Я присел на корточки возле номера, в котором развлекался мистер Вильямс и попытался аккуратно просунуть гибкий провод в щель под дверью. Мне удалась эта сложная операция. Очень осторожно и, стараясь не издавать лишних звуков, я начал наводить телекамеру, подсоединённую к цифровому фотоаппарату, на объект. У меня была возможность на маленьком мониторчике следить за правильностью своих действий.
Мистер Вильямс веселился и озоровал вовсю. Фантазия у него была богатой. «Шалун вы, однако, господин из ЦРУ!» — пришла мне в голову мысль.
Специальная «фотосессия» уже продолжалась минут пять, когда передо мной довольно неожиданно появился сеньор Доминго. Мой напарник в этот момент контролировал лифт и лестницу возле него, а потому находился к хозяину «Голубой лагуны» спиной. Я же сидел на полу и был занят съёмкой и не заметил подошедшего ко мне хозяина.
— Сеньор, что вы делаете? Это ведь… — казалось, удивлению сеньора Доминго не было предела, но договорить он не успел. Сокольников в два прыжка покрыл расстояние от лифта до номера, после чего крепкими пальцами, способными согнуть медный пятак, тут же одной рукой схватил хозяина борделя за глотку, прямо за кадык, а другой крепко закрыл тому рот.
— Пикнешь — удавлю!
Сеньор Доминго не сопротивлялся и не издал ни единого звука. Он даже ничего не успел понять, а тем более что-то сделать, а просто начал оседать на пол. Однако Димка не дал сеньору Доминго упасть. Подхватил его под руки, легко поднял и занёс в наш номер. Там он положил хозяина заведения на кровать, взял из сумки скотч, обвязал им ноги сеньора Доминго, после заклеил его рот пластырем и полностью, вместе с ногами и головой, укрыл простынёй. Я даже не обратил на всё, что происходило рядом со мной, ни малейшего внимания. Мне было некогда, ибо в это самое время продолжал проводить съёмку.
— Саня, заканчивай. Пора уходить! — наклонившись ко мне, в самое ухо прошептал Сокольников. Действительно, было пора. Могли прийти новые посетители, или кто-то из гостей, закончив свои утехи, мог появиться в коридоре. Да и пропажа хозяина была подозрительна, если внизу, скажем, находился кто-то из охранников. Конечно, мы с Димкой не опасались быть застигнутыми врасплох. Задержать нас гости этого сомнительного заведения навряд ли рискнули бы, но если даже и попытались бы, то, думаю, мы сумели бы от них отбиться, но оставаться в заведение было опасно.
Я быстро начал собирать аппаратуру. Мы уже закрывали на ключ свой номер, когда открылась соседняя дверь, и в коридор выглянул мистер Вильямс.
Он подозрительно взглянул на нас и по-испански спросил:
— Что-то случилось?
— Нет, сэр! — ответил Димка по-английски, после чего мы, не оборачиваясь, проследовали к лифту. Меня даже не волновал тот факт, что мистер Вильямс что-то может заподозрить. Для него это уже не имело совершенно никакого значения, слишком было поздно. Ведь я уже запечатлел его подвиги на свой фотоаппарат, а отобрать его у нас в этот момент не смог бы никто.
Вашингтон. Март 1993 года
Первая встреча с нами для мистера Вильямса прошла без каких-либо последствий и неожиданных неприятностей, так как он просто ничего не знал о ней. А вот для второго свидания с ним мне и Дмитрию Сокольникову даже пришлось въехать в Соединённые Штаты. Оказалось, что сделать это весьма просто. В Мексике мы купили в одной фирме два приглашения на какую-то конференцию по проблемам компьютерной безопасности и по паспортам независимой Литовской республики спокойно пересекли границу США. Откровенно говоря, я даже был немного удивлён, что нам так легко удалось оказаться в стране, которая славилась своим строгим режимом пребывания и ещё более строгими правилами пересечения границы.
В Штатах я, как и мой напарник, был впервые. Мы слышали об этой стране много удивительного и необычного. Некоторые мои собеседники просто восхищались Америкой, но нас она разочаровала. В Штатах не обнаруживалось истинного духа свободы, бесшабашности, открытости, искренности. Всё в них было по шаблону. Люди мыслили стандартно, действовали стандартно и жили так же. Американцы вообще действовали, словно какие-то запрограммированные истуканы. Они всячески старались быть похожими во всём и всегда на героев боевиков и прочей киностряпни голливудской фабрики грёз. Поговорить было не с кем и не о чем. За кажущимся фасадом законности и демократии в стране царил самый обычный бардак и жуткие ограничения в поведении всех и везде. Поэтому, наверное, узнать адрес мистера Вильямса, сотрудника секретного ведомства, нам помогла самая обычная телефонная книга. Димка, помнится, тогда засмеялся: «Попробовали бы они у нас найти домашний телефон и адрес сотрудника КГБ или ГРУ, да вообще хоть кого-нибудь, про начальников я вообще молчу!»
Правда, в адресной книге оказалось довольно много людей с именем Сэм Вильямс, но и эта проблема была решена в течение за полдня. Мы взяли напрокат машину, несколько часов покатались по улицам столицы и нашли дом того человека, который нам был нужен. Нам даже в этом деле помог полицейский, дежуривший тогда в районе, где проживал мистер Вильямс.
Толстая стопка фотографий с непристойными проделками высокопоставленного сотрудника ЦРУ лежала наготове. Мы решили конверт не отправлять почтой, а положить прямо в ящик перед домом. Этот хитрый ход предложил Димка, и в его придумке было рациональное зерно.
— Он парень дошлый, всё-таки из контрразведки, сам облапошивал людей, а здесь… — объяснял Сокольников ход своих мыслей, — короче, как только получит он свои фотографии, тут же бросится смотреть штемпель на конверте, а его нет! У нашего Сэма сразу душа в пятку опустится. Ведь он не дурак и должен понять, что конверт ему непосредственно положили в почтовый ящик, а стало быть, злоумышленники, которые это сделали, имеют о нём сведения, если знают адрес. Правильно? Второй конверт я предлагаю выслать непосредственно ему на работу.
— Но это может быть сразу провал! Если кто-нибудь из посторонних людей, например, его секретарь, вскроет конверт? — удивился я.
— А мы не будет вкладывать в конверт фривольные снимки с его безобразиями. Просто положим нарезанную бумагу. Если кто-то посторонний откроет, то ничего страшного не обнаружит. Обычная бумага! Шутка! Даже если и проверят, то ничего ведь не найдут. А вот мистер наш Вильямс поймёт смысл полученного послания. Он сразу догадается, что мы не желаем его топить, а он нам нужен живым и здоровеньким. Ну а после этого мы ему позвоним и назначим встречу. Ты, Саня, пойдёшь с этим развратником на свидание, а я произведу на него психологическую атаку, дабы он понял, что имеет дело с очень серьёзными ребятами, для которых жизнь — копейка и которые его достанут везде. Как мой план?
— Толково придумано! — согласился я с Димкиными доводами. Теперь оставалось только этот план перевести в реальные действия.
Ровно через неделю Сэм Вильямс дал своё согласие работать на нас. Наша работа в Штатах закончилась.
Сомали. Конец июля 1993 года.
В тридцати километрах южнее от Могадишо
Колонну, которая сейчас пылила в паре километров от нас, мы ждали целых полгода. Событий за это время произошло много, всяких и разных. В течение шести месяцев — казалось, срока небольшого — мы с Димкой Сокольниковым выполнили огромный объём работы, и всё это было проделано с одной лишь целью: знать точное время, когда колонна с долларами и золотом выйдет с американской военной базы в Сомали. Но, однако, наша работа была выполнена только наполовину, и теперь мы ждали груз, дабы отработать оставшиеся пятьдесят процентов.
