— Весьма сожалею, — раскланялся профессор, — но ничем не могу вас угостить. Я, как видите, сам нахожусь в довольно затруднительном положении.
Однако мартышка, судя по всему, и не просила угощения. Она с интересом оглядела узника и скрылась среди ветвей.
Валентин Петрович разочарованно вздохнул: с обезьянкой, по крайней мере, можно было поговорить по душам, и он не чувствовал бы себя таким одиноким.
Но не успел он расстроиться, как снова послышалось щелканье кастаньет, и знакомая мордочка показалась среди листьев.
Мартышка протянула вперед лапу, в которой был зажат крупный спелый банан. Угощение она просунула сквозь прутья решетки и немедленно отпрянула в темноту.
— Спасибо, дорогая! — расчувствовался профессор. — Я тебе очень признателен!
Детеныш высунул мордочку и что-то обиженно прощелкал матери, пытаясь протянуть крошечную лапу в клетку. Взрослая мартышка шлепнула его по лапе и сердито заверещала.
— Ты оторвала банан для меня у собственного ребенка? — поразился профессор. — Это уже чересчур! Возьми его обратно, я так не могу! Все лучшее детям!
Но обезьянка снова защелкала, вытащила откуда-то второй банан, ловко очистила и отломила кусок для своего отпрыска.
Профессор успокоился, очистил свой банан и принялся за трапезу. Только теперь он понял, как проголодался.
Так они некоторое время сидели втроем и дружно лакомились бананами.
Через несколько минут, когда с едой было покончено, листья снова зашевелились, и на ветке рядом с клеткой профессора появились еще две мартышки. Одна, та, что покрупнее, держалась с уверенным хозяйским видом. Оглядев Валентина Петровича, эта мартышка повернулась к первой и что-то сердито прощелкала. Должно быть, это был ревнивый самец, который собирался устроить семейную сцену своей легкомысленной супруге. Первая обезьянка принялась оправдываться, и вскоре в обезьяньей семье снова воцарился мир.
— Вот было бы здорово, если бы вы помогли мне выбраться отсюда, — мечтательно протянул профессор.
Мартышки, разумеется, ничего не поняли.
Тогда профессор выразительно пощелкал языком, чтобы привлечь их внимание, и потряс дверцу клетки.
Самец решил, что профессор предлагает новую игру, и точно так же потряс железную решетку.
— Вы меня не поняли, коллега, — попытался внушить ему профессор. — Эту дверцу нужно как-то открыть. Открыть, понимаете? Впрочем, что я говорю! Конечно, он ничего не поймет, а если даже поймет, ничего не сможет сделать. Все-таки это мартышка, а не человек, даже не человекообразная обезьяна. А умственные способности мартышек оставляют желать лучшего…
Действительно, обезьянка смотрела на него с полным и откровенным непониманием.
Зато первая знакомая профессора, заботливая мамаша, выдала короткую трель и стремительно скрылась среди ветвей.
— Конечно, — вздохнул профессор, — я ей надоел. Что ей здесь делать?
Самец проводил свою супругу подозрительным взглядом и снова потряс решетку, предлагая продолжить игру.
Валентин Петрович пригорюнился и отошел в угол. Ему было не до игры.
Вдруг листья снова зашуршали, и первая мартышка подскочила к самой решетке. В лапе она сжимала целую связку ключей.
— Вот это да! — Профессор чуть не подпрыгнул от радости. — Ты умница! Беру назад свои слова насчет умственных способностей мартышек. Непременно напишу статью об этом удивительном случае! Это будет сенсация! Настоящий переворот в биологии!
Мартышка потрясла ключами. Неожиданно они выскользнули с ее лапы и полетели вниз.
Профессор ахнул: внизу темнела вода бассейна. Если ключи упадут туда, все будет кончено.
Однако связка зацепилась за ветку и повисла в каком-нибудь метре от воды.
— Вот они! Принеси их! — Валентин Петрович молитвенно сложил руки.
Однако мартышка, кажется, неожиданно утратила всю свою сообразительность. Она уселась рядом с грозным супругом и принялась перебирать шерсть у него на загривке.
— Стоило мне поверить в твой высокий интеллект, как ты меня разочаровала, — вздохнул профессор, наблюдая за семейной идиллией. — Конечно, я понимаю, семья превыше всего…
Третья обезьяна, которая до сих пор не принимала участия в событиях, внезапно принялась строить глазки отцу семейства. Она то пересаживалась поближе к нему, то пряталась за косматый ствол пальмы и оттуда призывно щелкала.
Наконец ее тактика сработала: самец оттолкнул первую подругу и подскочил к кокетливой красотке.
Оставленная жена раздраженно взвизгнула, оскалилась и запрыгала по веткам. Профессор с ужасом смотрел, как закачались ключи. В любую секунду связка может упасть в бассейн.
Вдруг раздраженная мартышка приняла какое-то решение. Она спустилась по ветвям почти к самой воде, подхватила злополучные ключи и снова вскарабкалась к клетке.
Валентин Петрович смотрел на нее с недоверием и надеждой. Он боялся одним неосторожным движением спугнуть свою спасительницу.
Но нет, она, видимо, уже приняла решение и отступать от него была не намерена. Преисполненная собственного достоинства, мартышка просунула лапу между прутьями и бросила ключи на пол клетки.
Профессор вскрикнул, поспешно схватил связку и от радости запрыгал. Мартышка с явным интересом наблюдала за его танцем.
Клетка угрожающе закачалась. Профессор опомнился, подобрался к дверце и попробовал засунуть в скважину первый ключ из связки.
Он не подходил.
Второй тоже был слишком велик. Третий тоже не годился.
«Почему я так обрадовался? — корил себя профессор, лихорадочно проверяя по очереди все ключи. — С чего я взял, что эти ключи подойдут к моему замку? Где угодно эта мартышка могла их найти. Наверняка это какие-то старые, никому не нужные ключи, которые очень давно валялись в углу оранжереи…»
Предпоследний ключ из связки плавно вошел в скважину.
Боясь поверить себе, Валентин Петрович осторожно повернул ключ в замке.
Замок щелкнул, и дверца клетки распахнулась.
Профессор издал радостный вопль, и мартышка ответила ему веселым стрекотом.
Валентин Петрович на всякий случай спрятал в карман связку ключей, осторожно перебрался из клетки на самую толстую ветку, затем, балансируя на этой неустойчивой опоре, подобрался к стволу, обхватил его руками и ногами и с трудом сполз на землю.
Только он успел ступить на плотный влажный песок, как у входа в оранжерею послышались голоса.
Судя по всему, Холодильник закончил медицинские процедуры и теперь возвращался вместе со свитой.
Профессор спрятался за стволом пальмы и огляделся.
Берега бассейна были покрыты густыми тропическими зарослями.
