Паники или замешательства не было, но маленькая задержка возникла, а этого времени как раз и хватило начальнику охраны, чтобы сделать один шаг и скрыться за дверью. Мне стало понятно, что нас разделяет всего мгновение от смерти, ибо я услышал, как в темноте коридора лязгнули затворы.
«Сейчас начнут стрелять!» — мои мысли в тот момент были только о Сокольникове, ведь это он через секунду примет своей грудью первые пули из тёмного зева открытой двери. Я нисколько не сомневался, какой приказ отдал Халил своим подчинённым. Надо было что-то срочно предпринимать.
Охранник, которого полковник оттолкнул в сторону, ударившись об угол дверного проема, вначале немного опешил, но затем быстро пришёл в себя. Он уже начал поднимать ствол автомата. Я даже увидел почти в кромешной темноте, как его палец начинает давить на спусковой крючок. Вот сейчас пройдут какие-то доли секунды, и его автомат изрыгнёт длинную очередь пуль, которые изрешетят меня, а моего друга убьют те, кто будет стрелять из дома.
Решение созрело мгновенно. Оно даже обогнало мысль. Я действовал, не думая, чисто механически, но однако успел схватить левой рукой охранника за шиворот, резко дёрнуть на себя и затем развернуть его так, чтобы он своим телом закрыл дверной проём. Нужно сказать, мне удалось совершить этот сложный манёвр очень удачно и весьма вовремя, так как только охранник оказался между Сокольниковым и дверью, из коридора начали стрелять. Пули с чмокающим звуком входили в человеческое тело, сыгравшего роль щита.
Однако охранник не только прикрыл Димку и спас его и меня от гибели, но опять-таки оказал нам помимо своей воли ещё одну очень важную услугу. Ведь, умирая, охранник продолжал давить на спусковой крючок. Сработал, как говорится, обычный посмертный рефлекс. Нервные рецепторы закончили то, что человек начал делать ещё при жизни. В течение тех считанных секунд, что я держал уже мёртвого бандита перед дверью, его автомат продолжал стрелять. Из коридора до моего слуха донеслись крики, стоны, какой-то грохот и шум. Мне стало понятно, что там есть раненые и убитые. Тем временем Сокольников в два прыжка оказался у машины и занял место за пулемётом.
— Ложись! — раздался его громовой крик. Я резво бросился на землю, чтобы не закрывать ему сектор стрельбы. Буквально сразу же, как только я упал и заполз под днище джипа, Димка открыл ураганный огонь из крупнокалиберного пулемёта, установленного в кузове «тойоты». Бронебойные и зажигательные пули с расстояния пяти метров прошивали стены здания насквозь. Штукатурка и кирпичи брызгами каменной крошки разлетались во все стороны. Димка тщательно обработал первый этаж и переключился на второй. Нам было известно, что человек по имени Джахонгир, которого мы искали, находится в подвале здания, а потому не жалел патронов.
Вскоре весь дом представлял собой весьма печальное зрелище, так как от него практически остались одни стены, да и те напоминали решето.
— Работаем, Савл! — громко крикнул Сокольников, будто я мог его не услышать. Это было неудивительно, ибо стрельба из тяжёлого пулемёта немного оглушила моего напарника.
Мы почти одновременно рванулись к дверному проёму. Самой двери не было. Её ошмётки валялись на земле. Держа в правой руке фонарь и сжимая левой рукоятку висевшего на плече автомата, я шагнул в темноту коридора. Кругом валялись куски кирпича, дерева, пустые гильзы и прочий мусор. На земляном полу около лестницы, ведущей на второй этаж, лежали два распростёртых тела. Рассматривать, кто из них кто, было некогда, времени мы имели не так много, ведь в любое время полковнику Халилу могла подоспеть помощь.
Искать вход в подвал долго не пришлось. Я уже довольно много времени провёл в Сомали, дабы запомнить, что у аборигенов он традиционно находится под лестницей. Так оказалось и на этот раз.
Метровая хлипкая дверь была закрыта. Одного удара ногой хватило, чтобы она слетела с петель. Не входя внутрь, я осветил помещение фонарём. Вниз вела небольшая деревянная лестница. Подвал был неглубоким, так как луч света выхватил из темноты земляной пол.
— Подстрахуй, Симон! — чуть обернувшись, приказал я и спрыгнул вниз. Конечно, с моей стороны это был немного безрассудный поступок, ведь я спокойно мог получить пулю в живот, если в подвале остался кто-то живой из людей полковника Халила. Затаившись в темноте, он спокойно застрелил бы и меня, и Димку, но моё шестое чувство и логические рассуждения подсказывали, что там всё чисто. Не буду, однако, утомлять читателя объяснениями хода моих мыслей, но скажу одно: уверенность, что мы перебили всю охрану, была железной!
Оказавшись внутри подвала, я медленно повёл лучом фонаря влево и сразу же обнаружил лежавшее на полу неподвижное тело. Одного взгляда на него было достаточно, дабы понять, что это именно тот человек, которого мы искали. Я подошёл к Джахонгиру и наклонился над ним. Он лежал с закрытыми глазами и, казалось, не дышал. Я взял его за запястье. Пульс не прощупывался. Мне стоило большого труда взвалить тяжёлое бесчувственное тело на себя. Потолок подвала был довольно низким, поэтому приходилось идти на полусогнутых ногах. Сделав пару шагов до лестницы, я громко позвал Димыча: «Симон, принимай!» Сокольников встал на колени, наклонился, вытянул руки и подхватил тело Джахонгира под мышки. Димка легко вытянул нашего коллегу на поверхность.
Я уже собирался выбираться из подвала, как неожиданно до моего слуха донёсся вначале тихий голос, больше похожий на стоны, а затем уже кто-то на очень плохом английском языке попросил о помощи, сказав всего лишь два слова: «Help me!» Я остановился, прислушиваясь, уж не померещилось ли мне.
— Ты слышал, Савл? — спросил мой напарник.
«Уж, если слова о помощи достигли Димкиного уха, а он всё-таки находится наверху, то, стало быть, мне не показалось», — подумал я и посветил фонарём в направлении, откуда донеслась мольба о помощи.
Действительно, в дальнем углу подземелья лежал человек. Мне стоило большого труда рассмотреть его, ибо чёрная кожа пленника сливалась с цветом земляного пола, на котором он лежал. Я подошёл к человеку, наклонился над ним. Узник не подавал признаков жизни, но как только свет фонаря упал на его лицо, он тут же еле-еле приоткрыл глаза. Говорить пленник не мог. Он был изнеможён и настолько слаб, что даже был не в силах пошевелить рукой. Я легко подхватил узника на руки. Он практически ничего не весил, хотя ростом был не менее моего.
— Помочь? — прокричал сверху Сокольников.
— Справлюсь! — коротко ответил я, уже выбираясь на поверхность.
Мы уложили тело Джахонгира и незнакомого чернокожего человека в кузов «тойоты». Помочь нашему коллеге мы уже ничем не могли. Это стало сразу понятно, когда Димка вытащил его на улицу, и мы смогли при свете мощного фонаря рассмотреть увечья нашего коллеги. Его пальцы были распухшими и чёрными, от них шло зловоние, видимо, уже началась гангрена.
— Как же над ним, должно быть, издевались?! — покачивая головой, тихо, почти шёпотом, произнёс Димка.
Я взглянул на руки мёртвого сотрудника КГБ и подумал, что действительно пытали его долго и мучительно. Полковник Халил был хорошим мастером палаческих дел.
