренаже жидкого кислорода, успели рассеяться.
При выезде автобуса из городка навстречу попалась женщина. Кажется, это была директриса студии «Центрнаучфильм», приехавшая снимать старт ракеты. «Не к добру», – посмотрел на Алексея Павел. Космонавты трижды сплюнули через левое плечо и мысленно приготовились к тому, что полет пройдет не совсем гладко.
На полпути автобус остановился. Дверца открылась, и из салона вышли Леонов с Беляевым с опущенными по пояс скафандрами. Подойдя к заднему колесу, космонавты по традиции справили малую нужду…
Неподалеку от стартового комплекса была сооружена временная трибуна. Вокруг нее собралась толпа народа: инженеры, техники, военные… Ближе к трибуне стояли Королев, Каманин и их ближайшие помощники. Все ждали прибытия автобуса.
И все же сегодня народу здесь было несравнимо меньше, чем вчера – во время многолюдного митинга, посвященного сегодняшнему старту.
Наконец автобус подъехал и плавно остановился в десятке метров от собравшихся людей. Первым на бетон спустился Беляев. За ним на короткой лесенке появился Алексей; на мгновение задержавшись на последней ступеньке, он окинул восхищенным взглядом громадную ракету, на которой вскоре предстояло совершить первый полет…
Люди взволнованно смотрели на шедших к ним космонавтов. Растроганный теплыми проводами, Павел кивал, отвечая на приветствия, и пожимал протянутые руки. Леонов широко улыбался и был готов обнять каждого.
Подойдя к трибуне, Беляев, как и положено, доложил:
– Товарищ председатель Государственной комиссии! Экипаж космического корабля «Восход‑2» к полету готов! Командир экипажа – подполковник Беляев.
Королев наклонился к нему, что‑то прошептал на ухо и постучал по шлему. Это тоже была своеобразная традиция.
Затем пожал руку Леонову и тихо сказал:
– Ты вот что, Алексей… Ты там особо на рожон не лезь. Просто выйди из корабля, помаши нам рукой и назад. И мы поймем, может ли человек работать в открытом космосе. Понял меня?
– Так точно, Сергей Павлович.
– И еще… После выхода в открытый космос проговаривай все свои действия по радио. Даже когда шевельнешь мизинцем или почешешься носом о стекло шлема.
– Зачем? – не понял тот.
– Чтоб знать, когда оборвется песня.
– Понял, – кивнул Алексей, оценив юмор Главного.
– Попутного тебе солнечного ветра!
Космонавты направились к лестнице, ведущей к лифту. Оставшиеся внизу люди продолжали махать вслед…
Подъем в открытой лифтовой кабине занял полминуты. На верхней площадке, находящейся на уровне обитаемого отсека «Восхода‑2», их встретили специалисты, которые помогли занять места внутри корабля и пристегнуться к ложементам.
– До встречи! – крикнул им Беляев.
Крышка мягко опустилась на проем люка, щелкнул запорный механизм.
Оставшись наедине в тесном замкнутом пространстве, космонавты переглянулись. И, не сговариваясь, одновременно выдохнули.
– Ну что, Леша, готов? – спросил Беляев, опуская прозрачное забрало шлема.
– Давно готов, – повторил он действия командира.
Окинув сигнальные табло на пульте управления, Павел нажал кнопку «радио»:
– Заря, Алмазы к старту готовы…
* * *
На командном пункте все было подготовлено к старту, ждали Королева.
Появившись вместе с Каманиным, тот быстрым шагом проследовал до своего кресла. Черток, Раушенбах, Карпов сидели на рабочих местах; Феоктистов дежурил за пультом.
– Товарищ генерал, к старту готовы, – отрапортовал Каманину Комарь – молодой офицер из космодромного расчета.
– Ясно. Доложите товарищам Брежневу и Косыгину о готовности к старту космического корабля «Восход‑2», – приказал тот.
Комарь кинулся исполнять ответственный приказ.
Тем временем заработали все телекамеры, направленные на устремленный в небо силуэт ракеты. Возле экранов с транслируемыми картинками дежурили два офицера с рациями.
– Внимание! Сброс ШО! – объявил в микрофон Шаталов.
Спустя несколько секунд штепсельный разъем оторвался от обтекателя корабля, а заправочно‑дренажная мачта отошла в сторону.
– Есть отрыв ШО. Минутная готовность!
По истечении объявленной минуты старший офицер командного расчета скомандовал:
– Ключ на старт!
– Есть ключ на старт, – отозвался Шаталов.
– Протяжка – один!
– Есть протяжка – один! – Дежуривший у самописца офицер протянул бумажную ленту, на которой фиксировались параметры бортовых систем ракеты‑носителя.
– Продувка!
– Есть – продувка!
По топливным коммуникациям с низким гулом пошел азот для противопожарного освобождения ракетных двигателей от паров горючего и окислителя.
– Протяжка – два!
– Есть протяжка – два! – Офицер перешел к другому самописцу, фиксировавшему на бумажной ленте информацию о стартовом комплексе.
– Ключ на дренаж!
– Есть ключ на дренаж.
Посланная с командного пункта команда перекрыла дренажные клапаны, и белые облачка, окутывающие тело ракеты, исчезли.
– Земля‑борт!
– Есть земля‑борт.
От ракеты послушно отвалила кабель‑мачта.
– Пуск!
– Есть пуск.
